Джейкоб Муденда: отношения Зимбабве и России должны укрепляться

Спикер национального собрания парламента Республики Зимбабве Джейкоб Муденда в интервью РИА Новости рассказал об оценке референдумов в ДНР, ЛНР, Запорожской и Херсонской областях, развитии сотрудничества Москвы и Хараре, в том числе в горнодобывающей сфере, ответил на вопрос о причинах паузы в разработке платинового месторождения Дарвендейл и оценил перспективы запуска прямого авиасообщения между Зимбабве и РФ.

– Господин спикер, позвольте начать интервью с главной новости последних дней – вхождения ДНР, ЛНР, Запорожской и Херсонской областей в состав России по итогам референдумов. Во время их проведения вы как раз были в РФ с визитом, как вы оцениваете итоги голосования, и как оно было организовано?

– Судя по кадрам, которые я видел по телевизору, думаю, что процесс был прозрачным. Я не видел никаких признаков давления, что каким-то образом людей заставляли идти голосовать, они делали это свободно, урны для голосования были прозрачными. Вместе с тем то, что происходило после того, как люди проголосовали, как подводили подсчет голосов, этого не было видно, и эту сторону процесса я не могу оценивать. По крайней мере, я этого по телевизору не увидел, для этого нужно было, конечно же, находиться на месте. В этом смысле, в самом процессе есть некоторый пробел. Но результаты показывают, что люди проголосовали за то, чтобы быть частью Российской Федерации.

– Могут ли результаты референдумов быть признаны Зимбабве?

– Признание результатов различных международных процессов инициируется, согласно процедуре, нашим кабинетом министров, по поручению нашего президента. Это единственный орган, который может решить признавать результаты или нет. Пока наш кабинет не объявит свое решение, другие ветви власти не могут предпринимать каких-то шагов или делать заявления.

– Многие на Западе говорят о рисках изоляции Москвы после вхождения в состав России новых территорий. Намерена ли Зимбабве поддерживать сотрудничество с Россией после этих событий?

– Зимбабве и до референдумов была на стороне России с точки зрения понимания первопричин нынешней ситуации. Зимбабве и Россия являются жертвами санкций, и это делает нас товарищами в санкционной битве. В той мере, в какой мы являемся жертвами санкций, мы разделяем с Россией те же последствия санкций. Так что неудивительно, что Зимбабве на стороне России.

– Ранее президент Зимбабве Эммерсон Мнангагва заявил, что намерен усиливать сотрудничество с Россией. На каких уровнях и по каким направлениям Хараре планирует наращивать сотрудничество с Москвой?

– С того момента как он занял свой пост, президент заявлял, что отношения между Россией и Зимбабве должны укрепляться. И он подтвердил это, когда посетил российско-африканский саммит в 2019 году. Есть несколько факторов, которые объединяют нас помимо того, что мы являемся жертвами санкций: это сотрудничество в экономической и политической сферах, взаимодействие между людьми – гуманитарные обмены и контакты. И есть надежда, что двусторонние отношения будут развиваться, на что с нашей стороны есть политический настрой на высшем уровне.

– Двадцать седьмого сентября Госдума России и Национальное собрание Зимбабве подписали соглашение о сотрудничестве, по каким направлениям оно будет развиваться? В своем выступлении в Госдуме вы отметили, что Зимбабве ждет визита парламентской делегации РФ. Возможен ли такой визит в ближайшее время?

– Соглашение призвано укрепить двусторонние отношения между двумя ассамблеями с точки зрения обмена передовым опытом в наших парламентских процессах.

Надеемся, что делегация во главе со спикером государственной думы ответит на мой визит, и мы будем рады приветствовать его и российскую делегацию в Зимбабве. Было бы лучше, если они приехали в первом квартале следующего года, так как во втором квартале мы будем готовиться к выборам, и это будет напряженный период нашего избирательного цикла. Первый квартал следующего года был бы лучше: он будет более спокойнее.

– На данный момент авиасообщение между Москвой и Хараре мягко говоря затруднено, прямых авиарейсов нет, хотя туристический интерес растет. Есть ли надежда, что в скором времени ситуация исправится и будет налажено прямое авиасообщение?

– Мы работаем над этим. Мы бы приветствовали, если российская авиакомпания выполняла рейсы в Зимбабве, и когда у нас будет соответствующее авиационное оборудование, мы бы тоже хотели планировать ответные рейсы. Но все это требует тщательной проработки на двустороннем уровне, министерствами туризма и, конечно же, министрами транспорта, которые отвечают за функционирование авиаотрасли. Мы настроены на то, чтобы работа в этом направлении велась, чтобы она была ускорена, чтобы авиакомпании начали бы предметное взаимодействие.

– Говоря о российско-зимбабвийском сотрудничестве, планирует ли Хараре наращивать импорт товаров из России?

– Да, определенно, но я считаю, что торговый оборот должен расти с обеих сторон. Торговля – это двусторонний процесс. Мы импортируем из России пшеницу и в большей степени удобрения. И мы поставляем в Россию табак и другие продукты. Объемы могут увеличиваться в зависимости от спроса – с обеих сторон.

– Возможна ли поставка удобрений в Зимбабве на основе бартера? Если да, то о чем может идти речь?

– Это подлежит обсуждению. Если такое предложение поступит с российской стороны, то это станет предметом переговоров соответствующих ведомств России и Зимбабве. В том числе необходимо будет определить, какой продукт может стать предметом такой потенциальной бартерной сделки в обмен на поставляемые из России продукты.

– Как вы оцениваете текущие инвестиции с российской стороны?

– У российской стороны сейчас есть определенные позиции в платиновом, горнодобывающем и алмазном секторах. К тому же для некоторых российских компаний существует возможность инвестировать в разведку полезных ископаемых, потому что в настоящее время наш сектор полезных ископаемых недостаточно изучен. У нас есть около 40 видов полезных ископаемых, но мы хотели бы знать точные запасы – на данный момент точной оценки того, сколько у нас, например, золота, алмазов, нет. Это можно оценить только при проведении интенсивной и экстенсивной разведки, вот почему я хочу верить, что российские компании смогут работать вместе с нашим правительством. Чтобы мы знали в деталях, что у нас есть, тогда мы можем уже предметно общаться с инвесторами, представлять наши запасы и договариваться о планах по добыче.

– В Европе звучат призывы отказаться от российских алмазов и прекратить сотрудничество с компанией Алроса, может ли это повлиять на сотрудничество Москвы и Хараре в рамках Совместного предприятия "Алроса Зимбабве"?

– Что касается добычи алмазов и возможных европейских санкций, то мне кажется тут дело не только в РФ, это уловка, один из способов введения санкций не только против России, но и косвенно против Зимбабве. Это мера, направленная на подрыв нашей экономики посредством потенциального эмбарго, которое затрагивает Зимбабве. Которая уже находится под санкциями.

– Как вы можете прокомментировать сообщения, что работа с Россией по месторождению Дарвендейл, которая должна была начаться в этом году, была остановлена из-за американского закона о санкциях?

– Когда вы сражаетесь с врагом, иногда вы отступаете, чтобы придумать новую стратегию. В данном случае – как атаковать санкционированного врага. Можно сказать, что речь идет об обновлении и разработке новой стратегии для преодоления препятствий, с которыми столкнулась страна.

– Десять зимбабвийских вузов присоединились к консорциуму "Российско-африканский сетевой университет". Как сейчас обстоит сотрудничество в сфере образования между Хараре и Москвой?

– Крайне важно, что есть такой консорциум, который позволяет делиться соответствующими знаниями между университетами в России и Зимбабве. Особенно в области развития науки и техники в постиндустриальный период. Университеты Зимбабве уже сейчас активно работают над созданием инновационных и промышленных центров, которые будут содействовать передаче научных идей промышленности и коммерции для их развития.

– Много ли студентов из Зимбабве приезжают учиться в Россию?

– В настоящее время 488 студентов обучаются по российским стипендиям в различных областях. На моей встрече с председателем Федерального Собрания России Валентина Матвиенко указала, что Россия готовится увеличить количество стипендий. Мы приветствуем это, потому что у нас есть очень способные студенты, но они происходят из бедных семей, они не могут оплачивать университетское образование. Такие студенты выявляются нашим правительством – это первый процесс отбора, который рассматривается для получения стипендии от России, и параллельно у нас есть президентский стипендиальный фонд, который также помогает студентам получать финансовую поддержку для получения университетского образования в России и других странах за рубежом. Мы считаем, что их число должно увеличиться, как и обещала председатель Федерального Собрания РФ. Нам нужны соответствующие знания и навыки, которые мы могли бы использовать для реализации президентской задачи по ускоренному развитию нашей страны. Это способствовало бы созданию экономики с доходом выше среднего к 2030 году. Таково наше президентское видение, и различные ветви власти работают над реализацией этой программы.

– Президент Зимбабве Эммерсон Мнангагва, выступая на 77-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке, призвал к немедленному снятию всех санкций со своей страны. Ожидаете ли вы каких-то серьезных подвижек в этом вопросе в обозримой перспективе?

– Мы хотели бы верить, что голос нашего президента был услышан громко и ясно. Его поддержали 11 глав государств, которые обратились к Генеральной ассамблее ООН. Страны Сообщества развития Юга Африки (САДК) полностью поддерживают Зимбабве в том, что санкции должны быть сняты. Напомню, что в САДК даже объявили 25 октября днем солидарности против санкций. Все эти страны, состоящие в сообществе, в знак солидарности с Зимбабве призывают к отмене санкций. Санкции являются незаконными, во-первых, потому что они не были одобрены Советом безопасности. Во-вторых, они противоречат международному праву, потому что это нарушение суверенитета и территориальной целостности Зимбабве. И, в-третьих, они просто противоречат уставу ООН.

Эти санкции оказывают изнуряющее воздействие, потому что наши финансовые институты не могут получить доступ к источникам финансирования для экономического развития страны. И больше всего от этого страдают люди из сельской местности, бедняки. В том числе потому, что правительство не имеет достаточно средств для импорта лекарств, чтобы обеспечить беднейшие слои населения. А доступ к медицине, к здравоохранению – это одно из основополагающих прав человека, это касается обеспечения права на жизнь. Если у людей недостаточно лекарств, их жизнь находится под угрозой. В этой связи мы говорим, что санкции являются не просто незаконными, а полностью бесчеловечными, нарушающими права на жизнь населения Зимбабве.

– Во время своего визита в Москву, вы назвали Россию и Зимбабве братьями по оружию. Как вы можете это объяснить?

– Когда у вас есть две жертвы, страдающие от одной и той же болезни, они хотят разделить страдания и найти решение общих проблем. Санкции – наш общий враг, и, очевидно, это делает двусторонние отношения между Россией и Зимбабве все более тесными. Потому что мы должны бороться бок о бок, чтобы гарантировать, что эти санкции в конечном счете не разрушат наши национальные экономики.