Владимир Ермаков: зима не только за окном, но и в отношениях с США

Россия уведомила США о переносе на более поздний срок сессии Двусторонней консультативной комиссии по Договору о СНВ, ранее запланированной на конец ноября – начало декабря в Каире. В эксклюзивном интервью РИА Новости сразу после объявления решения Москвы директор Департамента по вопросам нераспространения и контроля над вооружениями МИД РФ Владимир Ермаков рассказал, что стало причиной отсрочки, может ли нынешняя ситуация повлиять на подходы Москвы в вопросах контроля над вооружениями, и ответил на вопрос, будет ли Россия производить у себя иранские беспилотники

– Владимир Иванович, что послужило причиной для переноса встречи двусторонней консультативной комиссии, и какими могут быть новые сроки данного мероприятия?

– Заместитель министра иностранных дел Сергей Рябков, комментируя тему переноса сессии, указал, прежде всего, на совершенно не благоприятный фон для данного мероприятия, сложившийся в результате глубочайшей деградации по вине Вашингтона российско-американских отношений. Нарастающая динамика деструктивных действий США в контексте кризиса вокруг Украины не позволяет нам ни в одной из областей двусторонней повестки дня делать вид, будто мы можем по отдельным направлениям "вести дела, как обычно". Что касается сроков проведения перенесённой нами сессии ДКК, то имеем в виду вернуться к этому вопросу позднее.

– Видит ли Москва готовность США оперативно решить проблемы, мешающие российским экспертам проводить инспекции в рамках ДСНВ? Насколько в целом в Москве считают конструктивной позицию США по Договору о СНВ? Видит ли Москва возможность для преодоления разногласий с Вашингтоном по проблеме искусственного выведения из засчета по Договору части стратегических носителей? Есть ли риск, что из-за действий США Россия выведет часть собственных средств СНВ из-под действия Договора?

– Считаем пока преждевременным оценивать степень готовности США двигаться к устранению препятствий на пути к возобновлению инспекционной деятельности по ДСНВ – как объективных, связанных с COVID-19, так и возникших в результате враждебных действий самого Вашингтона. Мы не прекращали проработку всего спектра имеющихся вопросов на этом направлении, которых немало. Но у нас нет уверенности, что действия США не приведут к появлению дополнительных трудностей.

Сохраняется и серьезная проблема недобросовестного вывода американской стороной части своих СНВ из-под засчета по договору. На предыдущих этапах нам удалось несколько продвинуться в решении одного из аспектов данной проблемы, однако до полноценного урегулирования всех наших соответствующих озабоченностей еще далеко. Данная тема является для нас приоритетной в контексте ДСНВ и останется таковой до момента, когда имеющиеся проблемные вопросы будут окончательно разрешены удовлетворяющим нас образом. Необходимо закрепить и развить тот частичный прогресс, которого ранее с большим трудом удалось достигнуть. При этом опыт взаимоотношений с США вынуждает готовиться к любым вариантам развития событий. Поэтому рассуждать о наших возможных ответных действиях применительно к тому или иному сценарию сейчас было бы преждевременно.

– При каких условиях Россия готова вернуться к диалогу с США по стратегической стабильности? Насколько высока вероятность, что это случится до истечения срока действия ДСНВ? Сохраняют ли актуальность российские предложения США и НАТО по гарантиям безопасности, или диалог по стратегической стабильности, если и когда он будет возобновлен, нужно будет начинать с "чистого листа"?

– В принципиальном плане мы от диалога никогда не отказывались. Вместе с тем реальный диалог возможен только при наличии адекватного партнера с другой стороны. Для этого необходимо "дозревание" США до серьезного разговора на подлинно равноправных началах и на основе готовности уважать наши интересы и не пересекать наши "красные линии" в области безопасности. Спекулировать о том, когда подобное "дозревание" в Вашингтоне могло бы произойти, особого смысла не вижу. Отмечу лишь, что сейчас зима не только за окном, но и в наших отношениях с США, а такое время года, как известно, не благоприятствует процессам роста и созревания.

Что касается наших подходов к потенциальным переговорам с США, если и когда они начнутся, то мы от наших прежних наработок в области стратегической стабильности и контроля над вооружениями не отказываемся. Однако углубляться в эту материю на фоне отсутствия осязаемых перспектив скорого возобновления двустороннего стратдиалога вряд ли оправданно. Отмечу лишь, что мы заинтересованы в возвращении к такой работе с США ровно в той степени, в которой это будет отвечать интересам России. Никого уговаривать и тем более создавать ложное впечатление о готовности идти на какие-либо односторонние уступки мы не намерены.

– Западные СМИ "раскручивают" тему о том, что Иран якобы добивается помощи России в приобретении материалов для ядерного топлива и ускорения создания ядерного оружия, насколько эти сообщения соответствуют действительности? И как в Москве оценивают последние новости о том, что наша страна якобы будет производить иранские БПЛА на своей территории?

– Восстановление полнокровной реализации Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) остается приоритетной задачей как для России, так и, как мы надеемся, для остальных стран-участниц "ядерной сделки". Это касается и США, которые так и не выполнили свое обещание вернуться в СВПД, продолжают грубо нарушать резолюцию СБ ООН 2231 и проводить политику "максимального давления" на Иран. Как мы видим, администрации в США меняются, а их разрушительный курс остаётся прежним.

Безусловно, настораживает, что наши американские коллеги, включая спецпредставителя США по Ирану Роберта Малли, в последнее время предпочитают больше высказываться на тему протестов и прав человека в Иране, а по СВПД стараются звучать как можно тише и неопределеннее. Индикатором умонастроений в западном лагере можно считать вброшенную США, Великобританией, Германией и Францией на ноябрьской сессии Совета управляющих МАГАТЭ антииранскую резолюцию, которая не нашла всеобщей поддержки. Соавторы знали заранее, что на консенсус им рассчитывать не приходится. Тем не менее, они пошли на этот отчаянный шаг, который заведомо не способен принести никакой пользы и не будет иметь практических последствий, но непременно осложнит дальнейшие усилия по "перезапуску" СВПД. Воспринимаем это не иначе как сознательную провокацию со стороны западных коллег и проявление их недобросовестности.

В том же ряду раскручиваемые западными СМИ сообщения о якобы намерении Ирана приобрести у России некие "материалы для ядерного топлива". Российско-иранское сотрудничество в области мирного атома не является ни для кого секретом. Оно развивается поступательно, прозрачно и полностью соответствует нераспространенческим обязательствам, являясь среди прочего нашим содержательным вкладом в осуществление СВПД и резолюции СБ ООН 2231. Никаких претензий на этот счёт ни к Москве, ни
к Тегерану у МАГАТЭ никогда не было. Мы не только поставляем ядерное топливо в ИРИ на АЭС "Бушер", но и вывозим отработавшее.

Что касается любимой западной мантры, что у Ирана не должно быть ядерного оружия, то с этим согласны все, включая сам Тегеран. Для этого существуют обязательства по ДНЯО, которые иранская сторона неукоснительно соблюдает. Расчёт тех, кто вбрасывает в СМИ всевозможные инсинуации, состоит в том, чтобы оправдать собственные просчёты и посеять панику в международном сообществе, раздувая иранскую угрозу. Однако раз за разом эти горе-стратеги терпят неудачу.

Так было и со спекуляциями на тему якобы имевших место поставок иранских БПЛА в Россию. Никаких подтверждений на этот счет так и не появилось. Теперь, чтобы сохранить лицо, авторы предыдущих вбросов переключились на сюжет о том, что Россия будто бы собирается производить иранские беспилотники на своей территории. Опять же, все это – ни на чем не основанные предположения, погоня за "жареными" фактами с целью отвлечь мировое внимание от главного – скорейшего "перезапуска" СВПД в соответствии с параметрами, которые были согласованы еще в 2015 году.

– С учетом подобной риторики остаются ли еще шансы на восстановление СВПД?

– Многомесячные переговоры в венском формате подтвердили, что это возможно. Сейчас мы находимся буквально в шаге от заключения соответствующей договоренности. Надеемся, что американцам и европейским странам-участницам СВПД хватит духу и политической воли, чтобы сделать этот шаг, не размениваясь на конъюнктуру.

– За какой срок, по прогнозам России, Иран в случае провала переговоров по СВПД может создать ядерное оружие? Или Тегеран не отойдет от своих обещаний о том, что не стремится создавать ядерное оружие?

– Иран был и остается добросовестным участником Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). Заключение в 2015 году СВПД помогло окончательно и бесповоротно снять все имевшиеся на тот момент у МАГАТЭ вопросы к Тегерану. После этого на протяжении нескольких лет Иран оставался наиболее проверяемым государством среди членов Агентства, никаких отклонений от его обязательств выявлено не было.

Нет никаких свидетельств, которые бы указывали на намерение Тегерана когда-либо пересмотреть свое участие в ДНЯО и заняться разработкой ядерного взрывного устройства. Домыслы на этот счет раскручиваются теми, кто либо сам обладает ядерным оружием, либо является неядерным по смыслу ДНЯО государством и охотно квартирует на своей территории иностранное ядерное оружие, участвует в совместных ядерных миссиях. Причем эти страны пытаются доказать всему миру, что с точки зрения ДНЯО это якобы нормально, хотя на деле это является прямым нарушением договорных обязательств.

Западные коллеги любят порассуждать на тему так называемого "потенциала для прорыва" Исламской республики Иран. Но МАГАТЭ никогда не использовало такой критерий оценки распространенческих угроз, поскольку многие другие страны с развитым ядерным топливным циклом, в том числе в Европе, стоят намного ближе к производству ядерного взрывного устройства, нежели Иран.

Современный режим ядерного нераспространения строится на ДНЯО, в котором закреплено, что у государств не должно быть никакой ядерной деятельности, кроме мирной, а также соглашениях о всеобъемлющих гарантиях с МАГАТЭ и проверке их соблюдения, которую осуществляет Агентство. Допускаем, что кого-то это может не устраивать, но другого режима у нас нет.

Заметим, что вся информация об иранской ядерной программе поступает от МАГАТЭ, которое осуществляет за ней плотный контроль. Тегеран продолжает взаимодействие с Агентством, и это можно только приветствовать. Так, 23 ноября руководитель Организации по атомной энергии Ирана (и по совместительству вице-президент ИРИ) Мохаммад Эслами подтвердил, что делегация МАГАТЭ во главе с Гендиректором Рафаэлем Гросси в скором времени направится в Тегеран для консультаций.

Нельзя забывать, что цель СВПД всегда состояла в нормализации ситуации вокруг иранской ядерной программы с тем, чтобы в долгосрочной перспективе все добровольно взятые на себя Тегераном ограничения были сняты, а все проверочные мероприятия осуществлялись в рамках Соглашения о всеобъемлющих гарантиях с МАГАТЭ. Важным элементом в данном контексте является Дополнительный протокол к упомянутому соглашению, который вернётся к жизни, если "ядерная сделка" снова заработает. Это априорно исключит любые распространенческие риски и вероятность наличия скрытых или неучтенных запасов ядерного материала в Иране.

– Можете ли вы прояснить позицию России в отношении задействования киевским режимом коммерческих спутников США в рамках конфликта на Украине?

– Действительно, западные страны самым активным образом используют потенциал гражданской космической инфраструктуры (прежде всего, группировки низкоорбитальных спутников) в целях поддержки операций ВСУ. С ее помощью выполняются конкретные сугубо боевые задачи по вскрытию мест дислокации, маршрутов передвижения и действий российских войск, управлению ударными БПЛА, а также целевому наведению из космоса высокоточных боеприпасов.

С учетом глобального покрытия территории Земли гражданскими космическими аппаратами Пентагон проводит обкатку концепции перспективной системы управления войсками в любой точке мира. При этом у подавляющего числа государств нет эффективных средств противодействия.

Такое провокационное применение гражданских спутников, как минимум, вызывает вопросы в контексте Договора о космосе, предполагающего его исключительно мирное использование, и требует самого серьёзного осуждения мировым сообществом. Подтверждаем, что подобная квазигражданскаяинфраструктура в случае ее использования в военных действиях против России вполне логично может стать "законной целью" для ответного поражения.

Мы выступаем за предотвращение применения гражданских коммерческих спутников для выполнения боевых задач. Призываем все страны, заинтересованные в должном использовании космических технологий, приложить совместные усилия в интересах освоения околоземного пространства в сугубо мирных целях.

Обеспечить исключительно мирный характер космической деятельности возможно лишь путем разработки юридически обязывающих норм международного права, которые носили бы всеобъемлющий характер и были нацелены на предотвращение гонки вооружений в космическом пространстве (ПГВК). Основа для этого имеется – обсуждаемый на Конференции по разоружению в Женеве российско-китайский проект договора о предотвращении размещения оружия в космическом пространстве, применения силы или угрозы силой в отношении космических объектов. Рассчитываем, что весомый вклад в подготовку такого многостороннего юридически обязывающего инструмента внесёт создаваемая по инициативе России Группа правительственных экспертов ООН по ПГВК.