Руслан Эдельгериев: машины на электротяге пока дешевле водородных

В начале месяца в России была принята Концепция развития водородной энергетики. Ранее, анализируя документ, эксперты отметили намерение России переходить на низкоуглеродные технологии, а также опасность, что с нынешними планами развития страна не сможет быстро снизить углеродный след от экономики. О том, почему концепция ориентирована на внешний рынок, о перспективах автомобилей на водородном топливе, экологичности АЭС и позиции России в отношении водородной энергетики на грядущих международных климатических переговорах в Глазго рассказал корреспонденту РИА Новости специальный представитель президента РФ по вопросам изменения климата Руслан Эдельгериев.

– Правильно ли я понимаю, что наша концепция больше ориентирована на экспорт водорода, а не на развитие внутреннего рынка и экологические нюансы, как в Европе, например?

– Действительно, при прочтении концепции может сложиться такое впечатление. Все поставленные в ней количественные цели касаются именно экспорта водорода: 0,2 миллиона тонн к 2024 году, 2-12 миллионов тонн к 2035 году, 15-50 миллионов тонн к 2050 году. Возможно, впрочем, что это обусловлено тем, что более четко обозначили свои долгосрочные потребности в водороде именно внешние игроки (свои водородные стратегии есть у ЕС, США, Японии и ряда других стран), нежели внутренние потребители. По мере того, как будет вырисовываться будущий объем спроса на внутреннем рынке, станет ясно, какие цели имеет смысл ставить применительно к нему.

Что касается экологических нюансов, то самой движущей силой развития водородной энергетики является увеличение спроса на низкоуглеродные энергоносители. Это признается не только в Европе, но и у нас: в российской концепции этому уделено первостепенное внимание.

Другое дело, что у ЕС и России неравные возможности в наращивании производства водорода разного вида. В ЕС уже довольно существенную долю в энергобалансе составляют возобновляемые источники энергии (ВИЭ), в частности солнечная и ветровая энергетика, которые могут послужить источниками электроэнергии для производства водорода путем электролиза – способа производства зеленого водорода, считающегося одним из самых экологичных. Россия на этом направлении пока отстает, поэтому у нас будет упор на производство водорода другими способами, в частности из ископаемого топлива. Но мы в своей концепции признаем, что со временем – когда стоимость производства водорода за счет ВИЭ приблизится к стоимости его производства из ископаемого топлива – мы перейдем и на этот способ. Иными словами, долгосрочная "экологическая" ориентация у России и ЕС совпадает, различаются лишь сроки.

– Насколько, на ваш взгляд, водородная энергетика способна конкурировать с технологиями электризации, в частности, в транспортном секторе, или это больше для энергетики в промышленности?

– Я знаком с некоторыми исследованиями, проведенными, в частности, крупнейшими мировыми автопроизводителями, показывающими, что на данном этапе электромобили энергоэффективнее своих водородных конкурентов. Однако и у последних есть ряд преимуществ, особенно если речь идет об общественном транспорте. Время покажет, какая из технологий в конечном итоге окажется успешнее, но в ближайшее время стоит ожидать, что электромобили и водородный транспорт будут сосуществовать. Будущее водорода в промышленности при этом под сомнение не ставится.

– Судя по концепции до 2035 года Россия собирается делать ставку на получение водорода из ископаемых. А после?

– Как уже отмечено в ответе на первый вопрос, по мере сближения стоимости водорода от ВИЭ и ископаемого топлива Россия начнет все в большей степени опираться на первый. Кроме того, не следует забывать, например, о водороде, произведенном путем электролиза воды на АЭС или ГЭС. В концепции разработка и промышленное внедрение технологий получения водорода путем электролиза воды обозначены как одно из приоритетных направлений.

– Электролиз воды на базе АЭС – это экологично? Как это соотносится с "зеленым" водородом?

– Этот способ экологичен ровно настолько, насколько экологично производство электроэнергии на АЭС вообще. То есть довольно экологично, хотя, разумеется, есть проблема ядерных отходов и радиационной безопасности. В ЕС в целом отношение к атомной энергетике неоднозначное (хотя отдельные страны-члены, прежде всего Франция, рьяно ее поддерживают), поэтому в их водородной стратегии про электролиз воды за счет электроэнергии с АЭС ничего не сказано. А общепринятая терминология в этой области в любом случае отсутствует. Например, управление по научно-технологической оценке при парламенте Франции называет такой водород "желтым" (не "зеленым", как водород от ВИЭ, но все же и не "оранжевым", как водород от ископаемого топлива). Тогда как Совет по ядерной энергетике Великобритании (в котором сопредседательствуют два министра) в дорожной карте по развитию водородной энергетики прямо называет такой водород "зеленым". В российской концепции таких цветовых обозначений не принято, но водород, произведенный путем электролиза воды за счет электроэнергии с АЭС, мы считаем низкоуглеродным.

– Можно ли сказать, что Россия будет делать ставку на водород, а не на развитие ВИЭ?

– Полагаю, в будущем неизбежно сосуществование водородной энергетики с возобновляемой. К тому же не будем забывать, что у этих двух видов энергетики есть очевидная взаимосвязь: как уже отмечалось, со временем все больше водорода будет производиться путем электролиза за счет электроэнергии с ВИЭ. Что же касается их относительной роли в будущей энергетике России, я бы не стал давать столь однозначных оценок на данном этапе: слишком много факторов по-прежнему неизвестны.

– Будет ли такой поворот к водороду отражен на переговорах в Глазго?

– Полноформатного обсуждения водородной энергетики в Глазго не планируется, хотя возможно проведение отдельных сторонних мероприятий по этой теме. Великобритания, например, как председатель Конференции сторон планирует продемонстрировать первый в мире "водородный поезд". В целом же на международном уровне есть достаточное количество площадок для обсуждения перспектив развития водородной энергетики: значительное внимание ей было уделено, например, на встрече Группы 20 (G20) в Японии в 2019 году. Конференция сторон же посвящена вопросам осуществления трех ключевых международных климатических соглашений: Рамочной конвенции ООН об изменении климата, Киотского протокола и Парижского соглашения, и многие из обсуждаемых на ней вопросов носят довольно технический характер.