Йоэль Развозов: Израиль видит, насколько Россия – толерантная страна

Министр туризма Израиля Йоэль Развозов рассказал в интервью корреспонденту РИА Новости Дарье Лабутиной, когда россияне смогут снова путешествовать в Израиль, что для этого понадобится, и какие меры предосторожности израильская сторона принимает для обеспечения безопасности турпотока в период пандемии коронавируса.

– Господин министр, вопрос, который так волнует российских туристов: когда можно будет снова въезжать в Израиль?

– Мы рассматриваем сейчас возможность начинать возобновлять туризм с Российской Федерацией в октябре, начинать потихонечку с групп. Мы настраиваем механизм, как правильно это сделать, чтобы не подвергать опасности и самих туристов, и граждан Израиля в плане распространения вируса. И это очень важный момент, потому что задача – чтобы турист доехал, попутешествовал и насладился своей поездкой, чтобы было как можно меньше разных посторонних факторов, которые повлияли бы на его поездку. И, соответственно, мы стараемся действительно сделать так, чтобы начать с октября. Понятно, что в условиях пандемии мы никогда не можем гарантировать, у нас нет вероятности на 100%, что не возникнет какой-то другой штамм коронавируса и так далее. Есть очень много разных препятствий. Но пока план долгосрочный – усиливать направление туризма с Россией. У нас здесь есть представительство туризма во главе с Владимиром Шкляром, очень опытным человеком из Израиля. Присутствие именно этого человека здесь в России, я считаю, укрепит и увеличит турпоток.

– А какие правила, связанные с пандемией, будут действовать при въезде в Израиль?

– С 19 сентября начнут приезжать группы туристов от пяти до 30 человек только из стран, где признаны вакцины FDA и EMA, и есть ПЦР и серологический тест на антитела. Я надеюсь, что в октябре мы сможем открыться и для России. И, соответственно, мы прорабатываем механизм, чтобы предъявлялись ПЦР и серология. Мы проверяем, как в России заключить договоры с лабораториями и так далее. Опять же, чтобы было как можно меньше дискомфорта для туристов. Мы понимаем, что сегодня вообще мировая индустрия туризма сократилась. Очень много ограничений. Мы постараемся, чтобы в сложившихся условиях путешествовать стало максимально удобно.

Но с другой стороны, у нас коэффициент распространения идет вниз. И, скорее всего, мы преодолеем нынешнюю волну одними из первых. У нас в данный момент три миллиона человек привились уже третьей прививкой. И мы видим коэффициент, который идет вниз. Скорее всего, мы через месяц, когда будем открывать границы, уже будем полностью "зеленой" страной, будем безопасны для туристов, которые хотят спокойно провести время. У них будет меньше ограничений внутри уже в Израиле, для них больше мест будет открыто и так далее. Это наша задача.

– А что по поводу признания сертификатов вакцинации? РФ и Израиль несколько месяцев уже обсуждают возможность взаимного признания сертификатов вакцинации. Насколько стороны продвинулись в согласовании всех параметров?

– Есть какие-то переговоры и в МИДе, в Минздраве. Я знаю, что ожидается визит министра здравоохранения. Я думаю, что профессиональные вещи оставим профессионалам из Минздрава. Это не моя компетенция.

– Идет ли речь о признании всех вакцин, которые доступны в России или пока только о "Спутнике V"?

– Я слышал, что речь идет о "Спутнике V". Пока опять же у меня нет достаточно материала, чтобы ответить на этот вопрос.

– Вопрос, на который, наверное, сложно ответить: какова вероятность, что власти Израиля переведут Россию из списка "оранжевых" стран обратно в "красные"?

– В период пандемии все вопросы сложные, и ответы также непростые. Я надеюсь, что этого не будет. Россия в данный момент – "оранжевая" страна. Опять же у каждой страны свои показатели. К России у нас есть очень большой интерес, у нас здесь очень сильное представительство. И мы хотим воспользоваться именно нашим представительством министерства туризма здесь и да – возобновить туризм. Опять же те туристы, которые уже или переболели, или которые вакцинированы, которые сами не подвергаются опасности и которые не подвергают опасности других, конечно же, есть интерес, чтобы они приезжали, путешествовали, будем ждать их.

– Планирует ли Израиль сделать какие-либо исключения или послабления для российских паломников, которые путешествуют в группах?

– У нас уже есть определенный опыт и понимание, как организовать въезд. Мы начнем пилотные проекты с группами путешественников, среди которых могут быть и паломники, если у них будут соблюдены все требования, которые предъявляет Израиль: ПЦР-тесты, серология, если у них есть антитела или два ПЦР-теста.

© AFP 2024 / Jack Guez

Израильтяне и вакцинированные туристы в масках для защиты от COVID-19 прибывают в израильский аэропорт Бен-Гурион недалеко от Тель-Авива

Естественно, всегда есть риски, и мы должны уметь их просчитывать. Невозможно полностью взять и остановить нашу жизнь. Она должна продолжаться также и в плане туризма. Конечно, в период пандемии есть много вероятностей, очень сложно, особенно для бизнеса, особенно для туристической индустрии, которая первая пострадала, и последняя, которая выйдет из пандемии. Но нам нужно высчитывать эти риски, и мы как государство пытаемся делать свои расчеты, так как очень хотим вернуться к нормальной жизни. И, как я сказал, у нас есть достаточно технологических средств, чтобы это сделать.

– А какие ограничения сейчас действуют внутри страны при посещении музеев, ресторанов?

– Есть зеленый сертификат, "зеленый" стандарт. Люди, которые привиты, люди, которые переболели, получают QR-код. И по этому стандарту можно зайти. Кто не привитый, может показать ПЦР-тест, можно зайти без "зеленого" сертификата.

– Соответственно, когда туристы будут въезжать из России, они будут предъявлять ПЦР-тест в музеях и ресторанах?

– Мы еще будем разрабатывать эту систему. Тогда будет или ПЦР-тест, или будет "зеленый" стандарт для туристов, которые в принципе сделали ПЦР-тест до вылета и уже в Израиле, плюс серологический тест. Поэтому, я думаю, можно будет рассмотреть какой-нибудь "зеленый" туристический стандарт. Опять же так как это начало возобновления туризма, то, понятно, будут некоторые вещи, которые мы сейчас прорабатываем, отрабатываем разные механизмы, разные варианты, чтобы как можно больше облегчить туризм.

Первопроходцы уже были. Мы уже делали пилотный проект на 2400 туристов, групповые туры мы делали буквально два месяца назад. Сейчас 19 сентября возвращаются, как я сказал, страны, где вакцины признаны FDA-EMA, я надеюсь, что у нас получится возобновить туризм с Россией и, соответственно, тоже будет какой-то пилотный проект. Мы пытаемся сейчас проверить, как это будет работать, куда лучше пригласить, и при каких условиях. Но понятно, что будем прикладывать все усилия, чтобы было как можно меньше дискомфорта. Чтобы могли приехать, но, с другой стороны, те, кто приедут, будут понимать, что у них будет, скажем так, очень насыщенное, хорошее путешествие. У нас есть много, чего показать. Да и хорошая погода позволяет. Люди из туриндустрии очень ждут туристов. Поэтому будет очень теплый прием.

– А маски, перчатки, все это остается?

– Перчаток не было, маски внутри, в помещении, на улице не обязательно. В ресторане нужно зайти в маске в помещение, но когда садишься за стол, то, соответственно, ее снимаешь. Может быть, эти вещи будут также потихонечку меняться, сниматься, чем больше мы будем "зеленой" страной. И у нас, как я сказал, коэффициент распространения идет вниз. Он уже 0,8 по сегодняшним данным, через несколько недель мы увидим, что мы пройдем эту волну. И тогда с хорошими результатами в плане распространения вируса, понятно, снимаются и ограничения. Как только поднимается, то мы принимаем ограничения. И я как член специального кабинета министров по борьбе с коронавирусом – один из тех, кто принимает решения по ограничениям. Но мы, конечно, всегда отстаиваем и интересы экономики.

© РИА Новости / Алексей Витвицкий

Перейти в медиабанк

Старый минарет на берегу Средиземного моря в Яффе

– Что насчет медицинской страховки. Требуется ли она для туристов?

– Да, страховка будет частью требований. На первый момент это будет ПЦР-тест и с той стороны, с которой вылетаешь, и ПЦР-тест в Израиле, и серологический тест на антитела. Мы сейчас как раз и прорабатываем правильный механизм, как это все сделать, чтобы людям было как можно комфортнее. И страховка – одно из требований. В период пандемии во многих странах требуют страховку. Это сегодня международный стандарт. И, конечно, лучше заплатить, скажем так, несущественную сумму, но быть спокойным, чем потом покрывать не совсем дешевые услуги. Но лучше, чтобы вообще всего этого не было, чтобы каждый человек, отправляясь в путешествие, понимал, как он себя защищает.

– А страховка от невыезда какая-то предусмотрена, или это уже зависит от туроператора? Если ПЦР оказался положительным, тогда все деньги пропадают, или можно получить как-то компенсацию?

– Если ПЦР оказался положительным в России, это вопрос к туроператорам местным. А если в Израиле, человек идет на карантин. Он может переболеть, сделать все тесты, если у человека есть возможность по времени остаться еще, но опять же, это очень индивидуально.

– Конечно, сейчас каждая поездка за рубеж – это большой риск.

– К сожалению, это такой период времени, это что-то глобальное. Индустрия туризма сжалась во всем мире. И есть очень много разных преград и дискомфорта, но наша жизнь продолжается, надо жить. И поэтому будем делать все, чтобы жить дальше.

– То, что почти два года туриндустрия была на паузе, скажется на ценах?

– Важно сказать, что в Израиле свободный рынок. То есть у меня нет возможности влиять на стоимость туристических продуктов. Ценообразование строится на основе спроса и предложения, и это хорошо. Важно, чтобы рынок оставался свободным.

Например, был момент, когда израильтяне не выезжали за границу. Понятно, что в это время внутренний туризм был на пике. Это привело к поднятию цен. Сейчас, несмотря на то, что израильтяне уже могут выезжать во многие страны мира, тоже всплеск внутреннего туризма. Он закончится в конце сентября после осенних праздников, и цены станут очень привлекательными. Особенно это относится к местам, так любимым туристами: к Иерусалиму и курортам на четырех морях нашей страны, среди которых Эйлат – город на Красном море. Он является самым близкорасположенным к центральной части России зимним пляжным курортом.

– Соответственно, приезд новых туристов может вызвать увеличение цен?

– Мы работаем над этим. Так как наоборот туристов мало, меньше, чем раньше, будет много свободных номеров. Так что я думаю, ценовая политика будет хорошая. Мы как министерство готовим уже долгосрочный план. Когда у нас увеличится количество туристов, мы построим новые гостиницы – и брендовые, и лоукост, и так далее для каждого туриста, каждый со своими возможностями. Таким образом мы увеличим предложение. Кроме того, мы развиваем бренд пустыни: там будут глэмпинги, кемпинги и очень много интересного. Мы предлагаем разнообразие туристических альтернатив, во время пандемии это особенно актуально.

Будет и конкуренция. Многие страны предлагают свой туристический товар, пакет. Понятно, что есть люди, которые хотели поехать к нам, но так как границы закрыты, они поехали в другое место. Все равно многие хотят попасть в Израиль путешествовать, планируют посетить Израиль. У многих в Израиле друзья, родственники... Поэтому есть спрос. Он будет расти. Даже на поездки в Эйлат у нас сейчас заявки на рекордное количество рейсов – больше, чем было в 2019 году, перед пандемией.

– Именно из России?

– Да, число туристов именно из России.

– Это при том, что открылись египетские курорты и, по идее, конкуренция выросла?

– Есть спрос, есть большой интерес к Израилю. Как я сказал, есть достаточно причин, почему люди хотят приехать в Израиль. И действительно, я надеюсь, что в ближайшем будущем это случится.

– Насколько я помню, визы для посещения Израиля не нужно, въезд по загранпаспорту из России. Но раньше были моменты, когда людей разворачивали в аэропорту, если у них что-то не так с документами, был строгий досмотр…

– Была такая проблема, и сейчас создана рабочая группа между министерствами, в которой мы пытаемся наладить этот механизм таким образом, чтобы было как можно меньше дискомфорта для тех людей, которые действительно приехали путешествовать.

– В плане туризма то, что многие говорят по-русски в Израиле, это тоже преимущество?

– Это, конечно, добавляет удобства, ведь есть более миллиона человек – 1 миллион 100-200 тысяч – которые говорят по-русски. Опять же у нас население не 130-140 миллионов, государство мы небольшое, и когда есть такое количество людей, которые говорят по-русски, можно приехать в Израиль и очень легко получить ответ на любой вопрос на русском языке, это очень упрощает жизнь, особенно туристам, которые приезжают. Всегда есть языковой барьер, и в Израиле, где он практически не существует, можно в гостинице встретить (русскоязычный – ред.) персонал, в такси и в любом ресторане. Конечно же, это очень упрощает жизнь. В некоторых местах, в музеях текст экспликации дублируется на русском, всегда есть и брошюрки. Поэтому мы учитываем интерес россиян, туристы из России всегда приветствуются. В Израиле россияне занимают третье место по туристам со всего мира.

– А кто первые два?

– Америка, Франция и третья – Россия. И потенциал намного выше, как я сказал. Помимо отсутствия языкового барьера, у нас есть много что показать. Это страна трех религий, святые места. И мы развиваем бренд пустыни, у нас уникальная пустыня. И Эйлат, соответственно, и Мертвое море, и галереи. Есть очень многое показать, действительно замечательная страна. Конечно, я как министр по туризму необъективен, но страна очень компактная, можно буквально за неделю все-все объездить. Можно несколько раз, кто хочет углубиться. Только в одном Иерусалиме можно за неделю не успеть осмотреть все, что хочется. Я сам поехал в Иерусалим недавно как турист, решил остаться на две-три ночи. Я не успел увидеть даже десятую часть, потому что, если кто хочет углубиться в историю, археологию и так далее, нужно больше времени.

© РИА Новости / Виталий Белоусов

Перейти в медиабанк

Стена плача в Старом городе Иерусалима

Очень интересно, у нас есть много чего показать. В Эйлате строится сейчас большой водный парк, в котором будет самая высокая горка на Ближнем Востоке. Есть очень много разных моментов, гастрономический туризм сейчас развивается, в Израиле много хороших ресторанов, где можно вкусно покушать, действительно, изысканная еда. Винный туризм по винодельням. Есть и туризм, связанный с религией. Тель-Авив сам по себе это город, который живет 24/7. В Израиле есть все, это недалеко, очень доступно и очень много рейсов. И, конечно же, все, о чем я говорю, было до пандемии. Во время пандемии немножко ситуация изменилась.

– Израиль был одной из первых стран, которые ввели жесткий локдаун, получается, эта мера оправдала себя?

– Опыт показывает, что невозможно герметично закрыть страну. Все равно, если есть вирус, какой-то новый вариант, он всегда как-то появится в конце концов.

– В России каждый раз всегда, когда открывалась какая-то очередная страна, те, кто приезжал оттуда, привозили с собой коронавирус…

– Поэтому мы наладили механизм с ПЦР. В аэропорту мы можем делать более 2,5 тысяч проверок в час. Мы приспособились в аэропорту контролировать эту ситуацию. И, по данным из аэропорта, инфицированных приезжало, по моим данным, – у меня есть разногласие с Минздравом – в районе 5%. Поэтому считаю, что с этим можно справиться: рассчитывать риски и жить вместе с "короной".

Когда мы теряем контроль, это опасно, потому что потеря контроля ведет к локдауну. Закрытие государства – это ущерб экономике, оно останавливает процветание государства, процветание экономики. В конце концов страдают те же сервисы, которые мы хотим дать людям – это больницы, улучшение здравоохранения, соцобеспечение и так далее.

– Когда, по вашим прогнозам, туристическая отрасль Израиля сможет полностью восстановиться после пандемии?

– Въездной туризм в Израиле будет возвращаться постепенно. Когда вернется на обычный уровень, пока не могу сказать. Мы как государство компенсировали убытки и туроператорам, и гостиничному бизнесу, и гидам максимально, как могли. Понятно, что наша задача, особенно нового правительства, это жить вместе с COVID. Легче всего, конечно же, объявить локдаун, закрыть все государство, все границы. Но это стоит колоссальных убытков, поэтому наша задача именно руководить процессом. Сегодня есть достаточно средств, чтобы это делать. Я надеюсь, что обороты туризма вернутся в норму. Мы начинаем пока с пилотных проектов, но потихонечку будем увеличивать эти потоки, и, надеюсь, что вернемся когда-то. Специалисты говорят, в районе четырех лет понадобится, чтобы вернуться к прежним показателям. Есть люди, которые опасаются, есть люди, которые не любят бюрократию, ограничения – все, что связано с поездкой, не важно, в какую страну. Но я надеюсь, я по жизни оптимист, я надеюсь, что это будет раньше, и что мы сможем прийти к тем цифрам, которые мы ожидаем.

© РИА Новости / Алексей Витвицкий

Перейти в медиабанк

Набережная вдоль Средиземного моря в Тель-Авиве

– Вы, наверняка, слышали про систему кэшбека, которая в России вводилась для внутренних путешествий. Не планирует ли Израиль ввести такую систему для своих граждан, какое-то поощрение, что путешествуешь по своей стране?

– В Израиле в пандемию цены были на пике, так как спрос был выше, чем предложение. Были места, где гостиницы пустовали, поэтому мне надо было спрос, скажем так, направить в другое направление. Поэтому я сделал специальный тендер гостиниц, которые давали цены, которые, скажем так, более подходящие, для каждого кармана. Сотни гостиниц пошли на этот тендер, и нам удалось немножко спрос направить в другие направления, в гостиницы, которые пустые. Каждая страна ищет свой подход. Это был наш подход. Но в принципе внутренний туризм у нас в августе месяце, и на праздники. Сейчас сентябрь – еврейский Новый год, Судный день, потом Суккот, поэтому есть достаточно поводов, и люди отдыхают. После октября, как я уже сказал, у многих гостиниц будет сложный период, и наша задача как раз вернуть международный туризм.

– И такой вопрос к вам как к бывшему олимпийскому спортсмену. Как вы смотрите на ситуацию с российской сборной, которая выступала без флага, без гимна? И вот эта ситуация с израильской спортсменкой, то, что она заняла первое место, а не наша художница?

– Как израильтянин я очень рад победе Линой Ашрам, нашей золотой медали. Я всегда рад, когда наши спортсмены побеждают и выигрывают медали. На счет того, было там или не было несправедливое судейство, я считаю, что спорт должен оставаться вне политики, и поэтому политику относить к спортивным разногласиям – это неправильно. Я думаю, что это надо оставить на спортивной арене.

© AP Photo / Dan Balilty

Министр туризма Израиля Йоэль Развозов на занятиях дзюдо

Насчет того, что россияне выступали без флага, я не раз выступал против этого. Я против коллективных наказаний, наказывать все государство за какие-то индивидуальные случаи и так далее… Я выступал и против коллективных наказаний в спорте, я против вообще вмешательства политики в спорт. Поэтому оставим спорт спортсменам, тренерам, они приносят нам, каждый своему государству, очень много чести, гордости и мы гордимся. Спорт – такая штука, иногда выигрываешь, иногда проигрываешь, это часть спорта. Иногда ты на пьедестале, каждый на своем месте.

Все, что связано с художественной гимнастикой… Опять же я не говорю сейчас как политик. Россия – это империя художественной гимнастики. Всегда была. И вообще – империя спорта. И мы, израильтяне, израильский спорт, мы часто смотрим и учимся у России, у которой есть действительно культура, настоящая культура спорта.

– А вы учились дзюдо еще в России или уже в Израиле?

– Я начал ребенком, соответственно, в Еврейской автономной области. Я начал в пять-шесть лет с шахмат и плавно перешел на борьбу, гимнастику и плавание. Я всегда, всегда говорю это в Израиле, что в России не спрашивали меня, тогда это был Советский Союз, занимаюсь ли я спортом. А спрашивали – каким спортом ты занимаешься? Поэтому есть культура спорта, поэтому спортивная империя. И в Израиле немножко по-другому, но потихонечку мы тоже набираем обороты, скажем так, улучшаем результаты. И первый раз самая большая сборная в истории Израиля поехала на Олимпиаду. И две золотые медали в гимнастике, и бронза в дзюдо и тхэквондо. Самая успешная Олимпиада была. Поэтому начали что-то делать правильно, но очень часто учимся, конечно, у России.

– С какими чувствами вы приехали на историческую родину?

– Я уехал из России 30 лет назад, именно с этого места, с Красной площади, вместе с семьей репатриировался в Израиль. И спустя 30 лет – буквально 30 лет и два месяца прошло – я вернулся сюда уже на посту министра, министра туризма Израиля, с определенными задачами для укрепления связей между Россией и Израилем. Для меня это большая честь, для родителей это гордость, а для меня – это большая честь. Все-таки уроженец Еврейской автономной области, Биробиджана, вернулся сюда и уже с официальным визитом. Это первая моя родина – Россия, я родился здесь и жил до 10 лет. Все остальное время прожил в Израиле, это моя нынешняя родина. Но я не забываю своих корней, и то, что сейчас у меня есть возможность сотрудничества, укреплять связь между государствами, как я уже сказал, это для меня большая честь.

– Это же не первый ваш визит за 30 лет?

– Нет, я был немало: был в качестве депутата, был и как глава парламентской группы дружбы Россия-Израиль, Кнессет-Дума. Но на уровне министра я не был.

– Поменялась Россия за это время?

– Да, картинка за 30 лет поменялась. Мне довелось быть два раза в Биробиджане, в частности, на 80 лет Еврейской автономной области. Конечно, все поменялось. Плюс у меня воспоминания ребенка, и вообще в последние несколько лет, когда приезжал, конечно же, изменилось все, процветает. Красиво, очень много всего, много продвижений в разных аспектах, поэтому я очень люблю сюда приезжать.

– Известно, сколько людей путешествует из России в Израиль и из Израиля в Россию? Сопоставима эта цифра?

– Я знаю, сколько из России в Израиль – в районе 350 тысяч в 2019 году было. Мы ожидаем, что эта цифра увеличится после того, как мы пройдем весь период пандемии, или, как минимум, найдем правильные механизмы, чтобы возобновить туризм. А сколько израильтян, не знаю. Но есть очень много израильтян, у которых здесь родственники. Это обоюдно: и там, и здесь отношения очень теплые, как я уже сказал, даже на уровне друзей, семей, одноклассников. Поэтому все время есть поток. Было 79 рейсов в неделю до пандемии, ожидаем еще рейсы, которые добавятся из разных других городов.

© AP Photo / Bernat Armangue

Пристань при национальном парке Капернаум на севере Израиля

– А сейчас с какими городами есть сообщение?

– В Израиле это аэропорт Бен-Гурион в Тель-Авиве, Рамон, на юге страны недалеко от Эйлата. В России, понятно, Москва, Питер, Екатеринбург, Сочи, Краснодар, Ростов-на-Дону. Это то, что было в 2020 году до закрытия границ, сейчас сообщение только между Москвой и Тель-Авивом.

– Из Биробиджана нет рейсов? Надо через Москву лететь?

– Да, я всегда говорю в Израиле, что я прилетел в Москву, четыре часа лету из Тель-Авива. А когда в России я жил, чтобы долететь до Москвы – восемь часов.

– А нет планов запустить рейс в Биробиджан?

– Не знаю. Опять же, это свободный рынок, спрос и предложение. Но, может быть, с Дальнего Востока… Да, может быть, потенциальный рейс. Опять же, надо изучить.

– Израиль много средств вкладывает в укрепление диаспоры в России и других странах, организует много поездок для молодежи для знакомства с Израилем, по местам Холокоста, по другим регионам проживания евреев. Есть какая-то статистика, сколько процентов людей после этих поездок приезжают в Израиль, репатриируются?

– Есть. Я был председателем комитета по делам интеграции, абсорбции, по делам диаспоры. Есть много разных программ, и у каждой программы своя статистика. Например, программа НААЛЕ (для обучения в школах Израиля – ред.). В более 90% потом семьи приезжают за теми детьми, которые школьниками приезжают в районе 15 лет. Есть программа МАСА (для поступления в магистратуру в Израиле – ред.), есть Таглит (недельная поездка в Израиль для имеющей еврейские корни молодежи – ред.), есть программа СЭЛА (для поступления в вузы Израиля – ред.). Очень много разных программ, у каждой – своя статистика. Но в принципе задача здесь не только, чтобы люди репатриировались, вернулись на свою историческую родину, а чтобы, каждый, живя в своем государстве, евреи, живущие в странах, где они родились, имели связь с нашим государством. Считаю, что это очень важная связь.

Есть много разных центров, чтобы поддерживать связь и с традициями наших предков, с еврейскими традициями, связь с Израилем. Я считаю, что это хорошо. В конце концов, это культура, это всегда бонус. В советское время эти вещи пресекались. А сегодня, могу сказать, Россия вообще – здесь уровень толерантности очень высокий. Конечно же, все, что связано с еврейством, с еврейской жизнью в России, мы видим, насколько это, скажем так, приветствуется, и спокойно еврейские общины существуют. И в принципе очень хорошая коммуникация с Израилем. Опять же это граждане России, и видно, насколько толерантная страна Российская Федерация.