"Мы с ней полетим?" Откровения женщин-пилотов о работе и отношении коллег

МОСКВА, 8 янв — РИА Новости, Анастасия Гнединская. Пассажиры часто принимают их за стюардесс. Летную форму приходится ушивать. Беременность планируют между медкомиссиями — иначе сразу спишут на землю. Две женщины — пилоты самолета и вертолета — рассказали РИА Новости о своей работе.

"В шутку просились выйти"

Злата Чевердынская — второй пилот вертолета МИ-8. Работает три года. За это время успела полетать на Русском Севере и в Африке. Не так давно вернулась из полугодовой командировки в Южный Судан. Говорит, только у нас на девушек в летной форме смотрят с удивлением. "Во многих странах это обычное явление. Когда я впервые вышла в эфир в Африке, поразилась количеству женских голосов".

Злата из авиационной семьи: дедушка летал на МИ-8. Но родители хотели видеть ее архитектором или моделью. "Я же в девятом классе твердо решила: буду летать". В течение двух лет Злата посещала занятия в Новосибирском учебном центре имени Покрышкина, получила свидетельство пилота сверхлегкого воздушного судна. Затем с красным дипломом окончила Омский летно-технический колледж гражданской авиации. "В группе было 12 человек, девушек — трое".

© Фото : предоставлено Златой Чевердынской

Злата Чевердынская в кресле второго пилота вертолета три года

Она понимала: с трудоустройством будут проблемы, поэтому за несколько месяцев до выпускного начала обзванивать вертолетные компании. На удивление явных отказов не было. "Разве что могли сказать, что на данный момент пилоты не требуются. Хотя на сайте висело объявление о наборе сотрудников". В итоге Чевердынскую пригласили сразу в несколько мест. Злата выбрала Нарьян-Марский авиаотряд — всегда мечтала посмотреть север.

Первый рабочий вылет помнит в деталях. Экипажу нужно было забрать вахтовиков с буровой. "Меня попросили провести пассажирам предполетный инструктаж. Когда зашла в кабину, услышала шепот за спиной: "Она что, пилот?" "Мы с ней полетим?" Кто-то в шутку даже просился выйти. Но после первой посадки все успокоились".

© Фото : предоставлено Златой Чевердынской

Злата с коллегами. Нарьян-Марский авиаотряд

За три года Злата не сталкивалась с дискриминацией со стороны коллег-мужчин. "Мне никогда не говорили "Я с тобой не полечу". Но знаю, что в других авиакомпаниях есть пилоты, которые категорически не хотят быть в одном экипаже с женщиной. Причем это касается именно вертолетчиков. Считается, что у нас сложнее, чем на самолетах".

Экстренный вызов к медведю

На севере летчики всегда работают на пределе возможностей: плохая видимость, туман, минусовые температуры. "Почти каждый рейс мигает лампочка, сигнализирующая об обледенении. Но уйти некуда — везде обстановка примерно одинаковая. Летишь, не обращая внимания на сигналы", — объясняет Злата.

© Фото : предоставлено Златой Чевердынской

Злата Чевердынская

Однажды их экипаж срочно вызвали на поле — нужно было добраться в поселок в четырехстах километрах от Нарьян-Мара. "Мы почему-то думали, что там линию электропередачи оборвало и жители остались без света. Прилетаем — нам отдают клетку с крошечным медвежонком, которого нужно срочно эвакуировать. Браконьеры застрелили его мать, малыш остался один. Он был такой испуганный. Мы всем экипажем чуть не прослезились".

Часто второму пилоту приходится выполнять чисто мужские обязанности, например разгружать вертолет. "В отдаленных населенных пунктах жители привыкли заказывать товары через интернет: мебель, бытовую технику, даже оконные рамы. Встречает же машину начальник площадки, обычно это женщина за пятьдесят. И мы с бортмехаником таскаем коробки весом 20-30 килограммов".

© Фото : предоставлено Златой Чевердынской

Злата Чевердынская во время командировки в Африку

Есть и другие трудности. Злата — миниатюрная блондинка. Естественно, форму на таких не шьют. "Перед первым вылетом я получила только шапку, ботинки и светоотражающий жилет — больше ничего моего размера на складе не было. Пришлось собирать по знакомым, покупать. Сейчас все отношу в ателье".

Иногда за "неподобающий вид" делали выговоры. "Помню, у меня были только одни форменные штаны. И я их порвала. Увидела, что на взлетную площадку прилетела коробка, а это ведь прямое нарушение техники безопасности. Если что-то попадет в двигатель, он может отказать. Побежала, схватила картонку, но поскользнулась. Поднялась и поняла, что коленки разодраны. На следующий день надела другие штаны — однотонные, серого цвета. Но замечание все равно услышала".

Рейсы под молниями

В Южном Судане Злата с коллегами работали на миссию ООН — доставляли продукты в лагерь, перевозили сотрудников на переговоры с представителями племен. После посадки вертолет обязательно брали в кольцо военные. Иначе он превращался в аттракцион для местных детей. Залезали даже на винт. "Нам не жалко, но они могут сломать что-то. Тогда есть риск застрять в деревне надолго".

© Фото : предоставлено Златой Чевердынской

Злата Чевердынская во время командировки в Южный Судан

— В плане пилотирования сложнее север или юг?

— Везде свои особенности. В Африке посадке мешают пыльные вихри, которые намного хуже снежных. Еще здесь страшные грозы. Летишь — горизонт чистый, но уже через пять минут перед тобой стена. И все сверкает, будто держишь в руках новогоднюю гирлянду. Ближе к эпицентру — в радиостанции помехи, а вертолет засасывает, будто в водоворот.

— Бывает страшно?

— Когда работаешь — нет. Только после посадки понимаешь, насколько опасным был тот или иной маневр.

"Час летной практики сопоставим с месячной зарплатой"

"Добрый день, вас приветствует командир воздушного судна Лозовская Анна Валентиновна. Сегодня мы выполняем рейс Якутск — Батагай…" — пассажиры авиакомпании "Якутия" часто слышат этот женский голос. Анна Лозовская за штурвалом больше двенадцати лет. Пять — в левом кресле. Летает на Bombardier Dash 8 Q-300 — канадском лайнере на пятьдесят мест.

© Фото : предоставлено Анной Лозовской

У Анны есть традиция — гладить нос самолета перед вылетом

Отец Анны — пилот вертолета Ми-8. Детство прошло под его рассказы. Неудивительно, что к десятому классу она уже грезила небом. Школу окончила в 2003-м. Девушек тогда в летные училища не брали. Анна преступила через мечту — начала учиться на бухгалтера. Но через год бросила. Поняла, что все равно не будет работать по нелюбимой специальности.

Тогда же узнала, что девушек принимают в Калужское авиационное летно-техническое училище при ДОСААФ. Здесь, правда, давали только теоретические знания: практику нужно было проходить на стороне — платно.

«

"Я летала на аэродроме в Егорьевске. На тот момент час на Як-52 стоил девять тысяч рублей. Для сравнения: в Якутске я работала продавцом в магазине. Оклад у меня был двенадцать тысяч. То есть час практики был сопоставим с месячной зарплатой. Чтобы получить удостоверение пилота, нужно было налетать сто часов".

Анна продала все ценные вещи, в том числе дорогой по тем временам мобильный телефон. "Чтобы покрыть хоть часть суммы, работала на кухне аэродрома. Но все равно не хватало — помогали родители".

© Фото : предоставлено Анной Лозовской

Анна Лозовская за штурвалом уже больше двенадцати лет

Она была такая не одна. Подруга, с которой Лозовская познакомилась на аэродроме, откладывала деньги на самую простую еду, остальное тратила на полеты.

«

"Как-то я пришла к ней в гости — кроме дешевых макарон, у нее не было ничего. Раз в месяц она приезжала на аэродром, прокатывала все деньги и потом жила впроголодь. Но в итоге мечту воплотила: окончила училище, устроилась в авиакомпанию и стала первой женщиной-пилотом самолета Sukhoi Superjet".

Анна не скрывает: ее взяли на работу благодаря настойчивости отца. Пока дочь училась, он обивал пороги авиакомпаний, доказывая, что девушка тоже может стать прекрасным летчиком. "Получается, мое будущее построил именно папа".

© Фото : предоставлено Анной Лозовской

Анна Лозовская с коллегами

Несколько лет Лозовская летала вторым пилотом на Л-410 — маленьком чехословацком самолете всего на 19 мест. Затем переучилась на Bombardier. Замечает, что, несмотря на стаж, ее часто принимают за стюардессу. Анна не обижается. "Зато когда люди узнают, что я пилот, очень позитивно реагируют. Многие говорят, что я осуществила их детскую мечту. У нас край суровый — цветы мне пассажиры не дарили. Но одна женщина угостила рыбой — было очень приятно".

— Неужели никто из коллег не говорил, что это чисто мужская профессия?

— Может, за глаза. В лицо ни разу. А о чем судачат у меня за спиной, мне неважно.

Анне повезло: в воздухе у нее на борту не было дебоширов или экстренных родов. "Самые опасные ситуации — прерванный взлет, когда при разбеге выявили некорректную работу двигателя. В другой раз самолет незагерметизировался. Но все это не такие уж серьезные эпизоды".

— Вообще при пилотировании необходима физическая сила? Есть у мужчин какие-то преимущества?

— Разве что если откажет гидравлическая система. Тогда, чтобы сдвинуть штурвал, надо прилагать усилия в 50 килограммов и более. Но в этом случае и мужчинам сложно.

"Родственников в один экипаж не ставят"

После пяти лет работы Анна ушла в декрет. Вернулась, когда сыну было всего пять месяцев: не может без неба. "Если медкомиссия узнает о беременности, сразу отстраняет от работы. Не важно, пилот ты или бортпроводник. Поэтому девушки планируют ребенка между медкомиссиями — они бывают каждые полгода. Я почти четыре месяца скрывала — хотелось подольше летать".

© Фото : предоставлено Анной Лозовской

Анна Лозовская

Бывший муж Анны (они в разводе) — тоже пилот. Но в одном экипаже они ни разу не летали. Родственникам, уточняет Лозовская, это запрещено. "Даже братьям. Если ты командир, а он второй пилот, это не значит, что и в семье роли распределяются так же".

Сыну Анны восемь лет, самолеты он любит только рисовать. Но родители готовят мальчика к тому, что и ему однажды придется занять командирское кресло. Когда мама и папа влюблены в небо, иначе не бывает.