Берлинский договор (1926)

24 апреля 1926 года в Берлине министр иностранных дел Веймарской республики Густав Штреземан и полномочный представитель СССР в Германии Николай Крестинский подписали договор о ненападении и нейтралитете между Германией и Советским Союзом. Документ обязывал обе стороны соблюдать нейтралитет в случае, если кто-либо из участников договора будет вовлечен в конфликт с третьей державой или группой третьих держав, а также не вступать в коалиции с третьими державами, создаваемые с целью подвергнуть экономическому или финансовому бойкоту одну из сторон.

Берлинский договор представлял собой единое целое с Московским договором от 12 октября 1925 года и создавал дальнейшие предпосылки для расширения двустороннего сотрудничества.

Побудительные мотивы советско-германского сближения, начавшегося в начале 1920-х годов, заключались в стремлении Веймарской Германии и Советской России преодолеть вынужденную геополитическую изоляцию, в которой обе страны оказались после Первой мировой войны и большевистской революции в России.

В 1922 году во время Генуэзской конференции, основным вопросом которой фактически было обсуждение возможной аккомодации европейских стран с коммунистическим режимом в Москве, РСФСР и Германия заключили Рапалльский договор. Две страны устанавливали дипломатические и консульские отношения, взаимно отказывались от возмещения военных расходов, военных и невоенных убытков, расходов на военнопленных, вводили принцип наибольшего благоприятствования при осуществлении взаимных торговых и хозяйственных отношений. Кроме того, Раппальский договор аннулировал германские претензии, связанные с национализацией имущества иностранцев в РСФСР, и тем самым значительно затруднил возможность предъявления подобных требований со стороны Антанты.

Однако уже летом 1923 года в Москве стало известно о намерении Берлина добиваться приема Германии в Лигу Наций, что, по мнению Советского правительства, означало бы нарушение Рапалльского договора, поскольку Германия взяла бы на себя обязательства участвовать в санкциях против СССР.

К этому времени правые круги германского промышленного капитала, выступавшие против выплаты Германией репараций странам Антанты по условиям Версальского мирного договора 1919 года, спровоцировали Рурский конфликт, в результате которого франко-бельгийские войска оккупировали часть германской территории, где добывалось 72% угля и производилось свыше 50% чугуна и стали. В поисках выхода из кризиса новое правительство Веймарской республики обратило взоры в сторону США и Англии.

Согласно предложенному группой экспертов "плану Дауэса" (Чарльз Дауэс, американский банкир, председатель комитета, готовившего международную конференцию по урегулированию репарационной проблемы), Германии предоставлялся международный заем на 800 миллионов золотых марок. Уплата репараций ставилась в прямую зависимость от восстановления германской экономики, оккупация Рура прекращалась.

С началом реализации "плана Дауэса" германское правительство приняло решение о скорейшем вступлении Германии в Лигу Наций и 29 сентября 1924 года направило соответствующий меморандум премьер-министрам государств-членов Совета Лиги, в котором был поставлен ряд условий, среди которых – предоставление Германии места постоянного члена в Совете Лиги, участие в работе его секретариата.

В конце 1924 года английский посол в Берлине Эдгар Винсент д'Абернон рекомендовал германскому коллеге Густаву Штреземану взять на себя инициативу подготовки гарантийного пакта, в основе которого была идея, что Германия, Англия, Франция и Италия не прибегнут к войне как к средству разрешения споров, и все конфликтные вопросы между ними будут решаться путем арбитража. Арбитром и гарантом соглашений должны были стать США. Заключением гарантийного пакта и вступлением Германии в Лигу Наций Англия стремилась ликвидировать политическую гегемонию Франции в Европе и добиться организации сплоченного единого противостояния Запада Советскому Союзу.

Пытаясь удержать Германию от вступления в Лигу Наций, Москва предложила Берлину заключить двустороннее политическое соглашение на основе взаимных обязательств "не вступать ни в политические, ни в экономические блоки, договоры, соглашения или комбинации с третьими державами против другой договаривающейся стороны". От имени советского правительства с этой инициативой 25 декабря 1924 года выступил народный комиссар иностранных дел СССР Георгий Чичерин.

Германия тем временем продолжала интенсивные переговоры с Англией и Францией, а 25 апреля 1925 года Густав Штреземан вручил советскому полпреду в Берлине меморандум, в котором излагались причины, побудившие Германию добиваться гарантийного пакта и вступления в Лигу Наций: немцы стремились освободить Рейнскую область от французской оккупации и вернуть ее в состав Германии. Москву также пытались убедить, что членство Германии в Лиге сулит выгоды и для СССР – Берлин получал возможность налагать вето на любое действие против России.

16 октября 1925 года на международной конференции в Локарно (Швейцария) состоялось подписание Рейнского гарантийного пакта, закрепившего статус-кво западных границ Веймарской республики. Германия, Бельгия и Франция обязались не нападать друг на друга. Договор вступал в силу после его ратификации и вхождения немецкого государства в Лигу Наций.

В качестве официального документа конференции был принят проект коллективного письма, в котором было согласовано такое толкование статьи 16 Устава Лиги Наций, которое позволяло Германии участвовать в совместных мероприятиях Лиги в той мере, в какой это было возможно, сообразуясь с ее "военным положением" и с учетом ее "географического положения".

Накануне, 12 октября 1925 года, в Москве между СССР и Германией был подписан торговый договор, который, с учетом локарнских соглашений, должен был служить показателем "особых дружественных отношений" между Москвой и Берлином. 18 декабря 1925 года договор был ратифицирован ВЦИК СССР, а 6 января 1926 года – германским райхстагом. В МИДе Веймарской республики заявили, что договор "значительно оздоровил советско-германскую дружбу".

21 ноября 1925 года немецкой стороне был передан проект политического соглашения, выходивший за рамки предложения, сделанного Георгием Чичериным 25 декабря 1924 года. Он предусматривал взаимные обязательства ненападения, невступления в блоки, соблюдения дружественного нейтралитета, обязательства Германии предпринимать все от нее зависящее против возможного применения военных и экономических санкций против СССР.

В декабре 1925 года в Берлине нарком иностранных дел СССР Георгий Чичерин, канцлер Германии Ганс Лютер, глава немецкой дипломатии Густав Штреземан и посол Германии в СССР Ульрих фон Брокдорф-Ранцау продолжили переговоры о заключении политического соглашения. Немецкая сторона вначале соглашалась лишь на "позитивный договор" неопределенного содержания. 30 декабря 1925 года Германия предложила подписать вместо договора протокол, не содержавший обязательств соблюдать нейтралитет и встретивший возражения Москвы по форме и по существу. Лишь после обсуждения на заседании правительства 24 февраля 1926 года немцы предложили проект договора, учитывавшего советские пожелания.

В марте-апреле 1926 года обсуждение проекта советско-германского политического договора вступило в решающую стадию. Советская сторона добилась внесения устраивавших ее поправок в статьях 2 и 3, после чего 24 апреля 1926 года в Берлине состоялось его подписание.

Статья 1 Берлинского договора подтверждала, что основой взаимоотношений между СССР и Германией остается Рапалльский договор 1922 года. Москва и Берлин принимали обязательство "поддерживать дружественный контакт с целью достижения всех вопросов политического и экономического свойств, касающихся совместно обеих стран".

Статья 2 гласила, что "в случае, если одна из договаривающихся сторон, несмотря на миролюбивый образ действий, подвергнется нападению третьей державы или группы третьих держав, другая договаривающаяся сторона будет соблюдать нейтралитет в продолжение всего конфликта".

В статье 3 указывалось, что ни одна из договаривающихся сторон не будет примыкать к коалиции третьих держав с целью подвергнуть экономическому или финансовому бойкоту другую договаривающуюся сторону.

Договор был заключен сроком на пять лет, а затем был продлен еще на три года.

Его подписание сопровождалось обменом нотами, которые являлись составной частью договора. В нотах говорилось, что принадлежность Германии к Лиге Наций не может быть препятствием к дружественному развитию отношений между Германией и СССР. Германская сторона заявляла, что вопрос о применении санкций против Советского Союза мог бы встать лишь в том случае, если бы СССР начал наступательную войну против третьей державы. Определение того, является ли СССР нападающей стороной, в Лиге Наций могло быть произведено лишь с согласия Германии.

Таким образом, подписанием Берлинского договора после Локарно была подтверждена преемственность Рапалльского договора и создавались дальнейшие предпосылки для расширения двустороннего сотрудничества.

Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников