Кирилл Лукашук: рост цен на жилье в 2022 году будет не выше инфляции

Российская экономика в первой половине года показывала рекордные темпы роста и успела восстановить свои позиции к допандемийным уровням, однако третий квартал преподнес неприятный сюрприз: стали появляться признаки замедления роста. На сколько вырастет ВВП России по итогам года, что будет с ценами в стране осенью и зимой, до какого уровня Банк России поднимет ставку к концу года, и как на это отреагируют стоимость вкладов и ипотеки, а также стоит ли ждать глобального мирового кризиса, рассказал глава рейтингового агентства "Национальные кредитные рейтинги" (НКР) Кирилл Лукашук в интервью РИА Новости в кулуарах международного банковского форума "Банки России – XXI век". Беседовала Анастасия Сапрыкина.

– Темпы роста экономики РФ после бурного восстановления в начале года начали снижаться, какие у вас ожидания по росту ВВП по итогам года и в третьем квартале?

– Мы ожидаем темпы роста ВВП в этом году не менее 4%, хотя, действительно, есть проблемы, связанные преимущественно с внешними факторами, например, разрывами в логистических цепочках, плюс нестабильный потребительский спрос. Все это может создать дополнительное давление на показатели экономического роста.

В третьем квартале налицо замедление экономического роста. На четвертый квартал пока остается высокая доля неопределенности в связи с возможным усилением пандемийных ограничений: сезон осени и зимы традиционно неблагоприятен с точки зрения эпидемиологической обстановки. Поэтому вероятность дополнительных ограничений нельзя исключать.

– Одним из внешних факторов потенциальной нестабильности может стать накопление государственного и корпоративного долга в мире, который может привести к финансовому кризису. Как вы считаете, насколько оправданы эти опасения? Что должно произойти, чтобы в мире начался новый кризис?

– Нас как рейтинговое агентство не может не беспокоить вопрос чрезмерной долговой нагрузки – как суверенной, так и корпоративной. Однако я далек от алармистских настроений в этом смысле: увеличение государственного и корпоративного долга происходит на фоне по-прежнему достаточно мягкой денежно-кредитной политики ведущих финансовых регуляторов, большого объема ликвидности на рынке. Немедленной угрозы или такого риска в краткосрочной перспективе я не вижу.

Если мы посмотрим на горизонт 3-5 лет, в особенности если глобальные ставки будут расти, то это может создать дополнительное давление на кредитоспособность, прежде всего, компаний. Но даже в таком случае я не вижу сценария глобального экономического кризиса, хотя отдельные сильно закредитованные компании и государства в случае роста процентных ставок могут пострадать, а некоторые из них – прийти к ситуации неисполнения обязательств. Но это если мы предполагаем, что ситуация развивается стабильно, в отсутствие каких-то "черных лебедей".

– Когда ФРС и ЕЦБ могут перейти к ужесточению монетарной политики?

– Несмотря на то, что от них ожидается такой переход, их риторика по-прежнему осторожная. Я думаю, что на горизонте года не стоит ждать перехода к повышательному тренду. Однако опять же будем смотреть на ситуацию с точки зрения развития пандемийных ограничений.

– Инфляция в России в августе набрала обороты – ускорилась до 6,7% и, согласно консенсус-прогнозу РИА Новости, продолжит разгоняться в сентябре. По вашим ожиданиям, может ли инфляция в текущем году превысить 7%? Какие темпы роста цен вы ждете по итогам года?

– Мы ждем, что инфляция по итогам года составит 6,7-6,8% и не превысит 7%. Она будет близка к прогнозируемой нами ключевой ставке – ее мы ждем на уровне 7%. Мы полагаем, что сейчас мы находимся или близки к инфляционному пику, но какого-то резкого замедления до конца года тоже не видим. Речь, скорее, идет о стабилизации на повышенном уровне относительно последних лет.

– Что позволит стабилизироваться инфляции в конце года – статистический эффект или все же что-то в экономическом плане?

– В большей степени это будет эффект высокой базы, если мы говорим про динамику, и ситуация с продовольствием – по последним замерам она не выглядит какой-то пугающей, вклад этого фактора в инфляцию все же будет снижаться.

– По вашему прогнозу, когда инфляция может вернуться к таргету ЦБ в 4%?

– Мы не исключаем, что это произойдет к концу 2022 года при благоприятном развитии ситуации в мировой экономике, но, скорее всего, все же в 2023 году.

– ЦБ планирует обзор денежно-кредитной политики, в рамках которого может изменить таргет. По вашей оценке, какая долгосрочная цель по инфляции наиболее актуальная для России? К чему в идеале стоит стремиться?

– В идеальном мире хотелось бы стремиться к инфляции даже ниже, чем нынешний таргет в 4%. Учитывая, что рубль – относительно нестабильная по мировым меркам валюта, вероятно, неплохой долгосрочной целью мог бы стать таргет на уровне 3%. Но для его достижения пришлось бы более активно управлять курсом рубля, в том числе путем валютных интервенций. А это требует изменения подхода ЦБ к денежно-кредитной политике.

Цель на уровне 3% представляется реалистичной только в случае невысокой глобальной инфляции. Это очень важный момент, поскольку денежно-кредитная политика существует не в вакууме. Перенос мировых цен на российскую инфляцию достаточно серьезен. Текущий таргет с точки зрения среднесрочной цели вполне достижим, а его снижение на горизонте ближайшего времени маловероятно просто исходя из внешних условий.

– То есть вы не ждете, что мировая инфляция в ближайшие год-два как-то стабилизируется и замедлится?

– Да, мы считаем, что есть проинфляционные риски с точки зрения действий ведущих мировых центральных банков. Поэтому, скорее всего, Банк России будет это учитывать при обновлении процедуры своей денежно-кредитной политики.

– Вы уже сказали, что ждете ставку ЦБ по итогам года в 7%. Когда ЦБ, по вашему мнению, поднимет ставку с текущих 6,75% – в октябре или декабре? И когда регулятор может перейти к циклу снижения ставки?

– Если данные по инфляции покажутся ЦБ пессимистичными, то мы не исключаем, что ставка может повышаться и чуть быстрее: темпы будут зависеть от ускорения инфляции.

Следующий год в значительной степени будет определяться мировой конъюнктурой, здесь менее вероятный сценарий – дальнейший разгон инфляции в России через трансмиссионные механизмы. Если же проблема с пандемией, как нам всем хочется, постепенно будет сходить на нет в первой или второй половине 2022 года, то это будет вести к снижению инфляционного давления. Это может обусловить разворот центрального банка в сторону нейтрального диапазона в 5-6%. Этот сценарий нам кажется наиболее реальным.

– Повышение ставки ЦБ неминуемо влечет за собой изменение ставок по вкладам и кредитам. По вашей оценке, какая средняя ставка по вкладам может быть в конце года?

– По итогам августа максимальная ставка по вкладам в топ-10 банков составила 6,17%, то есть это примерно уровень октября 2019 года. Дальнейшее прогнозируемое ужесточение денежно-кредитной политики будет оказывать повышательное влияние на ставки. Так, ставка по вкладам может превысить 6,5%.

Естественно, на удорожание фондирования не могут не реагировать ставки по кредитам, однако этот рост будет не настолько выраженный, поскольку здесь рынок очень конкурентный, особенно среди крупнейших организаций. Нельзя исключать, что банки будут жертвовать частью маржи для победы в конкурентной борьбе.

– Давайте поговорим о рынке ипотеки. Смогут ли банки по итогам года поставить новый рекорд по выдачам с учетом изменения условий льготной программы? На сколько может вырасти их портфель? Какую среднюю ставку по ипотеке ожидаете на конец года?

– Существенное замедление, конечно же, затормозило сегмент во втором полугодии, но это не помешает обновить рекорд. Мы ждем, что новые выдачи составят 4,6-4,8 триллиона рублей, а портфель вырастет на 20%. Средневзвешенная ставка новых выдач к концу года может превысить 9%, особенно в случае дальнейшего ужесточения денежно-кредитной политики.

– Россияне последний год активно берут кредиты – на конец июля их накопилось уже 22,6 триллиона рублей, при этом реальные доходы не растут. Нет ли у вас опасений, что проблема "плохих" кредитов может резко ухудшиться?

– Если говорить в общем, то ситуация с качеством кредитов очень медленно ухудшается, почти незаметно с точки зрения статистики. Почему мы не ждем резкого ухудшения? Положение с реальными доходами не очень радужно, однако номинальные зарплаты растут – это снижает риск перегрева. Кредиты выплачиваются именно из номинальной заработной платы, а показатель реальных доходов достаточно синтетичен и не совсем применим к оценке платежеспособности населения. Банки также пытаются снизить долговую нагрузку за счет удлинения кредитов, это фактор, который сдвигает проблему вправо по шкале времени. Конечно же, это накопление рисков, и оно не может не беспокоить, но это все же проблема более далекой перспективы.

Не стоит также забывать, что в отличие от периода до 2013-2014 годов Банк России очень внимателен к сегменту необеспеченного потребкредитования и настроен решительно. Если мер будет недостаточно, и пойдет более заметное ухудшение портфеля, я бы не исключал дополнительного ужесточения регулирования.

При этом в сегменте залогового кредитования сложилась уникальная ситуация: выдачи растут, но и стоимость предметов залога – как недвижимости, так и автомобилей – очень сильно увеличилась. По сути автотранспорт стал – это я немного утрирую – почти объектом инвестиций. Стоимость автомобилей выросла, и с точки зрения кредитного риска это благоприятный фактор. Если залог будет реализован, то это позволит банкам покрыть проблемную задолженность и не показывать убытки.

– Вы не ждете, что стоимость недвижимости может снизиться?

– Предпосылок к обвалу цен на рынке нет, поскольку много фундаментальных факторов связаны со спросом на жилье и миграцией в города-миллионники, которые и формируют основной спрос на ипотеку в нашей стране. При этом проникновение ипотеки по-прежнему невысокое относительно сопоставимых развивающихся экономик, поэтому, конечно же, высокие темпы роста не могут не вызывать опасения. Но действия регуляторов и здравый подход банков позволяют смотреть на ситуацию без тревоги. Важно также, что пока нет игроков, которые своим чересчур агрессивным поведением ухудшали бы кредитный профиль заемщиков.

– А когда цены на жилье могут стабилизироваться?

– Первый фактор стабилизации уже начал реализовываться – это изменение условий льготной ипотеки. Это сокращает объемы ипотечных сделок и, как следствие, сокращает спрос на рынке недвижимости. Я думаю, что этот фактор сохранит влияние и в следующем году. Но опять же я, скорее, жду, что в 2022 году темпы роста цен на первичную недвижимость будут на уровне инфляции.

– Какую прибыль у банковского сектора вы ждете по итогам года?

– Мы прогнозируем, что прибыль несколько превысит два триллиона рублей, это будет новый рекорд для рынка. Почему мы так считаем? На рентабельности сказывается увеличение объемов кредитования и процентных доходов, и в целом качество портфеля после выхода из программы реструктуризации и пандемийного кризиса лучше ожиданий. Во многом это результат мер правительства и центрального банка по работе с пострадавшими отраслями и заемщиками среди физических лиц, ну и в целом конструктивной позиции банков в отношении испытывавших финансовые трудности заемщиков.

Мы также избежали самого опасного – случаев крупных дефолтов в корпоративном сегменте, которые провоцируют "эффект домино" и всегда заметно негативно отражаются на прибыли сектора в целом.

– Российские банки продолжают терять лицензии из-за их отзыва ЦБ или добровольной сдачи. На ваш взгляд, сколько банков еще может уйти до конца года с рынка? В целом, для российской экономики какое число банков является оптимальным?

– Мы такого прогноза не даем, это вопрос текущей надзорной работы регулятора. Конечно же, количество банков будет сокращаться. Здесь в полной мере проявляются экономические причины: банковский бизнес – один из самых конкурентных в России и мире. Из-за этого сокращается маржинальность, и успешно существовать может только банк довольно крупного размера, при этом достаточно эффективный, который не допускает в своей работе ошибок. Здесь нет речи о какой-то дискриминации по размеру или региональному принципу, вопрос в экономической эффективности и готовности собственника банка поддерживать его жизнедеятельность путем вливания дополнительного капитала. Поэтому мы все больше и больше видим решений о добровольной сдаче лицензий: акционеры осознают, что инвестиции в банковский бизнес просто неэффективны, и можно найти более привлекательные варианты использования капитала. Оптимального количества банков не существует, что будет дальше – покажет жизнь.

– Выхода новых игроков вы тоже не ожидаете, несмотря на рекордные прибыли?

– Да, это не входит в наш прогноз, потому что рекордные прибыли сконцентрированы в крупнейших банках, чтобы откусить кусок от этого пирога нужно быть достаточно большим и эффективным. Быстро это сделать проблематично.

– Можно ли уже давать какие-то прогнозы на 2022 год? На ваш взгляд, чем будет характеризоваться следующий год у банковского сектора?

– Если внешних шоков не будет, то банковский сектор продолжит органический рост, но темпы роста кредитования замедлятся из-за более высоких ставок и исчерпания восстановительного импульса в экономике. В целом сегмент будет возвращаться к более спокойным докризисным темпам – до 8-10% по основным агрегатам.

Прибыль вряд ли заметно увеличится, потому что объемы будут замедляться, а стоимость риска будет постепенно возвращаться к нормальным уровням, что тоже будет сдерживать уровень финансового результата по пассивам.

– Мы в интервью в основном говорили о том, что случится. А как вы считаете, чего точно не случится в ближайшие месяцы?

– Рейтинговые агентства работают в категориях вероятности, поэтому я скажу так: маловероятно резкое обвальное ухудшение экономической ситуации, и очень бы этого не хотелось. Каких-то предпосылок к этому ни на внутреннем, ни на внешнем рынках нет.