Служба безопасности банка теперь звонит немцам

Телефонное мошенничество, когда настырные злоумышленники пытаются получить доступ к банковским счетам, чтобы выпотрошить их, хорошо знакомо гражданам России. Слова "служба безопасности ***банка", "служба техподдержки ***банка", "следователи МВД", работники прокуратуры" — так они представлялись — давно уже стали притчей во языцех. В результате даже настоящие службы техподдержки (бывают ведь и такие), взявшиеся позвонить клиентам, встречались отборным матом.

Сейчас, по данным подлинной службы безопасности Сбербанка, этот промысел пытается возродиться, но уже четыре с лишним месяца (начиная с 24 февраля) его, считай, как корова слизнула. Что заставляет предположить, кем были главные устроители и исполнители.

Разумеется, никто не отрицает, что, наверное, были и call-центры при СИЗО и ИТК, где лица, лишенные свободы, занимали — при очевидном попустительстве администраций этих учреждений, ибо развитая неподконтрольная телефония в тюрьмах не имеет других объяснений — время своего вынужденного досуга перевоплощением в службу безопасности ***банка. Более того, при нынешнем развитии IT-сферы можно промышлять этим делом откуда угодно, хоть из самого дальнего зарубежья.

Но все эти варианты не объясняют, почему именно 24 февраля, "служба безопасности" вдруг закончилась, — тюрем в России много, а заграничных центров мошенничества еще больше, и что им СВО? Зато объясняет это совпадение то, что, для начала, один из первых ракетных ударов русская армия нанесла по центру интернет-операций под Киевом, что затруднило работу с российской банковской клиентурой. Во-вторых же — оставшиеся мощности были оперативно перепрофилированы с банковского дела на черную военную спецпропаганду среди войск и населения противника. Первые две недели после 24 февраля распространение панических слухов было очень интенсивным. Это понятно, на войне как на войне, но соответствующие мощности не безграничны. Трудно прежними (или даже меньшими) силами одновременно и грабить банковскую клиентуру, и сеять панику в обывательских рядах. Вероятно, вторая задача была после 24-го сочтена более актуальной, что же до банков, то временно стало не до них.

Но если российская клиентура прошла выучку (кто-то просто вешал трубку, кто-то предварял это словами, оскорбительными для общественной нравственности), то обнаружилась другая клиентура, пока еще пребывающая в состоянии простодушия, если не совершенной девственности. Газета "Гардиан" опубликовала материал о всплеске телефонного мошенничества в Германии, причем русский читатель не может не отметить, как что-то слышится родное (и даже удивительно родное) в рассказе о том, как теперь возделывают германскую ниву.

Все то же, разве что телефонисты представляются не сотрудниками МВД России и прокуратуры России (да и странно им было бы так представляться в беседе с немцами), а — в желании вызнать детали банковского счета или побудить клиента в виде борьбы с жуликами перевести деньги на указанный адрес — называют себя сотрудниками Интерпола или Европола.

Один такой клиент, герр Бок, в какой-то момент усомнился в чистоте намерений звонящего, но его предупредили, что звонок в местную полицию приведет к задержанию на 72 часа без доступа к адвокату, а его, предположительно, замороженные активы будут пожертвованы на благотворительность (возможно, телефонных микрофинансистов вдохновила идея европейских макрофинансистов пожертвовать замороженные русские активы на помощь Украине).

Но — гни, гни, не проломи — тут герр Бок показал, что он не совсем козел, хотя его фамилия по-немецки значит именно это: "Вот тогда я и повесил трубку. Поначалу все это звучало отчасти правдоподобно, но становилось все более и более сложным для понимания".

Впрочем герров и фрау в Германии много — вероятно, есть и более внушаемые. Сотрудник криминальной полиции Северного Рейна — Вестфалии отмечает: "Мы имеем дело с преступниками, которые ориентируются на количество. Они слепо перебирают цифры в массовом порядке. Любой, у кого есть мобильный телефон, является потенциальной мишенью".

Что тоже есть вещь знакомая. Однажды мне позвонил человек, представившийся моим сыном (я бездетен), со словами: "Мама, я попал в беду, переведи деньги". Качество работы так себе, но при массовом (еще лучше сверхмассовом) охвате кто-нибудь да клюнет.

Наконец, "работники Интерпола" говорят по-немецки с ярко выраженным акцентом. Напомним, что типический южнорусский выговор с фрикативным "г" был характерной чертой сотрудников "службы безопасности ***банка". Хотя теперь не очень даже и маскируются. См. рассказ теперь уже русского клиента: "Опять позвонили из "сбербанка". "От вас поступила заявка на перемену номера телефона и заявка на кредит". Спрашиваю, девушка, вам не стыдно таким заниматься? Она мгновенно впала в истерику с полоборота: "Что — не стыдно?! Что не стыдно?? А вам не стыдно на нас нападать?" Объявлять потенциальной жертве ограбления, что она, как представитель страны-агрессора, того заслуживает, — довольно глупо. Тут уж что-нибудь одно: или ограбление или высокий пацифизм, но с кадрами, очевидно, плохо — берут черт знает кого по объявлению.

Но с кадрами для массового прозвона такое неизбежно. Их даже и матом посылают, а приходится терпеть.

Конечно, не одни русские бывают грубиянами. Еще И. В. Гете писал, что "вежлива у немцев только ложь", а М. В. Ломоносов замечал, что на немецком особенно хорошо разговаривать с врагами. Со временем и "сотрудники Интерпола" это на себе испытают. "Свинская собака", "поцелуйте меня в задницу" и еще много всего красочного.

Пока же налицо явное желание снять сливки с немецкой клиентуры, еще не впавшей в тевтонскую ярость. Но впадет, к гадалке не ходи.

Разумеется, теоретически этим постыдным делом могут заниматься и не герои Украины. Жулики в разных народах имеются, алгоритм же, по которому разводят лоха на деньги, не сказать чтобы очень сложен. Но раньше интернациональное жулье этим в таком масштабе и по такому сценарию не занималось. Освоение целинных и залежных земель началось аккурат тогда, когда русские земли перестали приносить прежний урожай, а украинцы шумною толпой хлынули в Германию.

Возможно, случайное совпадение, но, однако же, любопытное.