"Высокая музыкальная кухня":

Московский театр Новая Опера, открыв сезон премьерой малоизвестной оперы Верди "Стиффелио", продолжает удивлять зрителей. В текущем сезоне на этой сцене будут звучать редко исполняемые в Москве произведения, а публику на концертах посадят прямо на сцене. К тому же театр начал работать по системе абонементов. Об этих и других новшествах в интервью РИА Новости рассказал директор театра Новая Опера Антон Гетьман.

– Здесь есть несколько аспектов. Система абонементов придумана более 100 лет назад на Бродвее. Поскольку структура проката мюзиклов существенно отличается от работы репертуарного театра, это решение было продиктовано совершенно конкретной проблемой: отсутствием достаточных финансовых средств для выпуска спектакля. И наши коллеги поняли, что единственный путь – взять деньги у будущей аудитории. Система эта прижилась и работает до сегодняшнего дня.

При кажущейся скованности, это очень дисциплинирует обе стороны процесса: и зрителя, и театр. И зрители, которые привыкли планировать свою жизнь, относятся к такой форме работы с театром положительно, потому что видят горизонт этого планирования.

– Это и было моим аргументом. Это еще и, безусловно, жест вежливости и уважения к публике, перед которой берутся обязательства. И это дисциплинирует театр, тот бэк-офис, который зритель не видит. Когда ты сживаешься с мыслью, что у тебя на конкретную дату стоит спектакль, то всевозможные творческие, производственные и иные планы начинают "танцевать" вокруг зафиксированного события, на которое частично уже проданы билеты.

– Это зависит от события. У нас есть "Перевернутые концерты", где зрители сидят на сцене, лицом в сторону зала – тут мы отдали практически все, только 20% билетов осталось для разовой продажи.

– Конечно. На сегодняшний день в Новой Опере те зрители, которые купили абонементы, сэкономили половину той стоимости, которую потратили бы, покупая билеты на спектакли того или иного абонемента по отдельности.

– Конечно, поддерживаем наших зрителей, но и привлекаем новую аудиторию. Мы ведь предлагаем абсолютно новый продукт, он выгоден экономически. Это, согласитесь, существенный дисконт, он выгоден с точки зрения планирования жизни.

За счет нашего предложения прирастает новая публика. В особенности, та публика, относительно молодая, которая вообще-то и привыкла многое планировать.

– Это даст нам новую аудиторию и укрепит интерес старой. "Перевернутые концерты" мы начали проводить еще в конце прошлого сезона, и уже понятно, что это работает. Во-первых, зрителя привлекает возможность оказаться на сцене, такое происходит далеко не каждый день.

Во-вторых, такие концерты дают нам колоссальные возможности разнообразить репертуар. Музыкальных произведений для камерных составов, ансамблей и персонифицированного общения со зрителем написано очень много. Исполнять эту музыку в зале на 600 мест дело бессмысленное, потому что их обаяние и адресность тогда пропадает. Мы думали о том, как сделать так, чтобы больше камерной музыки звучало в театре, и решили посадить публику на сцену.

Касательно экономики. Иногда в театре приходится идти сознательно в минус – и это именно такой случай. Я считаю, что это серьезная инвестиция в аудиторию. И глобально размышляя на эту тему, я считаю, что наша театральная аудитория в масштабе всей страны достойна больших инвестиций со стороны театров, оркестров, филармоний. Публика заслужила большего внимания и вложений. Речь идет не просто о скидках. Есть огромное количество инструментов, к которым публика должна получить доступ. Это публику развивает и привязывает к театру.

– Это может прозвучать абсурдно, но именно разнообразие, в особенности московское, наталкивает на мысль о том, что необходимо еще более активно "приручать" публику, делать адептами какого-то театра. В 1990-е было тяжелое время, но наполнить тогда зал петербургской филармонии ничего не стоило. Тогда была публика, которая выросла на великих дирижерах, Темирканове и Янсонсе, люди из поколения в поколение ходили на концерты: родители водили детей, а дети потом своих детей и так далее. Это была необходимость, норма жизни. А сейчас нет. Традиция прерывается, и понятно почему: разнообразие размывает публику.

– Я думаю, что здесь окажусь среди моих коллег в меньшинстве. Есть люди, к которым я отношусь с бесконечным профессиональным и человеческим уважением, но которые считают, что этого делать нельзя, что тайну нужно хранить. А я считаю наоборот. Вообще, при появлении в нашей жизни интернета тайн становится все меньше. И нужно научиться этот занавес тайн приоткрывать, но делать это грамотно и со вкусом. Чем больше зритель будет знать о том, как устроен театр и как он функционирует, тем интереснее ему будет сюда приходить, потому что информация дает повод к размышлению.

А потом еще три дня у нас разрывался телефон в отделе образовательных программ, и люди в самых разнообразных формах, даже приближающихся к истерике, говорили: "Ну как же так! Я не успела купить!". Но эта история работает при определенном количестве участников, в хор нельзя набрать тысячу человек.

– Да, и итогом будет концерт этого хора в театре. С участниками занимаются профессиональные хормейстеры, главный хормейстер театра Новая Опера, режиссер по пластике – то есть те люди, которые занимаются с нашими артистами. В конце сезона мы организуем концерт, на который участники смогут пригласить, купив билеты, своих близких, друзей и соседей. И мне представляется, что это будет большой успех.

– Да, обязательно. Я считаю, что оркестр в музыкальном театре, который постоянно проводит время в оркестровой яме, не развивается. Музыкант оркестра – точно такой же артист, как артист хора и оперы. Он обязан для поддержания своей профессиональной формы исполнять не только оперные сочинения – это повышает мастерство, дает разнообразие.

– Здесь очень важно точно выбирать программу. Выводя на сцену наш оркестр, хотим этого или нет, мы заходим на чужую территорию. В Москве много концертных залов и условия для таких концертов там предпочтительней. Публика, выбирая между Новой Оперой и Большим залом консерватории, выберет второе. Я это очень хорошо понимаю и не вижу ничего страшного. Чем мы можем отличаться? Есть сочинения, которые далеко не каждый день звучат в концертных залах, и их очень много. Привлекать нужно неожиданностью программ, новыми именами, солистами, дирижерами и ценой на билет.

– Да, в программе Крещенского фестиваля, который традиционно проходит в Новой Опере в конце января, прозвучит много новой для московских слушателей музыки. Это, например, и Джон Адамс, и очень интересное переложение для камерного состава симфонии Антона Брукнера. Иногда это называют "бутиком", такая высокая кухня. Я не боюсь этого совершенно, потому что при всем уважении ко Второй симфонии Рахманинова и Шестой симфонии Чайковского, которые я сам готов слушать бесконечно, есть огромный пласт музыки, которая тоже заслуживает быть сыгранной.

– Есть несколько методик, по которым действуют наши коллеги в филармониях. Можно идти от темы – например, все симфонии одного композитора. Или у нас есть абонемент "Все о Верди". Или абонемент "Belcanto" – для той публики, которую нужно уважать, ей нужно идти навстречу. Вы это любите – пожалуйста. При этом есть абонемент "Эксклюзивно в Новой Опере" – оперные постановки композиторов, которые идут только у нас, очевидный противовес. Там, в том числе, оперы Бриттена и Вагнера. Это для той публики, которая по-прежнему любит Верди, но хочет чего-то другого. Дальше мы смотрим на русскую музыку, которая тоже достойна своей темы, – это абонемент "Великая русская опера". Ведь есть люди, которые принципиально ходят на "Пиковую даму", "Онегина" или "Князя Игоря".

Второй метод формирования абонементов – заниматься экспериментами, пытаться соединить несоединимое. В следующем сезоне мы начнем это делать. Этот сезон по продажам абонементов первый, нужно многое понять. Мы в буквальном смысле слова ищем черную кошку в черной комнате, и не вполне уверены, что она там есть. Хотя продажи показывают, что формат работает. В самое сложное для продаж летнее время, в июле и августе, мы продали 700 абонементов из тысячи.