Пауль Брук: ПМЭФ поможет снять напряженность в отношениях ЕС и России

Петербургский международный экономический форум, несмотря на пандемию коронавируса, в 2021 году вновь предоставляет площадку для политического и делового диалога. Вице-президент Ассоциации европейского бизнеса в России Пауль Брук в интервью РИА Новости рассказал, как форум помогает налаживать двусторонние отношения, чем может быть полезен в ситуации растущего напряжения между Москвой и Брюсселем и благодаря чему их диалог не зайдет в тупик. Он также поделился своим мнением о политике России в борьбе с COVID-19 и оценил инвестиционную привлекательность российского рынка для европейских предпринимателей. Беседовала корреспондент РИА Новости Маргарита Костив.

– Каков процент привитых "Спутником V" среди представителей Ассоциации в России?

– У меня такой статистики нет, об этом, собственно, не спрашивают. Но в кругу моих друзей – австрийцев, немцев, других иностранцев – все привиты "Спутником V". Я сам им привит.

– "Спутник V" до сих пор не одобрен в ЕС и не принимается для включения в паспорт вакцинации. В какой мере неодобрение российской вакцины в ЕС мешает представителям европейского бизнеса?

– Этого мы пока не знаем. Я занял активную позицию – написал письмо в ведомство федерального канцлера Австрии и министерство здравоохранения. Вероятно, все будет решаться в двустороннем порядке. Как мне ответили в министерстве, там исходят из того, что привитые "Спутником V" смогут въезжать в Австрию и без одобрения вакцины (Европейским агентством лекарственных средств – ред.) EMA. Никакой даты нет, пока из этого исходят. Но все это будет зависеть и от России, от того, будет ли страна пускать привитых Biontech/Pfizer или Astrazeneca, или Maderna, которые также не зарегистрированы в России. Я думаю, это все сможет функционировать только в двустороннем порядке.

Ассоциация евробизнеса в РФ добивается того, чтобы привитых "Спутником V" без проблем пускали в Австрию.

– Примет ли Ассоциация участие в ПМЭФ?

– Да, будут генеральный директор Тадзио Шиллинг, также председатель правления Йохан Вандерплаетсе, президент Schneider Electric по России и СНГ, который будет модерировать дискуссию "Российско-европейские отношения: отвечая на вызовы времени". Участие также примут председатель Комитета по энергетике и координационного комитета проекта "Зеленая инициатива" Эрнесто Ферленги и член правления Филипп Пегорье, который станет модератором дискуссии "Россия-Франция".

– Каковы ваши ожидания от ПМЭФ для отношений российского и европейского бизнеса?

– Отношения между российским и европейским бизнесом хорошие. Это политические отношения плохие, а экономические, как известно, хорошие, в особенности, австрийских и немецких компаний. Я ожидаю, что на ПМЭФ снова произойдет хороший обмен мнениями между российскими политиками и компаниями и западными. Нам мешает только политика. У нас постоянная деятельность, мы хорошо себя чувствуем в России. Хорошо, когда есть разговор и используются возможности для него. Мои коллеги будут на форуме, посол ЕС Маркус Эдерер тоже будет. И ПМЭФ – это не только финансовый форум, но еще и важная платформа для политики. Поэтому то, что он состоится, – уже хороший результат.

– Помогает ли ПМЭФ налаживать двусторонние отношения и устанавливать деловые контакты?

– Безусловно. Я слышал, что крупнейшая делегация бизнесменов на ПМЭФ – американцы, что безусловно радует, прежде всего в преддверии саммита президента Путина и президента Байдена. Это хороший сигнал.

– Какого сигнала ждет европейский бизнес от саммита РФ-США?

– Я думаю, что позитивный сигнал уже в том, что такой саммит состоится. Что из него выйдет, я не могу прогнозировать, но хорошо, что диалог идет.

– Но чего бы все же хотел бизнес?

– То, чего хотел бы бизнес, я думаю, не случится, а именно полной нормализации политических отношений между США, Европой и Россией. Но хорошо, когда диалог идет. Это первый саммит РФ и США за долгое время, это само по себе позитивно.

– Добавило ли уверенности бизнесу сообщение о том, что США не будут вводить санкции против СП2?

– Я думаю, что это было прагматичным решением, потому что "Северный поток 2" почти завершен. И я думаю, Германия (позиция ФРГ – ред.) тоже была принята во внимание.

– Чувствует ли европейский бизнес на себе усиление напряженности между Брюсселем и Москвой?

– Конечно, санкции мешают в целом атмосфере бизнеса, но в ежедневной деловой жизни, если не иметь дела с компаниями или продуктами, находящимися под санкциями, деловая жизнь с Россией течет вполне нормально, как будто без санкций. Санкции являются негативным психологическим фактором, который сказывается на всей политической и экономической жизни.

В целом санкции сказываются негативно. Я вижу огромную необходимость нормализации отношений Европы и России. И наш канцлер Себастьян Курц в недавнем интервью сказал, что в Европе не будет нормального политического и экономического развития без нормальных отношений с Россией. И я на 100% готов под этим подписаться.

– С чего нужно начать нормализацию? Со снятия санкций?

– Когда-то придется подумать и европейской, и российской политике, как прийти к нормализации. Нельзя постоянно заниматься только санкционной политикой, это контрпродуктивно. Она ничего не приносит, только мешает экономике. Получается, что политикой занимаются за счет экономики, и это принципиальная ошибка. Само собой разумеется, мы выступаем за снятие санкций, они не являются решением. Но, конечно, это сложная тема, и я не политик. Но так не может оставаться всегда.

– Можно ли говорить, что политическая ситуация между РФ и ЕС зашла в тупик?

– В каком-то смысле да, но разговор, тем не менее, продолжается. Между отдельными странами все равно хорошие отношения. Тупик означал бы, что дальше некуда. Трудно, но я не думаю, что речь о таком тупике, где все закончится. Этого не произойдет – Россия и Европа слишком тесно связаны, прежде всего в экономическом плане.

– Считаете ли вы, что ПМЭФ поможет снять напряженность и неопределенность, которые нарастали последнее время?

– Думаю, что да, я в этом убежден.

– Как пандемия сказалась на экономическом сотрудничестве и работе европейского бизнеса в России? Есть ли серьезно пострадавшие?

– Таких, конечно, много. Но я могу сказать, что в крупных предприятиях, которые мы представляем, никакой катастрофы не случилось. В основном проблемы возникали из-за ограничения на поездки, при этом бизнес все равно продолжался. Конечно, в некоторых сферах, в том числе и в России, были проблемы со сбытом, из-за чего удалось меньше инвестировать. Но интересно то, что, согласно статистике, пандемия в меньшей степени сказалась на России, чем на многих других странах.

– Почему?

– Здесь провели очень смелую политику. Город-миллионник Москва раньше открылся после локдауна. Осенью, когда все европейские страны закрылись на локдаун, Россия этого не сделала. Помимо этого медицинское обеспечение со всеми специальными больницами на ВДНХ, Сокольниках, да и за пределами Москвы – все это было очень хорошо организовано.

– В каких секторах европейский бизнес в России чувствует себя наиболее уверенно?

– На этот вопрос нет однозначного ответа. Я думаю, что в долгосрочной перспективе успешными будут те предприятия, которые не только продают, но и инвестируют в России.

– Что касается инвестиций, насколько Россия сейчас в этом плане привлекательна и в каких секторах?

– Ожидается, что в ближайшие годы рост экономики будет сильнее. Прогнозы на этот год говорят о росте 3,5%, что, конечно, очень мало, Россия должна двигаться в направлении 6%. Но экономический рост есть, а также 140 миллионов жителей, хотя бы только поэтому Россия – интересный рынок. Есть и то, что развилось за последние десять лет. Западные предприятия занимаются в России производством для экспорта. Возьмем автомобильную промышленность – Volkswagen экспортирует собранные в России автомобили, в том числе, в Европу или по континенту. То же касается производителей шин или австрийских предприятий по деревообработке. Это феномен, который возник лишь несколько лет назад, до этого обычно инвестировали в производственные площадки на российском рынке. Между тем, качество и эффективность возросли, поэтому для экспорта теперь можно производить и в России. Я думаю, что в зависимости от политической стабильности эта тенденция продолжится.