Торговля принципами за 30 крон: как Швеция вошла в НАТО

Согласие Турции на принятие в НАТО Швеции и Финляндии ни для кого не стало сюрпризом: изначально было очевидно, что Анкара пойдет на сделку, если получит интересное предложение. Единственная неожиданность, пожалуй, — столь скорое завершение торгов.

Буквально за два дня до нового раунда переговоров представитель турецкого лидера Ибрагим Калын обещал, что трехсторонняя встреча станет всего лишь саммитом перед саммитом и подчеркивал, что Анкара не отступит от своих позиций. До этого Эрдоган и вовсе заявлял, что до тех пор, пока он руководит страной, государства, поддерживающие терроризм, в НАТО не вступят.

Что же Турция получила, если разбираться в деталях меморандума? Краткое содержание опубликованного журналистами в соцсетях снимка документа сводится к следующему:

Причем динамика переговоров и заявлений в прессе говорит о том, что основные претензии у Анкары были как раз к Швеции — президент Финляндии Саули Ниинисте открыто заявлял генсеку НАТО Йенсу Столтенбергу, что без соседей финнам в альянсе делать нечего.

И здесь есть интересный момент: основную роль в переговорах с Анкарой со стороны Стокгольма взяла на себя глава правительства Магдалена Андерссон, потому что у главы МИД Швеции Анн Линде опыт общения с турецким коллегой Мевлютом Чавушоглу, мягко говоря, не самый удачный.

Так вот, Андерссон занимает пост премьера всего-навсего с ноября прошлого года — после отставки лидера партии социал-демократов, в которой состояла она сама.

Причем эту должность она получила при весьма примечательных обстоятельствах. Сперва она получила 117 голосов — от членов правящей коалиции, но после этого риксдаг принял предложенный оппозицией бюджет, коалиция распалась — из нее вышла партия "Зеленые". Главой правительства Андерссон пробыла всего семь часов и была вынуждена подать в отставку.

От позорного завершения карьеры первую женщину на посту премьера Швеции спасли курды.

На вторых выборах премьер-министра Андерссон набрала 101 голос в свою поддержку, еще 74 парламентария воздержались, а 173 высказались против ее кандидатуры. Но по местным законам этого достаточно — для назначения нужно, чтобы не более 174 депутатов проголосовали против будущего главы правительства.

Один из двух решающих голосов принадлежал шевдке курдского происхождения Амине Какабаве — единственному беспартийному (а точнее — исключенному из левых) депутату во всем риксдаге. В юности она пять лет сражалась в партизанских отрядах Пешмерга.

Чтобы добиться ее поддержки, социал-демократы даже заключили с ней соглашение, которое предусматривает развитие контактов между Швецией и тем самым курдским "Демократическим союзом" и Отрядами народной самообороны, — в документе утверждается, что они играют центральную роль в противостоянии "Исламскому государству"*.

И вот спустя полгода шведские власти подписывают меморандум, где обязуются не поддерживать эти организации.

Безусловно, наивно сравнивать силу этих двух документов — первый подписан правящей партией Швеции и гражданкой Швеции, а второй определяет путь развития страны на ближайшие десятилетия.

И если раньше Стокгольм едва ли не пальцем у виска крутил в ответ на требования экстрадировать тех, кого Анкара считает преступниками, то теперь Андерссон придется пойти навстречу Эрдогану.

В этой ситуации имеются две версии, которые объясняют столь резкую перемену: либо шведское правительство укрывало террористов, прикрываясь идеалами гуманизма, либо оно торгует принципами в угоду политическим целям. В общем, неприглядная картина, как ее ни верти.

А вот для Эрдогана меморандум выглядит как победа — по крайней мере, так прошедший саммит можно будет продать избирателям. Все же Турцию менее чем через год ждут президентские выборы, а 70-процентная инфляция едва ли смотрится как хороший фон для предвыборной кампании.

Конечно, реального выполнения обязательств, которые Стокгольм и Хельсинки на себя взяли, еще нужно добиться, но тактическое преимущество определенно на стороне Анкары — на фоне противостояния Запада и России Эрдоган выторговывает у США и их союзников очень широкую свободу действий во внешней политике: проводит собственную спецоперацию на севере Ирака и грозит провести еще одну в Сирии.

Правда, есть у него и куда более опасная для единства Североатлантического альянса сфера интересов, которая грозит вооруженным конфликтом между формальными союзниками (речь об отношениях с Грецией), но об этом в следующий раз.

*Террористическая организация, запрещенная в России.