https://ria.ru/20220316/ugol-1778252911.html
"Их не остановить": что угрожает жителям Сибири
"Их не остановить": что угрожает жителям Сибири - РИА Новости, 16.03.2022
"Их не остановить": что угрожает жителям Сибири
Вокруг города Мыски в Кемеровской области — пять угледобывающих компаний, работающих открытым способом. Белый снег зимой здесь роскошь: все покрыто толстым... РИА Новости, 16.03.2022
2022-03-16T08:00
2022-03-16T08:00
2022-03-16T12:04
общество
сергей цивилев
совет федерации рф
следственный комитет россии (ск рф)
оон
кемеровская область
министерство культуры российской федерации (минкультуры россии)
коренные народы
https://cdnn21.img.ria.ru/images/07e6/03/0f/1778235930_0:192:2048:1344_1920x0_80_0_0_0c4884523a8fcadd5ebd5f7483b547e4.jpg
МОСКВА, 16 мар — РИА Новости, Мария Марикян. Вокруг города Мыски в Кемеровской области — пять угледобывающих компаний, работающих открытым способом. Белый снег зимой здесь роскошь: все покрыто толстым слоем черной пыли. Коммерсанты, по словам местных, чтобы сэкономить время и деньги, нарушают закон. Люди давно бьют тревогу, но наталкиваются на упорное сопротивление властей. Корреспондент РИА Новости отправилась в Кузбасс, чтобы разобраться в ситуации."Нет покоя ни днем ни ночью"В Бородино (окраина Мысков) на железной дороге — составы с углем. Пыль с окон тут давно не смывают, форточки открывают очень редко."Вещи сушить на улице невозможно: почернеют. Все, что выращиваем в огороде, тщательно промываем. Ягоды свежими не едим, только сушеными — так безопаснее", — говорит местный житель Александр.До 2012-го поселок Бородино считался элитным. С приходом угольщиков все изменилось. "Пыль, грязь. Нет покоя ни днем ни ночью: постоянный шум. Речки — черные. Природоохранное законодательство явно нарушают, но на это закрывают глаза", — возмущается Валентина Митрошина.В 200 метрах — углепогрузочная станция компании "Разрез Кийзасский". Породу свозят по технологической дороге, которую проложили рядом с домами.Трасса проходит по трем зонам санитарной охраны водозаборных скважин. Власти Кемеровской области заверили, что все законно, за качеством питьевой воды следят, беспокоиться не о чем.Местные так не считают. В нескольких метрах от одной из скважин — черные сугробы. Издалека и не скажешь, что это снег. Грязь с технологической дороги попадает в реки Тетензу и Малую Тетензу. Летом маслянистые разливы хорошо видны.Та же ситуация и в поселке Тетенза, что рядом с Бородино. Дом одной из жительниц — всего в 50 метрах от железнодорожного тупика. "Вагоны ремонтируют прямо у меня за участком, — рассказывает она, еле сдерживая слезы. — Шум, дым. Пройдешься по огороду — ноги черные. Дом не могу продать, о переселении и речи нет. У меня дети-школьники, как быть — не знаем. О головной боли и кашле уже молчу…""Все обесценилось"Компания "Разрез Кийзасский" приступила к добыче открытым способом металлургического и энергетического угля на участке "Урегольский" в 2014-м. Запасы — 77 миллионов тонн. К 2021 году из недр извлекли 8,1. Компания входит в группу "Сибантрацит", признанную мировым лидером на рынке антрацита.Но, уверяют местные, работать угольщики начали еще в 2012-м, а первые публичные слушания провели в 2015-м. "Решили собрать нас 31 декабря в пять вечера. Надеялись, что не придем, — вспоминает Валентина. — Представители администрации Мысков заявили: погрузку оборудовать нельзя, можно только станцию. Но позже без нашего ведома дали добро. Вообще, на слушаниях угольщики должны были представить лишь проект. Но они уже вовсю грузили".Вопросов накопилось много. Например, утверждены ли санитарно-защитные зоны? "В 2016-м природоохранная прокуратура через суд обязала это сделать. До сих пор тишина, — отмечает общественник из Мысков Вячеслав Кречетов. — Со спутников видно, что факел пыления от углепогрузки — семь километров".В 2018-м губернатор Кузбасса Сергей Цивилев поручил перенести углепогрузку за черту Мысков — на территорию горного отвода. От Бородино — 14 километров.Через год состоялись слушания по строительству станции "Лесная" — всего в паре километров от Мысков. Местных это не устроило. В Минуглепроме Кузбасса на запрос РИА Новости сообщили, что весной экологический совет обсудит целесообразность "Лесной", а также модернизации действующей углепогрузки в Бородино.Чтобы хоть как-то уменьшить количество пыли, установили водяные пушки и защитные блоки. Но толку от них мало. "Бывает, все летит в одну сторону, а пушки срабатывают в другую. Местность болотистая — грязь с водой попадает в почву, отравляет ее", — объясняет Кречетов.Компания "Разрез Кийзасский" обещала высадить и вырастить 1,7 тысячи деревьев. Но большинство саженцев не прижилось. Стенд с информацией об озеленении висел в центре Бородино, в феврале его демонтировали.В 2019-м с отвала сошел оползень и перекрыл русло реки Большой Кийзас. В январе Южно-Сибирское управление Росприроднадзора предъявило компании иск на 385 миллионов рублей с требованием возместить ущерб. Ответчик собирается оспорить эту сумму.Мы поинтересовались, как ООО "УК Сибантрацит" устраняет последствия схода отвала, проводит рекультивацию, сколько саженцев прижилось, какие предусмотрены санитарно-защитные зоны. В компании лишь указали, что работают "строго в рамках природоохранного законодательства"."Заключили соглашение с администрацией Мысковского городского округа, финансируем крупные социальные проекты. Предприятие — единственный поставщик социального и благотворительного угля для жителей города", — подчеркнули в "УК Сибантрацит"."Мы с супругом — пенсионеры. Живем на угле, но покупаем. Не знаем никого ни в Бородино, ни в Тетензе, кому бы давали бесплатно. Выписать на год можно около десяти тонн. В 2021-м этого едва хватило до февраля, пришлось брать дополнительно. Нынче так же. Тонна — больше тысячи рублей. Теплоотдача плохая. Морозы у нас крепкие, мерзнем", — вздыхает Митрошина.В 2010-м за ее дом предлагали 11 миллионов. Теперь он подешевел в четыре раза. "Мы бы рады продать и уехать. Но кто купит? Из-за разреза все обесценилось"."У себя на родине мы никто"Привлечь внимание к многочисленным нарушениям угольщиков пытаются шорцы — коренной малочисленный народ (КМН). Их более 11 тысяч, около десяти тысяч — в Кузбассе. Живут охотой, сбором грибов, ягод, орехов.В 2013-м Валентина Борискина из поселка Чувашка узнала, что в нескольких километрах приступает к работе "Разрез Кийзаский". К угольщиками ей было не привыкать — из окна дома виден отвал "Сибиргинского" еще с советских времен."Тогда нас не спрашивали. От взрывных работ появлялись трещины в стенах, — вспоминает Валентина Егоровна. — "Разрез Кийзасский" загнал технику, рубили тайгу, гибло все живое. Мы хотели это остановить".И тут выяснилось, что они ничего не могут сделать. Дело в том, что раньше Чувашка входила в Чувашинский национальный сельский совет. К 2007-му его ликвидировали, населенные пункты перешли в Новокузнецкий район."Компания была обязана организовать общественные слушания. Однако Чувашку лишили административной единицы, а значит, и права голоса", — говорит Вячеслав Кречетов.Активисты пикетировали мысковскую администрацию, жаловались в Кемеровскую область, на собрания съезжались из соседних деревень и поселков. Бесполезно. "Оказалось, у себя на родине мы никто", — вздыхает пенсионерка.Воду из реки Мрас-Су давно не пьют, берут из колонки — но и та грязная, надо ее отстаивать по несколько часов."Нас уверяют, что выделяют деньги на обустройство. Однако у нас никаких изменений, — разводит руками женщина. — Есть сельпо, клуб, не видевший ремонта с советских времен. И почта. Недавно сотрудник уволился, поскольку работать в неотапливаемом помещении невозможно".Шорский вопросБолее 20 лет шорцы добиваются статуса территории традиционного природопользования (ТТП), где любые работы, способные навредить экологии и укладу жизни коренного населения, ограничены или запрещены.В 2017-м Совет старейшин шорского народа обратился к губернатору области с просьбой о ТТП в лесных участках трех муниципалитетов. Предложили пилотный проект только на территории Усть-Кабырзинского сельского поселения. Большинству шорцев это не поможет, уточняет общественник Алексей Чиспияков."С 2004-го Департамент национальной политики Кемеровской области (ныне — Минкультуры) совместно с одной из лабораторий КемГУ ежегодно проводил этнологическую экспертизу. На это тратили по 300-400 тысяч рублей из бюджета поддержки социального и экономического развития коренных малочисленных народов региона", — продолжает он.Этнологическая экспертиза — это анализ изменения исконной среды обитания малочисленных народов и социально-культурной ситуации, влияющей на развитие этноса. С результатами шорцев не знакомили."Служебные подлоги, злоупотребление должностными полномочиями, нецелевое использование бюджетных средств — статьи Уголовного кодекса налицо. На протяжении всех этих лет вопросами коренных народов плотно занимаются одни и те же две сотрудницы. И им все сходит с рук", — отмечает собеседник РИА Новости.В некоторых официальных ответах фигурирует другая формулировка: "этнологические и этносоциальные исследования", к экспертизе не имеющие никакого отношения.Чиспияков опубликовал в Сети обращение к председателю СК Александру Бастрыкину. Теперь Минкультуры судится с ним, защищая деловую репутацию. "От меня требуют опровержения. Хотя я лишь цитировал ответы чиновников", — удивляется Чиспияков.В свою очередь, в июле 2021-го юрист и глава Совета старейшин шорского народа Михаил Тодышев подал заявление в Центральный аппарат СК. Однако кузбасские следователи состава уголовного преступления в действиях чиновников не нашли. "Не рассмотрели и не дали оценку многочисленным эпизодам превышения или злоупотребления должностными полномочиями сотрудниц Минкультуры", — подчеркивает он.Ранее он участвовал в разработке Декларации ООН о правах коренных народов, 13 лет проработал в аппарате Совета Федерации. Проблемы, с которыми столкнулись КМН, озвучил на одной из встреч с Цивилевым. Предложил передать вопросы шорцев и телеутов из Департамента культуры в Агентство по делам коренных малочисленных народов Кузбасса.Но в 2019-м решили создать совет представителей КМН при губернаторе, который по-прежнему курируют те же специалисты из Минкультуры. "Они занимают должности уже 18 лет. И никакого результата!" — возмущается Тодышев.Советам можно заключать с недропользователями соглашения о возмещении убытков. Нужно лишь все зафиксировать документально. Однако в министерстве это сочли "нецелесообразным". "Получается, что, к примеру, золотодобывающая компания готова, но не может выплатить компенсацию людям напрямую за нанесенный ущерб, — объясняет глава Совета старейшин. — Лишь с помощью прокуратуры решили проблему".Он также пытался добиться внесения изменений на уровне региона в постановление 631-р, где перечислены места традиционного проживания и хозяйственной деятельности КМН Севера, Сибири и Дальнего Востока. В документе учтены только населенные пункты, без прилегающей к ним местности. Хотя для людей это очень важно: там охота, рыбалка, сбор дикоросов."На запросы чиновники отвечают, что якобы в поселках, включенных в перечень, автоматически прекращается всякая производственная деятельность. Где логика? — недоумевает Тодышев. — В Кузбассе нет ни одного закона, который бы хоть как-то ограничивал хозяйствующие субъекты. В результате люди не могут охотиться, не получают социальную пенсию, недропользователи нарушают их законные права".Чтобы подобных ситуаций не возникало, эксперт предлагает поправки в ряд федеральных законов — в частности, упомянуть ТТП наряду с особо охраняемыми территориями (ООПТ). На областном уровне закрепить принцип СПОС — право коренных народов контролировать работы на их землях. Уже есть с кого брать пример: предприятия на Сахалине, Чукотке, Таймыре, Югре и Ямале пошли именно таким путем. Но в Кузбассе пока эти инициативы игнорируют.Мы обратились за комментарием в Минкультуры. Чиновники указывают, что организация ТТП затягивается из-за недоработок на федеральном уровне. Проект готов и находится на стадии согласования. Когда его вынесут на обсуждение, не уточнили.На вопрос, где можно ознакомиться с результатами этносоциальных исследований, ответили, что "широкое информирование не регламентировано законом", равно как и право КМН на участие в проведении таких работ. Сослались при этом на сборник документов 2018-го — в кемеровской библиотеке.Также мы попросили разъяснить, какие тезисы из видеообращения Чиспиякова в СК ложные. "Эти сведения не соответствуют действительности и носят негативный характер", — сообщили нам."К сожалению, вся национальная политика свелась к контролю за лидерами общественных объединений и разделению их на "своих" и "чужих", — говорит Тодышев. — В Кузбассе не поддерживают диалог с КМН и не привлекают их к разработке управленческих решений".Он будет добиваться проведения в Кемеровской области выездного заседания Совета по правам человека при президенте.Видимо, без вмешательства федеральных ведомств не обойтись. На данный момент коренные народы для Кузбасса — один из немногих рычагов воздействия на недропользователей, которые, как показывает практика, довольно часто выходят за рамки закона.
https://ria.ru/20210928/zoloto-1752016372.html
кемеровская область
РИА Новости
internet-group@rian.ru
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
2022
Новости
ru-RU
https://ria.ru/docs/about/copyright.html
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
РИА Новости
internet-group@rian.ru
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
Углепогрузочная станция в Бородино
В Кузбассе люди жалуются на углепогрузку. От нее много шума, угольная пыль. В поселке выпадает черный снег, растет заболеваемость онкологией и астмой.
2022-03-16T08:00
true
PT0M33S
РИА Новости
internet-group@rian.ru
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
общество, сергей цивилев, совет федерации рф, следственный комитет россии (ск рф), оон, кемеровская область, министерство культуры российской федерации (минкультуры россии), коренные народы
Общество, Сергей Цивилев, Совет Федерации РФ, Следственный комитет России (СК РФ), ООН, Кемеровская область, Министерство культуры Российской Федерации (Минкультуры России), коренные народы
МОСКВА, 16 мар — РИА Новости, Мария Марикян. Вокруг города Мыски в Кемеровской области — пять угледобывающих компаний, работающих открытым способом. Белый снег зимой здесь роскошь: все покрыто толстым слоем черной пыли. Коммерсанты, по словам местных, чтобы сэкономить время и деньги, нарушают закон. Люди давно бьют тревогу, но наталкиваются на упорное сопротивление властей. Корреспондент РИА Новости отправилась в Кузбасс, чтобы разобраться в ситуации.
"Нет покоя ни днем ни ночью"
В Бородино (окраина Мысков) на железной дороге — составы с углем. Пыль с окон тут давно не смывают, форточки открывают очень редко.
"Вещи сушить на улице невозможно: почернеют. Все, что выращиваем в огороде, тщательно промываем. Ягоды свежими не едим, только сушеными — так безопаснее", — говорит местный житель Александр.
Осевшая угольная пыль на отливе
1 из 3
Составы с углем в Бородино
2 из 3
Осевшая угольная пыль на отливе
1 из 3
Составы с углем в Бородино
2 из 3
До 2012-го поселок Бородино считался элитным. С приходом угольщиков все изменилось. "Пыль, грязь. Нет покоя ни днем ни ночью: постоянный шум. Речки — черные. Природоохранное законодательство явно нарушают, но на это закрывают глаза", — возмущается Валентина Митрошина.
В 200 метрах — углепогрузочная станция компании "Разрез Кийзасский". Породу свозят по технологической дороге, которую проложили рядом с домами.
Трасса проходит по трем зонам санитарной охраны водозаборных скважин. Власти Кемеровской области заверили, что все законно, за качеством питьевой воды следят, беспокоиться не о чем.
Местные так не считают. В нескольких метрах от одной из скважин — черные сугробы. Издалека и не скажешь, что это снег. Грязь с технологической дороги попадает в реки Тетензу и Малую Тетензу. Летом маслянистые разливы хорошо видны.
Та же ситуация и в поселке Тетенза, что рядом с Бородино. Дом одной из жительниц — всего в 50 метрах от железнодорожного тупика. "Вагоны ремонтируют прямо у меня за участком, — рассказывает она, еле сдерживая слезы. — Шум, дым. Пройдешься по огороду — ноги черные. Дом не могу продать, о переселении и речи нет. У меня дети-школьники, как быть — не знаем. О головной боли и кашле уже молчу…"
Компания "Разрез Кийзасский" приступила к добыче открытым способом металлургического и энергетического угля на участке "Урегольский" в 2014-м. Запасы — 77 миллионов тонн. К 2021 году из недр извлекли 8,1. Компания входит в группу "Сибантрацит", признанную мировым лидером на рынке антрацита.
Но, уверяют местные, работать угольщики начали еще в 2012-м, а первые публичные слушания провели в 2015-м. "Решили собрать нас 31 декабря в пять вечера. Надеялись, что не придем, — вспоминает Валентина. — Представители администрации Мысков заявили: погрузку оборудовать нельзя, можно только станцию. Но позже без нашего ведома дали добро. Вообще, на слушаниях угольщики должны были представить лишь проект. Но они уже вовсю грузили".
Вопросов накопилось много. Например, утверждены ли санитарно-защитные зоны? "В 2016-м природоохранная прокуратура через суд обязала это сделать. До сих пор тишина, — отмечает общественник из Мысков Вячеслав Кречетов. — Со спутников видно, что факел пыления от углепогрузки — семь километров".
В 2018-м губернатор Кузбасса Сергей Цивилев поручил перенести углепогрузку за черту Мысков — на территорию горного отвода. От Бородино — 14 километров.
Через год состоялись слушания по строительству станции "Лесная" — всего в паре километров от Мысков. Местных это не устроило. В Минуглепроме Кузбасса на запрос РИА Новости сообщили, что весной экологический совет обсудит целесообразность "Лесной", а также модернизации действующей углепогрузки в Бородино.
Чтобы хоть как-то уменьшить количество пыли, установили водяные пушки и защитные блоки. Но толку от них мало. "Бывает, все летит в одну сторону, а пушки срабатывают в другую. Местность болотистая — грязь с водой попадает в почву, отравляет ее", — объясняет Кречетов.
Угольная пыль оседает повсюду
1 из 2
Угольная пыль оседает повсюду
1 из 2
Компания "Разрез Кийзасский" обещала высадить и вырастить 1,7 тысячи деревьев. Но большинство саженцев не прижилось. Стенд с информацией об озеленении висел в центре Бородино, в феврале его демонтировали.
В 2019-м с отвала сошел оползень и перекрыл русло реки Большой Кийзас. В январе Южно-Сибирское управление Росприроднадзора предъявило компании иск на 385 миллионов рублей с требованием возместить ущерб. Ответчик собирается оспорить эту сумму.
Мы поинтересовались, как ООО "УК Сибантрацит" устраняет последствия схода отвала, проводит рекультивацию, сколько саженцев прижилось, какие предусмотрены санитарно-защитные зоны. В компании лишь указали, что работают "строго в рамках природоохранного законодательства".
"Заключили соглашение с администрацией Мысковского городского округа, финансируем крупные социальные проекты. Предприятие — единственный поставщик социального и благотворительного угля для жителей города", — подчеркнули в "УК Сибантрацит".
"Мы с супругом — пенсионеры. Живем на угле, но покупаем. Не знаем никого ни в Бородино, ни в Тетензе, кому бы давали бесплатно. Выписать на год можно около десяти тонн. В 2021-м этого едва хватило до февраля, пришлось брать дополнительно. Нынче так же. Тонна — больше тысячи рублей. Теплоотдача плохая. Морозы у нас крепкие, мерзнем", — вздыхает Митрошина.
В 2010-м за ее дом предлагали 11 миллионов. Теперь он подешевел в четыре раза. "Мы бы рады продать и уехать. Но кто купит? Из-за разреза все обесценилось".
"У себя на родине мы никто"
Привлечь внимание к многочисленным нарушениям угольщиков пытаются шорцы — коренной малочисленный народ (КМН). Их более 11 тысяч, около десяти тысяч — в Кузбассе. Живут охотой, сбором грибов, ягод, орехов.
В 2013-м Валентина Борискина из поселка Чувашка узнала, что в нескольких километрах приступает к работе "Разрез Кийзаский". К угольщиками ей было не привыкать — из окна дома виден отвал "Сибиргинского" еще с советских времен.
"Тогда нас не спрашивали. От взрывных работ появлялись трещины в стенах, — вспоминает Валентина Егоровна. — "Разрез Кийзасский" загнал технику, рубили тайгу, гибло все живое. Мы хотели это остановить".
И тут выяснилось, что они ничего не могут сделать. Дело в том, что раньше Чувашка входила в Чувашинский национальный сельский совет. К 2007-му его ликвидировали, населенные пункты перешли в Новокузнецкий район.
"Компания была обязана организовать общественные слушания. Однако Чувашку лишили административной единицы, а значит, и права голоса", — говорит Вячеслав Кречетов.
Активисты пикетировали мысковскую администрацию, жаловались в Кемеровскую область, на собрания съезжались из соседних деревень и поселков. Бесполезно. "Оказалось, у себя на родине мы никто", — вздыхает пенсионерка.
Воду из реки Мрас-Су давно не пьют, берут из колонки — но и та грязная, надо ее отстаивать по несколько часов.
"Нас уверяют, что выделяют деньги на обустройство. Однако у нас никаких изменений, — разводит руками женщина. — Есть сельпо, клуб, не видевший ремонта с советских времен. И почта. Недавно сотрудник уволился, поскольку работать в неотапливаемом помещении невозможно".
Более 20 лет шорцы добиваются статуса территории традиционного природопользования (ТТП), где любые работы, способные навредить экологии и укладу жизни коренного населения, ограничены или запрещены.
В 2017-м Совет старейшин шорского народа обратился к губернатору области с просьбой о ТТП в лесных участках трех муниципалитетов. Предложили пилотный проект только на территории Усть-Кабырзинского сельского поселения. Большинству шорцев это не поможет, уточняет общественник Алексей Чиспияков.
"С 2004-го Департамент национальной политики Кемеровской области (ныне — Минкультуры) совместно с одной из лабораторий КемГУ ежегодно проводил этнологическую экспертизу. На это тратили по 300-400 тысяч рублей из бюджета поддержки социального и экономического развития коренных малочисленных народов региона", — продолжает он.
Этнологическая экспертиза — это анализ изменения исконной среды обитания малочисленных народов и социально-культурной ситуации, влияющей на развитие этноса. С результатами шорцев не знакомили.
"Служебные подлоги, злоупотребление должностными полномочиями, нецелевое использование бюджетных средств — статьи Уголовного кодекса налицо. На протяжении всех этих лет вопросами коренных народов плотно занимаются одни и те же две сотрудницы. И им все сходит с рук", — отмечает собеседник РИА Новости.
В некоторых официальных ответах фигурирует другая формулировка: "этнологические и этносоциальные исследования", к экспертизе не имеющие никакого отношения.
Чиспияков опубликовал в Сети обращение к председателю СК Александру Бастрыкину. Теперь Минкультуры судится с ним, защищая деловую репутацию. "От меня требуют опровержения. Хотя я лишь цитировал ответы чиновников", — удивляется Чиспияков.
В свою очередь, в июле 2021-го юрист и глава Совета старейшин шорского народа Михаил Тодышев подал заявление в Центральный аппарат СК. Однако кузбасские следователи состава уголовного преступления в действиях чиновников не нашли. "Не рассмотрели и не дали оценку многочисленным эпизодам превышения или злоупотребления должностными полномочиями сотрудниц Минкультуры", — подчеркивает он.
Ранее он участвовал в разработке Декларации ООН о правах коренных народов, 13 лет проработал в аппарате Совета Федерации. Проблемы, с которыми столкнулись КМН, озвучил на одной из встреч с Цивилевым. Предложил передать вопросы шорцев и телеутов из Департамента культуры в Агентство по делам коренных малочисленных народов Кузбасса.
Но в 2019-м решили создать совет представителей КМН при губернаторе, который по-прежнему курируют те же специалисты из Минкультуры. "Они занимают должности уже 18 лет. И никакого результата!" — возмущается Тодышев.
Советам можно заключать с недропользователями соглашения о возмещении убытков. Нужно лишь все зафиксировать документально. Однако в министерстве это сочли "нецелесообразным". "Получается, что, к примеру, золотодобывающая компания готова, но не может выплатить компенсацию людям напрямую за нанесенный ущерб, — объясняет глава Совета старейшин. — Лишь с помощью прокуратуры решили проблему".
Он также пытался добиться внесения изменений на уровне региона в постановление 631-р, где перечислены места традиционного проживания и хозяйственной деятельности КМН Севера, Сибири и Дальнего Востока. В документе учтены только населенные пункты, без прилегающей к ним местности. Хотя для людей это очень важно: там охота, рыбалка, сбор дикоросов.
«
"На запросы чиновники отвечают, что якобы в поселках, включенных в перечень, автоматически прекращается всякая производственная деятельность. Где логика? — недоумевает Тодышев. — В Кузбассе нет ни одного закона, который бы хоть как-то ограничивал хозяйствующие субъекты. В результате люди не могут охотиться, не получают социальную пенсию, недропользователи нарушают их законные права".
Чтобы подобных ситуаций не возникало, эксперт предлагает поправки в ряд федеральных законов — в частности, упомянуть ТТП наряду с особо охраняемыми территориями (ООПТ). На областном уровне закрепить принцип СПОС — право коренных народов контролировать работы на их землях. Уже есть с кого брать пример: предприятия на Сахалине, Чукотке, Таймыре, Югре и Ямале пошли именно таким путем. Но в Кузбассе пока эти инициативы игнорируют.
Мы обратились за комментарием в Минкультуры. Чиновники указывают, что организация ТТП затягивается из-за недоработок на федеральном уровне. Проект готов и находится на стадии согласования. Когда его вынесут на обсуждение, не уточнили.
На вопрос, где можно ознакомиться с результатами этносоциальных исследований, ответили, что "широкое информирование не регламентировано законом", равно как и право КМН на участие в проведении таких работ. Сослались при этом на сборник документов 2018-го — в кемеровской библиотеке.
Также мы попросили разъяснить, какие тезисы из видеообращения Чиспиякова в СК ложные. "Эти сведения не соответствуют действительности и носят негативный характер", — сообщили нам.
«
"К сожалению, вся национальная политика свелась к контролю за лидерами общественных объединений и разделению их на "своих" и "чужих", — говорит Тодышев. — В Кузбассе не поддерживают диалог с КМН и не привлекают их к разработке управленческих решений".
Он будет добиваться проведения в Кемеровской области выездного заседания Совета по правам человека при президенте.
Видимо, без вмешательства федеральных ведомств не обойтись. На данный момент коренные народы для Кузбасса — один из немногих рычагов воздействия на недропользователей, которые, как показывает практика, довольно часто выходят за рамки закона.
