Григорий Машков: создание AUKUS неизбежно приведет к ответной реакции

Посол по особым поручениям МИД РФ, председатель Режима контроля за ракетной технологией (РКРТ) Григорий Машков рассказал в интервью обозревателю РИА Новости Татьяне Кукушкиной о том, можно ли в ближайшее время ожидать заключения каких-либо международных соглашений по нераспространению ракет, о чем в этой сфере реально договориться, как в Москве оценивают создание нового военного альянса AUKUS, как на него будет реагировать российская сторона, и о том, реально ли подключение к РКРТ таких стран, как Китай, Израиль и Иран.

– Есть ли реальные перспективы заключить в ближайшем будущем юридически обязывающее соглашение по запрету на экспорт ракетных технологий? Считает ли Москва необходимым расширять сферу контроля РКРТ за счет ракет большой дальности и средств их доставки?

– Так вопрос никогда не стоял и не стоит, поскольку ракетные технологии имеют широкое гражданское применение, и любой запрет на их экспорт может подорвать законное международное сотрудничество в этой области. Речь идет о лицензировании продукции ракетного профиля, чтобы снизить риски распространения и не допустить попадания чувствительных ракетных технологий в руки негосударственных субъектов, включая террористов.

В многостороннем формате не так уж много механизмов, связанных с ракетными делами. Здесь имеется лишь экспортноконтрольная площадка Режима контроля за ракетной технологией (РКРТ), а также транспарентность и некоторые меры доверия в формате Гаагского кодекса поведения по предотвращению распространения баллистических ракет. Все это относится к категории политического инструментария, тогда как каких-либо многосторонних юридически обязывающих договоренностей нет и в ближайшей перспективе не предвидится. Реально, о чем можно сейчас можем говорить, так это о запуске какой-либо диалоговой площадки между ракетнозначимыми странами – не более того.

Вообще ракетная проблематика чрезвычайно сложна. Она имеет много измерений: глобальное, региональное, национальное. Все это увязать в одном пакете практически невозможно. Как я вижу это на данном этапе, международному сообществу придется рано или поздно вычленять из общего ракетного блока отдельные его элементы, вокруг которых мог бы формироваться консенсус. Однако на этом пути немало препятствий. Многие государства рассматривают ракеты как способ поддержания стратегического баланса, достижения долгосрочных целей развития и краеугольный камень обеспечения национальной обороны. Найти здесь правовые рамки, которые бы устраивали всех – задача не из простых. Поэтому в выступлении Сергея Алексеевича Рябкова и заложена идея диалога как "первого шага" на данном направлении.

Переходя к сфере охвата РКРТ, следует отметить, что в его базовых документах прописаны лишь нижние потолки (дальность от 300 километров, масса полезной нагрузки от 500 килограммов). По сути, верхние границы отсутствуют. Поэтому расширять сферу экспортноконтрольного режима нет необходимости.

– Видит ли Москва нарушение США и Британией положений Режима контроля за ракетной технологией в том, что Австралия в рамках сделки AUKUS получит доступ к американским крылатым ракетам Tomahawk? Какие меры могут быть приняты Москвой в этой связи?

– Что касается создания трехстороннего партнерства AUKUS, то мы внимательно изучаем возможные последствия такого шага. При этом обращает на себя внимание то, что в его рамках предполагается использование территории неядерного государства для развертывания объектов военной инфраструктуры ядерных государств. Это может создавать потенциальные риски дестабилизации ситуации в сфере международной и региональной безопасности.

Применительно к возможности использования Австралией американских ракет Tomahawk, скажу откровенно, что вопрос не соответствует уровню моей зарплаты. В целом, предстоит еще разобраться, идет ли речь о крылатых ракетах морского базирования или же о наземном варианте данного вида вооружений, который сейчас создают в США. В этом контексте напомним о российском предложении странам НАТО объявить, как это уже сделала Россия в одностороннем порядке после развала американцами Договора о РСМД, мораторий на размещение наземных ракет средней и меньшей дальности.

Отмечу также, что формирование подобных стратегических альянсов неизбежно приведет к ответной реакции всех участников региональной формулы стабильности. Какой она будет – национальная прерогатива каждой страны. Уверен, что в Москве на межведомственном уровне этот вопрос будет тщательным образом проанализирован, и приняты соответствующие меры, обеспечивающие должным образом наши региональные интересы и безопасность государства.

– Можно ли говорить о том, что с приходом Джо Байдена США отказались от намерения смягчить РКРТ так, чтобы Вашингтон мог продавать тяжелые беспилотники другим странам? Или же мы видим предпосылки, что США в обозримом будущем и вовсе откажутся следовать РКРТ и выйдут из него?

– Как председатель РКРТ, я не хотел бы излагать позиции отдельных национальных делегаций, да и не уполномочен это делать. В рамках режима не существует полного запрета. Он распространяется только на производственные мощности для создания товаров из категории I техприложения РКРТ. В отношении самих наименований действует принцип "презумпции отказа". Тем не менее, решение об их экспорте остается национальной прерогативой.

Важно учитывать, что при принятии решения учитывается баланс между стремлением получить экономическую выгоду и достижением целей нераспространения. Как нам кажется, прежде он был соблюден. Сейчас же просматривается стремление поставить соображения экономической выгоды на первый план.

Что касается планов Вашингтона относительно РКРТ, опять же не стану выступать от имени американской стороны. Могу лишь сказать, что не вижу симптомов, указывающих на желание наших американских коллег отказаться от обязательств в рамках режима и выйти из него. В РКРТ идет важная дискуссия, совместно вырабатываются дополнения к техприложению, что обеспечивает совершенствование системы контроля и находит отражение в национальном регулировании и правоприменении. Не думаю, что в интересах американской дипломатии подрывать цели ракетного нераспространения.

– Настаивают ли западные страны, в частности, США на том, чтобы Китай присоединился к РКРТ? Может ли это стать первым шагом для обсуждения в многостороннем формате будущих договоренностей по контролю над вооружениями?

– Вопросы членства в РКРТ и многосторонний формат будущих договоренностей по контролю над вооружениями не взаимосвязаны.

Вообще вопрос членства крайне чувствителен и не подлежит публичному обсуждению. Не готов высвечивать позиции стран, касающиеся приема того или иного государства. Акцентирую лишь российскую позицию – мы сторонники приема в РКРТ ракетозначимых стран, к которым относим и Китай. Но при этом особо подчеркну необходимость согласия всех членов РКРТ, чтобы эта страна стала полноправным участником режима. Пока мы еще не вышли на этот уровень.

Может ли это стать первым шагом для обсуждения будущих договоренностей по контролю над вооружениями в многостороннем формате? Потенциально могло бы. Однако, как показывает опыт, узкий формат РКРТ, охватывающего ограниченное количество государств, вряд ли позволит идти по этому пути. Как я уже упомянул выше, интереса двигаться в данном направлении среди ключевых игроков пока не просматривается.

– Есть ли у РФ данные о том, что какие-то страны в нарушение РКРТ и резолюций СБ ООН передавали КНДР чувствительные данные о ракетных технологиях, которые позволили Пхеньяну в последнее время создать и успешно испытать гиперзвуковые ракеты? Ранее появлялись сообщения, что Украина продавала КНДР ракетные двигатели. Может ли российская сторона это подтвердить?

– Что касается "нарушений РКРТ" и резолюций Совета Безопасности ООН по КНДР, могу сказать лишь одно – участники пленарки в Сочи в заявлении для СМИ отметили, что подобные нарушения являются предметом озабоченности в рамках режима.

Если говорить об утечке ракетных технологий, то это не предмет для размышлений со стороны председателя РКРТ. Вопрос о том, как Пхеньяну удалось достигнуть успехов в развитии ракетной программы, особенно за последние годы, требует отдельного рассмотрения в соответствующих международных форматах. Мне лично кажется, что главное понять, чем вызвано стремление руководства КНДР заполучить ракетный потенциал и развивать его. Тогда легче будет подобрать ключик к снятию напряженности между КНДР и РК и урегулированию ракетно-ядерной проблемы Корейского полуострова.

РКРТ же не наделен атрибутивными полномочиями для выявления правонарушения и установления меры наказания. Это чисто технический режим, который занимается координацией усилий в сфере экспортного контроля.

Поднятая проблема лишний раз говорит о том, что РКРТ, ограничивая экспорт, решает лишь определенный пласт задач нераспространения. Сделать это в полном объеме у него нет ни потенциала, ни должного инструментария. Именно поэтому мы предлагаем начать диалог за рамками данного форума на глобальных площадках, в частности ооновской.

– Видит ли Москва перспективы присоединения Ирана к РКРТ? А Израиля?

– Так вопрос не стоит, по крайней мере, на ближайшую перспективу. Для того чтобы стать членом РКРТ, необходимо, чтобы сам кандидат захотел этого, подал заявку и получил согласие всех его участников. Это процесс сложный и решение этого вопроса занимает много лет.