"Сказка превратилась в ад": истории женщин, преследуемых бывшими мужьями

МОСКВА, 22 окт — РИА Новости, Мария Семенова. "Почему ты не ушла, зачем терпела?" — эти вопросы постоянно задают жертвам домашнего насилия. Но даже после разрыва мужья не успокаиваются: караулят возле работы, вламываются в дом, избивают, прокалывают шины автомобиля. И с этим, по мнению юристов, практически ничего нельзя сделать. Как вырваться из замкнутого круга, разбиралось РИА Новости.

Красивый роман

Ольга Рыбакова познакомилась с Андреем на работе, завязался роман. Через пару месяцев он подарил ей телефон и заодно подобрал новый номер. Объяснил, что боится происков бывшей жены после болезненного развода. Сейчас Ольга понимает: Андрей просто хотел оградить ее от общения с приятелями-мужчинами.

"Вокруг меня было много поклонников — я вступила в отношения, как модно говорить, в "ресурсе". Но с его подачи все приятели мужского пола исчезли. Ревновал даже к детям (у него два сына-дошкольника), если они проводили со мной слишком много времени", — говорит Ольга.

Доходило до абсурда. Если Андрей видел в мусоре порванные колготки, то обвинял в "уничтожении улик". Однажды друзья подарили цветы без всякого романтического подтекста — отхлестал ее розами по лицу.

После такого Ольга решила уйти. "Но у Андрея началась истерика, он рыдал. Включился мой спасатель — и я осталась", — объясняет она.

Затем была рабочая поездка Андрея в Португалию, которую совместили с романтическим путешествием.

«

"Он сделал мне сюрприз: номер на берегу красивой лагуны, лепестки роз, бассейн. Пошли в ресторан, дорога вела через лес. Идем уже 20-30 минут, а ничего не видно. Я предложила включить навигатор, — рассказывает Ольга. — И тут он меняется в лице, превращается в зверя, начинает психовать: "Как ты смеешь, тварь, так и знал, что ты в меня никогда не верила, я для тебя ничтожество, ты меня не любишь, ни во что не ставишь".

Андрей развернулся, Ольга побежала за ним. По ее словам, во время поездки он много пил, а в тот вечер пьяным пытался сесть за руль со словами: "Лучше сорвусь со скалы, кому я нужен".

"Я увела его в номер, что стало роковой ошибкой: он начал все крушить. Мой паспорт до сих пор пахнет духами из разбитого флакона", — говорит девушка.

© Фото : из личного архива Ольги Рыбаковой

Ольга Рыбакова

Соседи по отелю вызвали полицейских. Но Рыбакова сказала, что Андрей ее не трогал — хотя на самом деле толкал и пару раз ударил. Сейчас уже понимает — соврала зря.

"На следующий день Андрей называл меня тварью, которая довела дело до полиции. И я в это поверила. Стояла перед ним на коленях и просила прощения" — Ольга начинает плакать.

Уже в Москве Андрей сослался на нервный срыв — мол, нужно просто отдохнуть. Поехали восстанавливаться в Таиланд. Но там все повторилось.

Стадия отрицания

То, что произошло дальше, Ольга называет "стадией отрицания". Жили по-прежнему вместе, она звала друзей и родных в гости: "Пусть знают, что у нас все хорошо". Иллюзии кончились, когда заметила, как Андрей нюхает кокаин, — она и раньше находила дома наркотики, но он клялся, что завязал. Это стало переломным моментом. Ольга начала собирать вещи.

«

"Андрей забрал ключи и телефон, моей же рукой ударил меня по лицу и уехал. Я смотрела в зеркало и видела, как из красивой девушки превращаюсь в урода с огромной гематомой. Ночью вернулся, повез в больницу, по дороге бил. Я выскочила из машины, но не сразу решилась написать в полицию. Потом получила от его отца сообщение: "Оля, никогда тебе этого не прощу". Его мама убедила меня забрать заявление. Я нашла другую квартиру, съехала, всем говорила, что попала в аварию, замазывала синяки", — вспоминает Ольга.

Но Андрей не смирился с разрывом: после работы поджидал на стоянке возле машины, отбирал ключи от новой квартиры, врывался в дом, вставал на подоконник и угрожал броситься вниз.

"Мог позвонить и сказать, что покончит с собой при детях. Я летела к нему, мне открывал его старший сын, говорил, папа не откликается. Думала, и вправду с собой что-то сделал. Но это было притворство" — Ольга снова плачет.

Позже Андрей пообещал посещать нарколога и завязать с пагубной привычкой. Они снова съехались. Рыбакова забеременела двойней.

"Через какое-то время я все равно начала находить дома эту дрянь. Попросила сделать анализ при мне. Он опять превратился в зверя: кричал, что я предательница и не верю в него. Сильно толкнул, я упала. А потом выяснилось, что у меня замершая беременность, необходимы искусственные роды. Я переживала схватки, страшную боль, зная, что дети — мертвые. После этого возненавидела его. Выгнала, но он осаждал квартиру, следил за мной, даже покупал данные о геолокации".

Завершающим аккордом стало избиение прямо на корпоративе. Это хорошо видно на видеозаписи (есть в распоряжении редакции) с камеры наблюдения: Андрей подходит к столу Ольги и стаскивает ее за волосы на пол.

© Instagram/Ольга Рыбакова

Скрин из видео в Instagram Ольги Рыбаковой

В полиции сперва не хотели принимать заявление: "Все равно вы в итоге помиритесь, зачем нам зря работать". Потом все же зарегистрировали, но в возбуждении уголовного дела отказали.

"Спустя пять месяцев я опубликовала видео с избиением. Это далось тяжело, ведь у меня был красивый инстаграм счастливого человека и по мне не скажешь, что я могла в такой грязи оказаться. Помогла огласка. На днях состоялся суд по иску против полиции. Теперь они должны завести дело", — говорит Ольга.

© Фото : из личного архива Ольги Рыбаковой

Отказ в возбуждении уголовного дела

"Моя вина"

Похожая история у Екатерины Ощепковой. Пять лет назад она завязала отношения с Владимиром Б.: оба хотели семью и детей. Но почти сразу стало ясно — союз не идеальный.

«

"Первый раз он поднял на меня руку, когда нашему ребенку было три месяца. Я ушла к маме, а потом совершила большую ошибку — простила его. Полгода все было замечательно, дальше опять началось рукоприкладство. Ударить, плюнуть, оскорбить — в порядке вещей. Я никому не жаловалась, ведь сама же вернулась к нему, хотя все отговаривали. Было стыдно снова бежать к родителям, поэтому молча терпела — не обращалась в полицию, не снимала побои. Как жаловаться, если я живу с этим человеком? Я очень хотела ребенка, не могла забеременеть десять лет, а потом это случилось — как чудо. Закрывала на все глаза, лишь бы у Евы была счастливая семья с мамой и папой. Но в какой-то момент поняла, что просто себя закапываю".

Екатерина переехала к родителям вместе с Евой, добившись через суд, чтобы дочь осталась с ней. Сейчас Владимир может проводить с ребенком несколько часов по понедельникам и средам, вторые и четвертые выходные месяца, а также имеет право забрать девочку к себе на треть летних каникул. "Все знают, в понедельник и среду у меня боевые действия", — говорит Ощепкова.

Каждый раз, когда бывший супруг приводит дочь с прогулки, он оскорбляет Екатерину, плюет в лицо или даже бьет.

"Я в садике Еве ботиночки надеваю — а он подойдет и ударит. Дети это видят. Иногда плюет в лицо. За последние три недели два раза снимала побои. Хорошо, что не изувечил. Может укусить, оттоптать ноги: выхожу на лестницу в тапках — наступает ботинками. Вроде бы ничего не сломал, но это больно, а следов не остается".

Владимир обливал ее машину грязью и забрасывал гнилыми яблоками — с точки зрения закона вреда имуществу нет, но каждую неделю она ездила на мойку. В итоге продала автомобиль.

© из личного архива Екатерины Ощепкиной

Поставновление об отказе

Екатерина записывала на видео все встречи с бывшим мужем, заявляла в полицию каждый раз, когда он ее бил, кусал или портил вещи. Но уголовное дело не завели.

Без общественного риска

Юрист по семейному праву Валентина Фролова подтвердила — на практике полицейские в таких случаях часто отказывают в "уголовке".

«

"Есть стереотип: мнение женщины изменится — и она заберет заявление. Кроме того, преуменьшают и саму опасность домашнего насилия. Считают, оно не представляет существенного риска: "сами разберутся", "это он вас так любит" и так далее", — говорит эксперт.

Хотя на самом деле, продолжает Фролова, пострадавшие женщины особенно уязвимы. Во-первых, обидчикам часто известно о них все: где живут и работают, в каких местах бывают, с кем общаются. Во-вторых, уровень насилия растет — побои могут перейти в агрессивное преследование, привести к тяжелым травмам и даже убийству. Ситуация осложняется, если есть общие дети и с бывшим партнером нужно видеться.

Юрист подчеркивает, что многое зависит от своевременной реакции полицейских. У них должны быть эффективные меры экстренной защиты. Например, во многих странах выдают "охранные ордера", запрещающие приближаться к члену семьи или быть с ним в одном помещении.

"Сейчас даже нет специальной методики оценки рисков. А охрану предоставляют лишь с началом уголовного процесса, да и то не всегда. Убежищ во многих регионах нет до сих пор. Все эти пробелы необходимо учесть при принятии закона о защите пострадавших от домашнего насилия", — обращает внимание Фролова.

При этом, подчеркивает она, сейчас спастись от преследования практически невозможно до тех пор, пока оно не перерастет в более агрессивные формы.

"Нужно обязательно обращаться за квалифицированной юридической помощью, сообщать в полицию обо всех случаях, даже на первый взгляд незначительных, требовать защиты. Обязательно позаботиться о безопасности. В кризисных центрах и на телефонах доверия (например, центр "Анна", "Насилию.нет*", "Зона права") подскажут, где могут поддержать и есть ли в вашем регионе убежище для пострадавших", — советует эксперт.

Но чтобы в корне исправить ситуацию, необходимо доработать законодательство. Проект о профилактике семейно-бытового насилия планируют внести в Госдуму до конца этого года.

*Организация признана иностранным агентом.