Кто не против нас, тот с нами: Россия огласила список недружественных стран

Сейчас снова стала очень популярна формула императора Александра III о том, что у нас есть только два союзника: армия и флот. Но при всей чеканности формулировки императора-миротворца нельзя забывать, особенно в военное время, о разнице между союзником на поле боя и союзником в геополитике. Как и о разнице между врагом и занимающим нейтральную позицию. И о том, что нейтралитет бывает разный: и недружественный, и вполне сочувственный, и даже близкий к союзному. Формула "Кто не против нас, тот с нами" сейчас верна как никогда. Ведь с попыткой "изоляции России" атлантисты поставили на карту если не все, то уже очень многое — контроль над мировой финансовой системой и остатки доверия к их проекту глобального миропорядка.

Поэтому только объективный взгляд на мировую арену позволит понять наше реальное положение в мире.

Начнем с врагов. Кто против нас? Та 141 одна страна, что проголосовали в ООН за осуждение военной операции на Украине? Или те 48 стран западного мира, что включены нами в список недружественных России стран? Что ближе к истине?

Конечно, вторая цифра — потому что к ней относятся страны, которые присоединились к объявленной нам атлантистами тотальной финансово-экономической войне (в том числе и через блокировку активов нашего Центробанка). И это практически одни лишь страны Запада: пять стран англосаксонского мира (США, Великобритания, Канада, Австралия и Новая Зеландия), 27 стран Евросоюза и десять стран Европы, не входящих в ЕС (Швейцария, Норвегия, Исландия, Черногория, Северная Македония, Албания, Андорра, Лихтенштейн, Монако, Сан-Марино). Да, есть еще и 11-я страна, которую европейцы считают своей: Украина. И всего пять неанглосаксонских стран Тихоокеанского региона — Япония, Южная Корея, Сингапур и Микронезия, Тайвань. Япония и Южная Корея зависят от США в военном плане, Сингапур слишком сильно завязан на англосаксонский мир, Микронезия (полувассал США) поплатилась за разрыв с нами дипотношений, а и так не признанный нами Тайвань попал в список по финансово-экономическим соображениям (выплата долгов кредиторам из недружественных стран теперь будет идти в рублях, а все контракты с ними должны быть одобрены правительством).

То есть меньше 50 враждебных нам государств из двухсот, существующих в мире? Ну и что, говорят нам, зато это самые развитые страны мира, это Запад! Это те, кто контролирует мировые финансы и экономику, это властелины мира и хозяева глобальных корпораций! Они отключат Россию от современных технологий, от нас уходят международные компании, сервисы и бренды — что мы будем делать?

Последствия и реальность самого ухода оценим попозже — если он и в самом деле состоится, а не окажется просто паузой и элементом давления на нас. В любом случае потеря российского рынка станет ударом по самим уходящим, не говоря уже о репутационных издержках. Но куда важнее другое: сама попытка заблокировать, выпилить Россию из мировой экономики приведет сначала к западному, а потом и к мировому финансово-экономическому кризису, по итогам (точнее, в ходе) которого выяснится, что Россия никуда не делась из мировой торговли и экономики, а вот влияние и возможности Запада существенно пострадали, да и последние надежды на успех глобализации по-англосаксонски и вовсе испарились.

При этом даже сейчас, если разобрать 48 "врагов" по отдельности, выяснится, что очень многие из них вовсе не собираются долго держать строй (это касается в первую очередь Франции и Италии). А некоторые, как Венгрия, не держат его и сейчас, прямо оговаривая, что в любом случае намерены продолжать совместные двусторонние проекты с Россией. Любопытна будет и позиция Южной Кореи, где в среду пройдут президентские выборы, — перед ней открываются огромные перспективы на российском потребительском рынке, если с него реально начнут уходить западные компании. Да и Япония совершенно не заинтересована в том, чтобы, обнулив свои связи и игру с Россией, оказаться в еще большей зависимости от США.

Весь остальной мир — даже многие из тех стран, кто голосовал против нас в ООН, — не намерен присоединяться к блокаде России.

Против нас голосовал Египет, но он не собирается ничего делать против России.

Против нас голосовала Турция, но она не только не собирается присоединяться к санкциям, но и не планирует отказываться от закупок российского оружия (и это страна НАТО).

Против нас голосовала Саудовская Аравия, но ни санкций, ни дополнительных поставок нефти Запад от нее не дождется. И это только если брать некоторые из влиятельных государств — что уж говорить о средних и малых.

Кстати, и в Вашингтоне прекрасно понимают, что красивая цифра в 141 голос против России не имеет никакого практического значения, — даже The National Interest отмечает, что "глобальная коалиция, спонсируемая США, выглядит действительно хрупкой". И это притом что принятая Генассамблеей ООН резолюция содержала лишь осуждение "агрессии России" и не предусматривала никаких мер против нашей страны.

То есть из 141 страны можно выделить, как это и сделало наше правительство, не более 50 реально настроенных на конфронтацию — но из них 39 европейских и пять англосаксонских.

И даже для большинства из ста проголосовавших за осуждение "агрессии России" стран очень важно, чтобы наша страна вышла победителем из нынешней фазы геополитического конфликта с Западом. Потому что в противном случае атлантисты попытаются повернуть колесо истории вспять и снова захотят железной рукой наводить порядок в незападном мире. Геополитическим диктатом, финансовым кнутом и военной силой — как это бывает, прекрасно знают в Азии, Африке и Латинской Америке.

Так что эти сто стран можно назвать как минимум нейтральными в схватке России и Запада — с оговоркой, что нейтралитет немалой их части носит, по сути, благожелательный к нам характер (и это касается не только уже упомянутых Турции и Саудовской Аравии).

Еще более определенной является позиция тех, кто воздержался (или предпочел вообще промолчать, что равнозначно) при голосовании в ООН. Эти страны фактически заняли позицию открыто сочувствующих России или даже союзных.

Это касается в первую очередь Китая, который, по существу, поддерживает Россию, и Индии. Эти страны входят вместе с Россией в ШОС — созданную Москвой и Пекином организацию по поддержанию безопасности в Азии, и в БРИКС. Последнюю часто упрекали в аморфности, но все ее члены (то есть еще ЮАР и Бразилия) отказались присоединиться к западному давлению. Особенно показательно в этой связи поведение пакистанского премьера Имран Хана: страна входит в ШОС, и по случайному совпадению премьер оказался в Кремле в день начала нашей военной операции.

После возвращения домой на Имран Хана было оказано огромное давление — как непубличное, так и явное. Послы 22 западных стран опубликовали открытое письмо в пакистанской прессе с призывом к Исламабаду поддержать в ООН осуждающую Россию резолюцию. Это беспрецедентное давление — по сути, вмешательство во внутренние дела государства. Причем не простого: одного из крупнейших в исламском мире, да еще и обладающего ядерным оружием. Пакистан десятилетиями считался союзником и чуть ли не марионеткой англосаксов из-за огромного влияния Великобритании и США. И что сейчас ответил Имран Хан?

"Мы вам рабы, что ли, чтобы делать то, что вы скажете? А когда Индия нарушила закон в оккупированном Кашмире, кто-то из вас остановил с ней торговлю или разорвал отношения с ней? <...> Мы имеем дружеские связи с США, Россией, Китаем и Европой. Мы не примкнем к какому-либо лагерю, поскольку соблюдаем нейтралитет".

Мир изменился, а Запад этого не заметил.

Не ожидал Запад и реакции Бразилии — президент Болсонару тоже недавно приезжал к Путину, но дело не в этом, а в том, что его всегда считали проамериканским политиком. Но когда его вице-президент попытался осудить действия России, Болсонару резко одернул его:

"Никаких санкций или осуждения президента Путина. Голос Бразилии не определяется и не связан с какой-либо державой. Наш свободный голос будет отдан в этом направлении, наша позиция — это баланс. И мы не можем вмешиваться. Мы хотим мира, но мы не можем допустить последствий в Бразилии".

Болсонару заявил, что в принятии решений и заявлений в отношении России он будет руководствоваться практическими соображениями с учетом партнерства двух стран.

Такую же позицию заняли и Аргентина с Мексикой, то есть в итоге все три латиноамериканские страны, входящие в "Большую двадцатку". Так что их голосование в ООН это одно, а реальная позиция — совсем другое. Ну а Венесуэла, Куба, Никарагуа и Сальвадор и вовсе воздержались при голосовании на Генассамблее.

Из 53 африканских стран за резолюцию проголосовали 26 — и столько же воздержались или не голосовали. Эритрея же вообще оказалась среди голосовавших против. Важно, что давлению не поддались не только такие давние партнеры России, как Алжир, Судан, Мозамбик и Ангола, но и страны, недавно ориентирующиеся на Россию: Мали и Центрально-Африканская Республика. И, естественно, ключевая страна черной Африки — ЮАР.

Африка ни на что не влияет: она объект, а не субъект мировой политики? Да, но главная борьба в XXI веке будет идти именно за Черный континент, в том числе и за симпатии его элит и жителей.

Поддержала Россию и часть еще одного формирующегося центра силы в многополярном мире — одного из шести важнейших. Речь о Юго-Восточной Азии: Мьянма, Вьетнам и Лаос воздержались при голосовании в ООН, но и остальные страны АСЕАН (кроме Сингапура) не собираются присоединяться к санкциям.

Но особо болезненным для Запада было поведение исламского мира в целом и арабского в частности. Хотя оно и было абсолютно предсказуемым: о позиции Пакистана уже шла речь, так же повела себя и 170-миллионная Бангладеш. Иран, естественно, оказался на стороне России. Даже все еще зависимый от американцев Ирак не поддался давлению Вашингтона и воздержался при голосовании.

Но особенно почему-то американских стратегов удивила позиция Саудовской Аравии и Объединенных Арабских Эмиратов. Интервенционист Уолтер Мид написал в статье "Америка платит цену за пренебрежение Ближним Востоком", опубликованной в Wall Street Journal, что "бывшие союзники США на Ближнем Востоке отворачиваются от них в связи с провальной политикой Байдена в регионе". Дело, конечно, не в Байдене — процесс пошел еще в начале века, после вторжения США в Ирак, и ускорился в 2013-2015 годах, после их провала в Сирии. Но сейчас это уже неважно:

"События в Восточной Европе являются проверкой крепости и силы американской системы альянсов. Такие союзники США, как Германия и Япония, объединились в Европе и Азии, чтобы защитить порядок, обеспечивающий их безопасность. Но на Ближнем Востоке этого не произошло.

На просьбу увеличить производство энергоресурсов, наследный принц Саудовской Аравии Мухаммед бен Салман сказал президенту Франции Эммануэлю Макрону, что королевство предпочитает придерживаться своих соглашений по добыче нефти с Москвой. Объединенные Арабские Эмираты, еще один давний союзник США, вели себя столь же холодно, воздержавшись от голосования по резолюции Совета Безопасности ООН. Правда, впоследствии они поддержали менее жесткую резолюцию на Генеральной Ассамблее".

Даже Тель-Авив расстроил Мида:

"Израиль, который должен координировать с российскими военными свою деятельность против "Хезболлы" и Ирана в Сирии и имеет тесные связи как с Россией, так и с Украиной, стремится избежать противостояния и с США, и с Россией, поскольку ему приходится лавировать в хаотических отношениях между ними".

Штаты теряют Ближний Восток, их место постепенно занимают Китай и Россия. Нынешние события не помогут Штатам повернуть процесс вспять, потому что Москва давно уже выстроила разнообразное взаимодействие с ключевыми игроками региона. И они видят: США уходят, а Россия возвращается. И не только в их регион.

Остановить ее с помощью той же ближневосточной нефти (нарастив ее поставки, чтобы заблокировать наши) не получится — арабы тоже умеют играть вдолгую. Мида крайне беспокоит то, что на Западе не понимают значение Ближнего Востока:

"Коренная проблема заключается в непонимании того, насколько большое значение по-прежнему имеют энергоресурсы с Ближнего Востока как для мировой экономики, так и для американской мощи, <...> отчасти это связано с "зелеными фантазиями" о темпах "энергетического перехода", отчасти с ростом производства ископаемого топлива в Америке и Канаде. Последнее обстоятельство до недавнего времени ослабляло влияние ОПЕК на мировые цены на энергоносители и способствовало непониманию важности глубоких политических и торговых связей с Ближним Востоком для ключевых американских отраслей — от высоких технологий до военно-промышленного комплекса.

Для либерального мирового порядка важны обильные поставки нефти и природного газа с Ближнего Востока по доступным ценам. Важно, чтобы ключевые производители нефти, такие как Саудовская Аравия, уравновешивали свое стремление к более высоким ценам с долгосрочной заботой о здоровье мировой экономики, а американские чиновники могли влиять на их решения. Важно, чтобы богатые нефтью, но геополитически незащищенные нефтегосударства обращались в первую очередь к США за высокотехнологичными системами вооружений, поддерживая американскую военную промышленность и снижая расходы на оборону для американских налогоплательщиков".

Конечно, это важно для англосаксов, но в новом мире арабы видят, что их деньги могут быть конфискованы в один момент. Понимают, что все их купленное у американцев оружие может за секунду превратиться в бесполезную груду железа. Понимают, что уменьшение зависимости от Америки — это правильная стратегия и им нужно только ускорять движение в этом направлении. Как? Работая с Россией и Китаем — то есть делая то, чего Америка больше всего не хотела бы допустить. Ведь Уолтер Мид прямо пишет:

"Важно, чтобы Китай понимал, что тесные связи Америки с нефтедобывающими странами означают, что его энергоснабжение будет парализовано в случае конфронтации с США".

Но Китай давно это понимает — и именно поэтому все теснее взаимодействует с Россией. А вместе Москва и Пекин вытесняют американцев с Ближнего Востока, потому что в этом заинтересованы и сами арабы. Вот такой вот замкнутый круг американской исключительности: когда пытаются исключить, выключить из мира Россию (а потом и Китай), а в итоге подрывают собственные позиции.

У России действительно нет союзников, кроме армии и флота, — но у России есть множество сочувствующих и тех, у кого с нами схожие цели. Тех, кто делает то же дело, что и мы, исходя из собственных национальных интересов. Объективное понимание нами этих чужих, но совпадающих с нашими интересов, понимание направление хода истории — главный залог нашего успеха. Не менее важный, чем успех нашей армии и флота.