Мужчин нужно убрать: за что в Европе медиа убивают белых

"Я не буду с вами ничего обсуждать, поскольку вы, взяв на себя роль и судьи, и прокурора, меня уже приговорили к смерти" — так экс-министр экологии в правительстве Макрона Николя Уло ответил на вопрос журналистки Элиз Люсэ, подтверждает ли он обвинения в сексуальных домогательствах и изнасиловании, собранных ею и ее коллегами.

Из многочисленных свидетельств и был составлен (именно составлен, как протокол допроса) документальный фильм, который только что показали по одному из государственных телеканалов Франции.

Составители ленты говорят, что идея начать поиски такого вот "героя" пришла им после публикаций, в которых в секс-преступлениях обвинялся Харви Вайнштейн, а также другие влиятельные и знаменитые мужчины.

Идея порыться в грязи, тем более в грязи многодесятилетней давности — не самая привлекательная, но по определению скандальная и резонансная.

Особенно — и это было подчеркнуто специально — когда руководство государственного телерадиохолдинга Франции горячо эту идею поддержало.

Президент "Франс Телевизьон" Дельфина Эрнотт не раз говорила, что намерена покончить с "доминированием белых гетеросексуальных мужчин возраста 55 плюс", и даже если речь шла лишь о телеведущих, то тенденция была определена.

Итак, кто же он, герой большого, более чем часового по длительности репортажа, вышедшего в прайм-тайм?

Николя Уло — один из самых известных журналистов, начавший карьеру как военный фотокор, позднее пришедший на телевидение. И не просто на телевидение, а на самый мощный и самый популярный у зрителей TF1.

© AFP 2024 / Ludovic Marin

Николя Уло в Париже, 2018 год

Там он с командой единомышленников придумал программу "Ушуайя", нечто среднее между "Последним героем" и "Клубом кинопутешествий", где забирался чуть ли не в жерла вулканов, спускался на глубину едва ли не Марианской впадины, покорял монгольские степи, камчатские горы, продирался сквозь джунгли Амазонки.

«

Николя Уло заговорил об охране природы лет за тридцать до того, как эта тема стала модной, открыл французам глаза на то, что есть другие страны и континенты с не менее, а может, даже более богатой и красочной культурой.

Короче, Николя Уло был первопроходцем там и тогда, где и когда его соотечественники предпочитали лениво потягивать винишко в унылых кафе за не менее унылыми разговорами.

Уло оказался и удачливым предпринимателем — вместе с боссами TF1 он зарегистрировал марку "Ушуайя" (название города в Аргентине) и стал выпускать предметы гигиены (гели, шампуни, дезодоранты).

Оборот компании быстро рос и сейчас составляет около ста миллионов евро в год.

Таким образом, Уло, с точки зрения тех, кто сегодня в любом известном, преуспевающем и, что принципиально важно, белом мужчине видит врага, — практически идеальная мишень.

Почти всегда можно найти ту или тех, на кого он бросил взгляд, кого пригласил в ресторан, кого чмокнул в щеку, с кем провел ночь или ночи.

Люди — не бестелесные ангелы, и у всех бывают на пути соблазны, которым иногда очень сложно противиться.

Однако тем, кто решил возродить собрания "Красного треугольника" по обсуждению чужого морального облика ("А из зала мне кричат — давай подробности!"), только это и нужно.

Они, эти поборники новой этики, абсолютно серьезно полагают, что влечение, да и секс — нужно просто отменить.

Поэтому в разговоре с предполагаемыми жертвами все время звучали наводящие вопросы. Вроде: "А вы почувствовали себя травмированной? А вас подобное поведение месье Уло привело к депрессии? А ходили ли вы, чтобы разобраться со своими переживаниями, к психотерапевту?"

Тут, наверное, нужно сказать вот что.

Сегодня, надев белое пальто, поисками якобы неподобающего поведения занимается та же пресса, что долгое время, почти полтора десятилетия, скрывала от общественности наличие второй семьи у президента Миттерана.

Семьи, которую, кстати, содержал не сам Миттеран, а налогоплательщики. Роскошную квартиру, прислугу, телохранителей, отпуска в фешенебельных отелях — абсолютно все оплачивала казна.

Пресса, разумеется, об этом тоже знала и из знания своего делала маленький профит. Главреды тех же журналов, что ныне ищут доказательства предосудительного поведения Уло, тогда шантажировали возможностью публикации с рассказом о двойной жизни хозяина Елисейского дворца и за молчание требовали денег.

И эти деньги им платили. Наличными франками, аккуратно сложенными в атташе-кейс. Более того, за урегулирование такого рода кризисов отвечал ближайший советник президента (потом, правда, его нашли с пулей в голове — но это уже детали).

Не детали вот что.

Последние четыре года, с момента, как началось "дело Вайнштейна", а потом "дело Спейси", а потом вновь открытое "дело Полански", общественное мнение коллективного Запада согласилось с тем, что любое, самое нелепое, зачастую ничем не аргументированное обвинение — уже само по себе есть вердикт, означающий и гражданскую, и социальную, и творческую смерть обвиняемого.

Какие-такие юридические доводы? Иски с обвинениями открываются и довольно быстро закрываются — либо истек срок давности, либо нет никаких доказательств, которые могут быть представлены в суде, либо сразу по обеим этим причинам.

Какая-такая презумпция невиновности? Вы вообще о чем?

Она же сказала, что ей сорок лет назад предложили заняться оральным сексом, значит, вы этим словам обязаны верить.

Она же сказала, что он сделал ей "непристойное предложение", значит, он по определению виновен и должен быть уничтожен.

Пусть он пойдет и займется садоводством. В рамках осознания мерзости собственного проступка.

Юстиция, перед которой обе стороны — и ответчика, и истицы — должны быть равны, выброшена за ненадобностью на помойку, на ее месте сегодня медиа и социальные сети.

Там сейчас определяют, кто виновен, а кто нет.

И все бы ничего, но есть проблема. Совсем небольшая.

Сегодня обвинить кого угодно можно в чем угодно, перечеркнув человека навсегда, лишив его права на защиту от клеветы и возможности сохранить свое доброе имя.

Если это началось со знаменитых, богатых, талантливых и удачливых мужчин, не факт, что этот конвейер остановится — и дальше не пойдет смешивать с грязью успешных и талантливых женщин.

Такому молоху всегда будут нужны новые жертвы, а значит, нас, увы, ожидают новые цунами грязных обвинений.

И никаким заявлениям, что тут и подобным образом восстанавливается справедливость, доверять нельзя.

Рано или поздно могут прийти за каждым или за каждой.

Колокол уже начал звонить.