Киселевск-на-разрезе:
как шахтерский город в Кузбассе превратился в газовую камеру
Дмитрий Ермаков
Фенол, метан, угольная пыль — этим уже много лет дышат жители Киселевска, где добывают уголь. Переселить людей в безопасное место хотели еще советские чиновники, но до сих пор ничего не изменилось. Из-за высокой смертности за двадцать лет население города сократилось в полтора раза.
«Это похоже на раскулачивание»
Угольные разрезы окружают Киселевск со всех сторон, подбираясь вплотную к жилым домам. Пыль везде — оседает на машинах, одежде. С непривычки постоянно кашляешь. В воздухе неприятный запах бензина или пропана. Иногда ветер приносит аромат таежной смолы и скошенной травы, но лишь ненадолго.
«Сегодня встала в пять утра, а дышать уже нечем, — рассказывает местная жительница, пенсионерка Ольга Дубей. — Чего тут только нет в воздухе и земле: метан, мышьяк, угарный газ. Весь город страдает, дети часто умирают. А рекультивация разрезов, с которых летят пыль и химия, по графику только через пять-десять лет».
Ее деревянный дом в старой части города стоит почти на краю разреза, который появился несколько лет назад. Женщина давно хочет перебраться в новый район Красный Камень — подальше от угольных разработок. Но компенсации на покупку квартиры не хватает. Дом в 60 «квадратов» с баней и гаражом на участке угольная компания оценила в 350 тысяч рублей. Дубей считает, что даже без учета земли ей полагается 2,4 миллиона. Средняя цена на жилье в регионе — 40 тысяч рублей за квадратный метр.
«Я обращалась в администрацию, к губернатору, в прокуратуру — бесполезно, — говорит пенсионерка, листая толстую папку с документами. — Это похоже на раскулачивание. Фактически у нас все отбирают, вгоняют в нищету».
Ниже рынка
В советское время разработки в Киселевске вели шахтным способом. В 1974-м правительство СССР утвердило программу по переносу всего города. Оставить хотели лишь добывающий сектор, а людей — переселить на берег реки Чумыш. Реализовывать план начали в 80-е — так и появился район Красный камень. Но закончить не успели: после распада СССР шахты перешли в частные руки.
Несмотря на огромные запасы дорогого коксующегося угля, новые собственники добычу в шахтах постоянно сокращали из-за нерентабельности. Угольные пласты в Киселевске и Прокопьевске — крутопадающие, что затрудняет разработку. Кроме того, оборудование давно не модернизировали. Из-за несчастных случаев и взрывов метана тут погибли несколько шахтеров.
Муниципалитет требовал от предпринимателей не останавливать добычу, чтобы сохранились рабочие места. Нашли компромисс: угольные разрезы. Копали прямо посреди улиц — особенно активно с 2014-го, когда закрылась последняя шахта. Прокладка продолжается и сейчас. В городе официально девять мест добычи угля.
Люди поначалу переезжать не хотели. Но со временем поняли, что жить рядом с открытым углем опасно.
Согласно постановлению правительства № 428 от 13 июля 2005 года, компенсацию должны предоставлять компании — владельцы разработок. В отдельных случаях, например когда жилье признают ветхим, деньги выделяет городская администрация.
Средств на покупку нового жилья часто не хватает. Добавлять из собственного кармана у большинства горожан возможности нет: зарплаты маленькие.
«У нас из-за этого постоянно судятся. Компании нарушают закон, предлагая компенсацию ниже рынка. Лишь несколько человек смогли получить достойные деньги. Чиновники, к сожалению, в эти конфликты не вмешиваются», — отмечает местный правозащитник и журналист Владимир Васильев.
«Вся чернота летит сюда»
К сносу дома на улице Пушкина приступили в 2015-м — после жалобы одного из жильцов в Роспотребнадзор. В ведомстве пришли к выводу, что это действительно слишком близко к разрезу и есть опасность обвала.
Жилье Тамары Петровой угольная компания оценила в 570 тысяч. На другой дом с той же площадью этого не хватало, и пенсионерка обратилась в суд. Но вердикт вынесли не в ее пользу.
Петрова до последнего не сдавалась — два года провела без воды и света. В итоге жилье снесли «четыре пьяных мужика с бульдозером», когда она сама находилась внутри. «Завалили мою кошку, дорогие мне вещи, — вспоминает пенсионерка. — Полиция не вмешивалась». Две недели Петрова ночевала у соседки. На скромную компенсацию приобрела небольшой старый дом.
«Развалюшка. Крыша течет, бани нет», — жалуется женщина.
Многодетная мать Татьяна Котельникова ждет переселения с 2012-го. Она работает в службе охраны. В трехстах метрах за ее домом — дымящиеся трубы и бурая полоса угольного разреза. Почва постоянно проседает.
«Техника гремит круглые сутки — тишины нет, — вздыхает Котельникова. — Вся чернота летит сюда. В саду деревья сохнут, на овощи падает пыль от тушения угля — он может загораться при контакте с кислородом».
Этот район уже почти полностью расселен. Вокруг — покосившиеся крыши брошенных домов, некоторые снесены до основания. У проселочной дороги — горы бревен, кирпичей и мусора. Дворы густо заросли бурьяном и полынью.
«Мои ребятишки ходят в школу через заросли и колдобины, — говорит Котельникова. — Один мальчик из другой семьи, которую потом переселили, полез разбирать кирпичный завал и погиб».
Ее соседка Светлана Новикова добавляет: из-за нитратов теперь нельзя пользоваться скважиной. «Приходится заказывать воду, и хорошо, если сухо и машина может проехать», — разводит она руками.
Взрывы и токсичные озера
К району Подземгаз подходят сразу три угольных разреза, окружая его со всех сторон. В советское время здесь газифицировали уголь под землей. В 90-е станцию ликвидировали. Поселок с очень крепкими домами, построенными в 1950-х, остался.
Неподалеку — фенольное озеро. Сюда сливали отходы. В самом поселке долго были две открытые фенольные ямы. Животные, угодившие туда, погибали от химических ожогов. Засыпали только в прошлом году. Но местные утверждают, что пары летучего токсичного вещества все равно выходят наружу. Они могут вызвать поражение ЦНС и внутренних органов.
«Пока работала станция, район был зеленый, хороший. Фенол вывозили далеко от поселка, отстойники были закрытые», — рассказывает бывший шахтер Сергей Проскурин. Он то и дело кашляет: рак легкого.
В Подземгазе — впрочем, как и в других районах Киселевска, — регулярно происходят землетрясения. Обычно слабые, не более четырех-пяти баллов.
«Из-за перемещения больших масс грунта при разработке разреза тектонические плиты смещаются, — объясняет Проскурин. — Здесь Среднесибирское плоскогорье, устойчивое. Природные толчки маловероятны».
Техногенное происхождение сейсмических колебаний Кузбасса допускают и эксперты. Район постоянно трясет и по другой причине: при углублении разрезов применяют взрывчатку.
«Вчера на Тайбинке (разрез у бывшей шахты «Тайбинская». — Прим. авт.) тонн сорок рванули. Думал, дом с фундамента слетит», — продолжает Проскурин. Он показывает несколько одноэтажных строений, которые ушли под землю по окна и развалились.
Подземгаз постепенно сносят — чтобы добывать уголь. Жителей переселят в течение трех лет.
Всего в 2021-м на компенсации горожанам направят 821 миллион рублей, сообщили в пресс-службе правительства Кемеровской области. Это должно покрыть расходы на новое жилье 118 семьям. Угледобывающие предприятия, по словам чиновников, планируют переселить в этом году еще 120 семей.
РИА Новости направило запрос в администрацию Киселевского городского округа. На момент публикации ответ не поступил.
«Каждый сам за себя»
В декабре прошлого года правозащитница Наталья Зубкова вместе с представителями Роспотребнадзора сделали анализ воздуха у детских учреждений Киселевска. Бензапирена — опасного канцерогена — местами было в 11 раз выше нормы. «У угольщиков есть собственные лаборатории, по их данным — все прекрасно», — уточняет она.
Эколог Антон Лементуев добавляет: до этого независимые замеры в Киселевске проводили в 2004-м. Брали анализ почвы на тяжелые металлы недалеко от одного из рудных отвалов. Результаты тоже были неутешительными.
«Проблемы здесь просто ужасающие, и решения нет в принципе», — уверен он.
Местные понимают, что на экологическую ситуацию надо жаловаться коллективно, но на это никто не решается. Многие работают на разрезах и боятся, что их уволят. После того как закрыли заводы и крупнейшую в Сибири обувную фабрику, трудоустроиться в Кисилевске сложно.
«Каждый сам за себя, — отмечает активист Леонид Мельников. — Вот эти пенсионерки — хорошие люди, но борются только за собственный дом, свои выплаты. Естественно, им нет дела до более масштабных проблем. Но порознь ничего не получится».
РИА Новости отправило в Роспотребнадзор вопросы об экологической ситуации в городе, ответа пока нет.
В начале года о результатах проверок обогатительных фабрик Киселевска отчитывалась прокуратура. Нарушения, связанные с выбросом вредных веществ в атмосферу, ведомство выявило более чем на 20 предприятиях.
Сегодня в Киселевске официально 85 тысяч человек, на самом деле — около 70.
Население стремительно сокращается: в 90-х было почти 130 тысяч. Аналитики уверены: причина не только в миграции, но и в высокой смертности, которая в три раза больше рождаемости.
