Антон Алиханов: Калининградская область вышла на плато по коронавирусу

Калининградская область вышла на плато по показателям заболеваемости коронавирусом, и власти региона уже на этой неделе планируют снимать часть введенных ограничений, заявил губернатор региона Антон Алиханов. В интервью РИА Новости он рассказал о том, как власти обеспечивают лекарствами пациентов на дому, и когда Калининградская область получит вакцину, а также о строительстве культурно-образовательного кластера на Октябрьском острове, притоке капитала в специальный административный район после пересмотра соглашений с другими странами об избежании двойного налогообложения и итогах туристического сезона на Балтике в условиях ограничений из-за пандемии.

– Антон Андреевич, давайте начнем с главной темы для любого руководителя региона сейчас – с коронавируса. Как обстоят сейчас дела в Калининградской области, каковы ключевые показатели – коэффициент распространения инфекции, свободный коечный фонд, охват тестирования?

– Цифры каждый день меняются, но мы сейчас где-то в коридоре 180-190 человек ежедневно, причем в этом коридоре находимся уже достаточно продолжительное время. Коэффициент распространения тоже сильно плавает, но он находится в пределах от 1 до 1,5.

Мы ввели ряд ограничений, в том числе перевели на дистанционное обучение классы с 6 по 10-й. Но в городе Калининграде с этой недели уже их возвращаем, они приступят к учебе. Мы видим статистику, заболеваемость в школьных учреждениях и самих учителей и детей не такая высокая, она достаточно серьезно ниже средней. Заболевания, которые наблюдаются у школьников, – это в основном семейные очаги, это не принесено из школы, а в семье возникает от родителей, от бабушек и дедушек.

К сожалению, несмотря на то, введена самоизоляция для старшего поколения, мы видим много людей, которые не соблюдают эти требования. Но работаем, правоохранители и наши контрольные органы тоже работают над этим. Пока сильно не занимаемся, только штраф. Потому что понимаем, что для пенсионеров это достаточно обременительно. Стараемся вести пропагандистскую работу и влиять так, чтобы они все-таки соблюдали этот режим.

– Вы сказали, что прирост заболевших достаточно стабильный. Все так любят слово "плато" сейчас. Как вы думаете, вы вышли на плато?

– Я думаю, что да. Думаю, что сейчас это, собственно говоря, оно и есть. Мы, кстати, примерно в этот, если можно так сказать, диапазон и целились. Мы понимали на этапе сентября-октября, куда мы примерно будем идти с точки зрения динамики, которую мы наблюдаем. Достаточно серьезно нарастили объем тестирования: если в августе это было 1,2 тысячи тестов в сутки, то сейчас ниже 3,6 тысячи мы не опускаемся, периодически выходим на показатели 3,8-4 тысячи тестов в день. Это достаточно высокий объем тестирования, хотя есть регионы и с большей долей тестирования на 100 тысяч населения. Тем не менее, это достаточно высоко, серьезно выше, чем рекомендации, которые есть от министерства здравоохранения и Роспотребнадзора.

– Какова ситуация с коечным фондом?

– Если говорить о свободных койках, то они у нас есть. Понятно, что нам сейчас очень помогают новые требования, точнее, новые возможности в плане одного отрицательного теста для выписки и возможность не госпитализировать людей с условно легким течением болезни. Нам это дало возможность достаточно серьезно разгрузить коечный фонд, точнее, повысить оборачиваемость койки. Мы сейчас уже эти эффекты начинаем наблюдать.

Сейчас в области для борьбы с ковидом задействованы 14 медорганизаций, под прием пациентов с пневмониями – еще 7. Дефицита коек нет. В целом у нас на ковид и пневмонии с неясной этиологией, но которые мы предполагаем как ковид, больше 1,9 тысячи коек. Сейчас из них занято больше половины, но в последнее время эти койки достаточно неплохо высвобождаются. И мы видим, что свободный коечный фонд достаточно мобильный. У нас уже нарисован план дальнейших переводов стационаров под коронавирусные госпитали. Если это будет требоваться, мы будем разворачиваться дальше. При этом мы очень стараемся серьезно не сокращать объем плановой помощи, потому что понимаем, что это в свою очередь может вызвать отсроченную смертность. Нам бы этого не хотелось.

Если говорить про уровень летальности, то мы ниже среднероссийских показателей, что, в принципе, нас тоже радует. Недавно мы на одном из селекторов прозвучали как регион, где почти 50% прироста умерших было неделя к неделе. Но надо понимать эффект малых чисел, то есть, условно, три человека вместо двух умерло. А если смотреть на общероссийскую статистику, то мы находимся в первой десятке с конца по абсолютному приросту по смертности. За период трех месяцев вообще показывали 10-процентное снижение, но потом, понятно, коронавирус начал влиять на статистику более серьезно. Но учитывая, что мы – растущий регион и миграционно прирастаем каждый год, этот рост по сравнению с другими регионами не столь высокий. Собственно, это главный показатель, по которому мы себя должны оценивать.

Конечно, мы очень переживаем, что несколько десятков человек пенсионного возраста у нас каждый день выявляется. Для нас это большая проблема, потому что основная смертность сконцентрирована на отрезке времени от 65 лет и старше. Средний возраст умирающих от коронавирусной инфекции – 67,5 лет.

– Вы говорили, что будете обеспечивать лекарствами тех, кто лечится на дому. Когда люди начнут получать медикаменты?

– С прошлого понедельника уже начали. Точнее, первые партии поступили еще раньше, начали мы еще с 19 ноября, но полный пакет стали раздавать с 23 ноября.

Недавно полпред президента в СЗФО Александр Владимирович Гуцан проводил с нами селектор, и я похвалил своих коллег, потому что на обеспечение лекарствами жителей Северо-Запада выделено больше полумиллиарда рублей, а объем контрактации на момент совещания, около двух недель назад, был около 90 миллионов рублей, из которых 36 миллионов – это Калининградская область. То есть мои коллеги сработали достаточно умно и, если можно так сказать, смогли перехватить эти лекарства и доставить их в регион.

Для нас это особенный вопрос. Понятно, что если живешь где-то в Подмосковье, ты можешь съездить за лекарствами в Москву или еще куда-то, а Калининграде это невозможно в силу ряда причин. Сейчас даже за рубеж никуда не съездишь, ничего не купишь, поэтому для нас особенно остро стояла проблема.

К сожалению, в аптеках мы продолжаем наблюдать определенный дефицит, и, как его называют, "эффект гречки". Здесь несколько эффектов наложились, в том числе и сбой с внедрением маркировки лекарств, который поправили достаточно оперативно. Мы разговаривали и с главой Минпромторга Денисом Валентиновичем Мантуровым, и с вице-премьером Татьяной Алексеевной Голиковой, здесь большое спасибо коллегам, они нам помогли. Коллеги из Минпромторга нам помогают практически в режиме онлайн, понимая особенности региона. Мы получаем сейчас лекарства для обеспечения амбулаторных больных. Про стационарных я не говорю, у нас не было перебоев в принципе, мы все лето формировали запас в спокойном режиме. Амбулаторные больные получают лекарства в полном объеме, мы смогли в режиме объективного дефицита эту проблему решить.

Дополнительно мы выделили за своей счет 10 миллионов рублей, и сейчас я дал поручение подготовить еще одно постановление о дополнительном выделении средств, чтобы у нас был запас на несколько месяцев. Мы понимаем, что прививочная кампания начнется, скорее всего, во второй половине декабря, и мы в любом случае должны иметь возможность в январе, феврале, а может быть, и в марте выдавать лекарства тем, кто будет лечиться дома.

– В каком режиме будут получать вакцину от коронавируса жители Калининградской области и будете ли вы лично делать прививку?

– Прививку делать буду. Мы выбраны как один из пяти регионов, в которых будут делать третий этап исследований вакцины "Вектора". Триста доз уже доставлены на территорию региона, и я сейчас готовлюсь, вызывался добровольцем, чтобы мне ее поставили. Эти триста вакцин получат в основном учителя и медицинские работники. Они на добровольной основе вызываются, и мы будем ставить им эту вакцину.

А вакцина центра Гамалеи, как нам обещают, будет доставлена к нам в декабре, и мы также на добровольной основе будем прививать. Очень ждем этих поставок, очень ждем начала вакцинации, чтобы уже выдохнуть и вернуться к нормальной доковидной реальности и в нашей стране, и вообще в принципе в мире.

– Вы рассказывали, что в условиях большой нагрузки на горячую линию лично отвечаете жителям региона в Instagram. Много ли вам пишут и с какими вопросами чаще всего обращаются?

– Много пишут, я успеваю отвечать на максимум процентов 5-10. Вопросы разные, начиная от просьб обратить внимание на маму, бабушку, дедушку, которые лежат в таком-то отделении, заканчивая тем, где выдают лекарства, которые закупили. В общем, весь спектр вопросов. Сейчас, после того, как поступили лекарства, и мы начали их выдавать, я вижу, что ситуация постепенно успокаивается.

– Если посмотреть комментарии к вашим постам в Instagram, то одни требуют всех больных госпитализировать и все закрыть, как весной, другие просят все открыть и разрешить работать. Как удается соблюдать баланс и объяснять жителям, чтобы не обидеть ни тех, ни других?

– Вы знаете, очень важно не принимать опрометчивых решений на основании комментариев в Instagram. Это как мой девиз можно использовать. Управленческие решения на основании комментариев в Instagram я не принимаю. Хотя, несомненно, принимаю их во внимание, когда мы обсуждаем какие-то вопросы с коллегами, но, к сожалению, соцсети – это огромное поле для манипуляций и различного рода попыток влиять на ситуацию в ту или иную сторону. У меня есть огромное количество специалистов и объективная информация, на которой мы основываемся, в первую очередь это, конечно, Роспотребнадзор и министерство здравоохранения. Но несомненно, соцсети – это возможность понять срез настроения общества, зачастую он достаточно точный.

Пока наша задача – немножко успокоить ситуацию, потому что мы видели, что в первых числах ноября градус эмоций очень серьезно начинал зашкаливать. Наша задача – за счет пропаганды и рассказа правды об этой инфекции объяснить, что не нужно бить в набат, если у тебя температура 37,5 и тебе 30, это не смертный приговор. Да, это инфекция, с ней нужно бороться и нужно лечить, но если ты не находишься в группе риска, то тебе не обязательно лежать в стационаре. Понятно, есть разные ситуации, есть пневмония. Мы, кстати, первое время все пневмонии госпитализировали, но сейчас, с учетом новых рекомендаций министерства здравоохранения, люди, у которых поражение легких до 20%, могут лечиться дома. Мы их минимум раз в три дня обзваниваем, следим за состоянием, и у них есть телефоны, по которым они могут обращаться, чтобы не упустить, и чтобы состояние не ухудшилось. Потому что чем раньше мы начинаем серьезную терапию, тем больше шансов сохранить жизнь и здоровье человека.

– Несколько дней назад вы ужесточили ограничительные меры в регионе, в частности закрыли фудкорты. Этих ограничений достаточно, или возможны еще более жесткие меры?

– На самом деле мы планируем смягчение ряда ограничений. Мы возвращаем детей с дистанта на очное обучение, я уже сказал, потому что, основываясь на статистике, понимаем, что здесь нет такой серьезной напряженности.

У нас есть официальные рекомендации Минпромторга России относительно работы тех же фудкортов. Кстати, фудкортам буквально через два дня после введения этих ограничений мы разрешили работать навынос и на доставку. Понятно, что их это не спасает, но я думаю, что для общепита мы с 7 декабря вернем возможность работать до 11 вечера, а для фудкортов вернем столы и возможность работать в обычном режиме, но с обязательным соблюдением ограничений Роспотребнадзора. Я с сожалением отмечаю, что очень многие юридические лица нарушают эти требования, и нам приходится одни и те же заведения достаточно жестко и часто штрафовать, по некоторым даже стоит вопрос о лишении права работы на продолжительный срок. Мы пытаемся какой-то баланс найти, потому что понимаем, что пусть общепит и не самое распространенное место, где можно подхватить инфекцию, но там тоже много рисков, если не соблюдать требования Роспотребнадзора.

– По ограничениям в новогоднюю ночь принято уже какое-то решение?

– Нет. Однозначно пока еще ответить не могу, мы этот вопрос будем еще обсуждать. Но если говорить про детские праздники и мероприятия, то в тех форматах, в которых сейчас разрешены публичные мероприятия, мы их оставим. То есть будут и театральные представления с соблюдением тех требований, которые действуют сейчас, и какие-то утренники в группах, но опять же, без смешения групп, дабы ограничить контакты. То есть мы не будем тотально все запрещать, это будет разрешено в тех же форматах, в которых разрешено сейчас. Естественно, в школе дети друг с другом общаются. Мы не видим ничего страшного в том, чтобы внутри класса провести праздничное чаепитие или отправить класс на театрализованное представление с рассадкой, с дистанцией, с масками.

– Переходя от коронавирусу к экономике, как вы оцениваете ситуацию сейчас по сравнению с первой волной и когда, на ваш взгляд, экономика может вернуться на условно доковидный уровень?

– Вы знаете, мы были крайне либеральны, мы не закрывали ни промышленность, ни транспорт. С самого начала, как президент РФ Владимир Владимирович Путин нам дал такие полномочия, мы достаточно взвешенно к этому подошли и в числе первых открывали экономику. Так что мы не были сторонниками жестких ограничений, это раз. Второе, в силу объективных причин, закрытых границ и прочих обстоятельств мы достаточно серьезно выиграли в плане туристического потока. Туристический сезон, несмотря на то, что он был короче, чем обычно, мы отработали на пятерку в сложившихся условиях.

Что касается экономики в целом, то я уже говорил, что с точки зрения бюджета мы практически кризиса не видим, то есть меньше чем на процент падаем по налоговым сборам по сравнению с тем, что мы планировали изначально, до этого коронавирусного кризиса. Мы планировали рост 7,1-7,2%, сейчас у нас 6,2%. Это оперативная информация, понятно, что нужно будет подвести итоги по концу года, но тем не менее мы ожидали 15-процентное снижение доходов, но видим, что мы растем и растем неплохо.

Понятно, что таких регионов не подавляющее большинство, но мы находимся, наверное, в десятке регионов, которые себя чувствуют в этом смысле достаточно неплохо. В бюджетном плане мы хорошо провели этот год и сумели сбалансировано подойти к ограничениям и формам поддержки бизнеса. Помимо беспрецедентной федеральной поддержки мы и за счет региональных средств больше миллиарда рублей потратили на различные виды поддержки и индустрии гостеприимства, и кинотеатров, и микроорганизаций. Считаю, что сделали все достаточно с умом, и, собственно, результат виден и в экономической активности, и в оборотах, и в сборе налогов.

Очевидно, что экономические риски влияния ограничений, связанных с новой коронавирусной инфекцией, необходимо учитывать и в 2021 году. Поэтому дополнительные меры поддержки граждан и экономики области вшиты в проект областного бюджета на 2021 год и на плановый период 2022 и 2023 годов.

– Говоря о лекарствах, вы уже упоминали специфику анклава. В каких-то еще сферах возникли проблемы из-за оторванности региона от основной части страны в условиях пандемии?

– У нас достаточно большое количество населения учится за рубежом, есть люди, которые работают за рубежом – моряки, водители. Поначалу часто возникали ситуации, которые мы были вынуждены решать с федеральным центром. Был принят ряд решений, которые облегчили работу и дальнобойщиков, и моряков.

Пользуясь случаем, могу сказать, что мы уже не раз обращались с просьбой нам дать возможность тем людям, которые учатся и работают за рубежом, выезжать за территорию Российской Федерации не один раз, а многократно. Приведу пример. Пандемия затянулась объективно, и если раньше однократность была более-менее оправданна, то сейчас уже нет. Представьте, вы учитесь где-нибудь в университете в Гданьске. Вы выехали туда в сентябре, вернулись сейчас, например, на новогодние и рождественские праздники, а потом не сможете уехать, вас не выпустят. На наш взгляд, это достаточно странно – чтобы вас выпустили, надо писать письмо, в правительстве РФ получать какие-то согласования. На наш взгляд, было бы правильно дать возможность определенным категориям лиц выезжать многократно. Это технический вопрос, но для нашего региона он достаточно остро стоит, потому что достаточно большое количество людей работают и учатся за рубежом или в иностранных компаниях или связаны с внешнеэкономической деятельностью.

Для нас возможность пересечения границы для таких категорий граждан составляет суть бытия и является более обыденной, чем для большинства регионов Российской Федерации. У нас есть свои нюансы, которые мы все еще пытаемся урегулировать с федеральным центром, хотя я могу сказать, что большинство такого рода вопросов уже урегулированы на системной основе.

– Вы уже упомянули, что регион хорошо провел туристический сезон в условиях пандемии. Как оцениваете итоги сезона и будет ли в этом году рекорд?

– Разделю так: итоги отличные, рекорда не будет. Объективно, мы пропустили три месяца – апрель-май-июнь. Хотя мы и наблюдали суперпики в июле и августе и до сих пор очень неплохо себя чувствуем в плане загрузки отелей. Калининградская область сейчас входит в топ-3 самых востребованных локаций на новогодние праздники в России, у нас на этот период забронировано более 90% гостиничного фонда. Но все равно я не буду рекорда ожидать. Лучше потом неожиданно обрадоваться, чем ожидаемо разочароваться, поэтому скажу, что нет.

– А долгосрочный эффект от всплеска туристического интереса к Калининградской области ожидаете?

– Нет. Мне бы хотелось, опять же, быть супероптимистом, но нет, не ожидаю. Но у нас были традиционного позитивные тренды и до этого сезона, мы видели 13-15-17% роста ежегодно и, скажем так, ниже десятипроцентного порога не собираемся снижаться, то есть естественным образом собираемся на эту цифру прирастать с точки зрения объема приезжающих туристов.

– Вы приглашаете в Калининградскую область тех, кто может работать дистанционно, даже запустили проект "Удаленка на Балтике". Есть интерес к этой программе?

– Да, всех айтишников приглашаем к себе. Интерес к инициативе большой, уже приехали первые гости: четыре человека буквально в первые дни договорились с отелями, прошли предварительный отбор и приехали к нам на период более 30 дней. После новогодних праздников рассчитываем на еще больший интерес.

– В последнее время власти региона стали говорить про возможную реновацию, даже выбрали несколько домов в Калининграде, которые могут стать пилотными. Будет в Калининграде реновация?

– Могу ответить коротко – посмотрим. Конечно, если говорить о нашем городе, у нас есть достаточно большое количество районов, которые в принципе можно в эту программу включить. Понятно, что без бюджетного участия, без финансирования из регионального бюджета вряд ли такого рода проекты можно сдвинуть с мертвой точки.

Мы ждем принятия закона о комплексном развитии застроенных территорий, чтобы запустить широкое общественное и экспертное обсуждение. На наш взгляд, это хороший инструмент. Любое жилье рано или поздно все равно приходит в негодность, а у нас много построек 60-70-х годов, которые свой моральный ресурс точно выработали, надо иметь возможность хоть что-то с ними делать. Законопроект такую возможность дает, поэтому мы горячо приветствуем его принятие. О необходимости такого рода инициативы говорили на протяжении нескольких лет, и мы очень рады, что правительство РФ с такой инициативой наконец вышло. Знаем о различных позициях и различном критическом отношении к этому законопроекту, но считаем, что другого такого пути нет. Это абсолютно точно нужный механизм, который должен быть в арсенале региона, чтобы иметь возможность проводить качественное обновление городской среды.

– Как дела у специального административного района на Октябрьском острове? Фонд общественных интересов "Яндекса", который был зарегистрирован там в марте, как-то проявился в жизни региона за это время? "Яндекс" не приходил к вам с предложением открыть здесь офис, например?

– Нет, такого не было. Хотя мы всегда рады и будем готовы. Если говорить про специальный административный район, то в целом мы видим хорошие результаты. На сегодняшний день в реестр участников САР включены 34 международные компании. По итогам первого полугодия 2020 года они дали экономике России 206 миллионов рублей налоговых поступлений. Большая часть из них пойдет в консолидированный бюджет региона. В целом по итогам 2020 года объем налоговых поступлений в федеральный бюджет ожидается на уровне 400-450 миллионов рублей. Очень надеемся на продолжение развития этого инструмента.

Озвученная президентом инициатива по корректировке соглашений с другими странами об избежании двойного налогообложения привела к всплеску интереса к специальным административным районам в России, а это не только мы, но и остров Русский во Владивостоке. У нас большое количество заявок от резидентов, которые планируют к нам переезжать. Мы оцениваем потенциал в пессимистичном варианте в сотни, а в оптимистичном – в тысячи компаний, которые могут зарегистрироваться в САР в Калининградской области. И, большого секрета делать не будем, мы рассчитываем на суммы дополнительных налогов в миллиарды рублей и в региональный бюджет, и в федеральный. Это, можно сказать, исторические события, которые действительно приведут к серьезному возвращению капитала и, собственно говоря, доходов от этого капитала в Россию.

– Как дела со строительством культурно-образовательного кластера на Октябрьском острове? Возникают ли сложности на стройке из-за проблем у фонда "Национальное культурное наследие"?

– Сложности, несомненно, есть. Конечно, на любой стройке всегда есть сложности. Если кто-то говорит, что стройка – это то, что можно начать в срок и закончить в срок, то это лукавство. Такого не бывает. Несмотря на то, что мы изначально планировали, что мы уже в сентябре откроем образовательные учреждения, произошла определенная сдвижка. Но сейчас вице-премьер РФ Марат Шакирзянович Хуснуллин внимательно следит, контролирует эту стройку, и мы тоже по мере своих сил и компетенций помогаем в этом. Подрядчик был заменен, они работают сейчас активно. Что касается образовательного кластера, то сама строительная часть будет окончена весной, ожидаем, что в следующем сентябре запустим.

Филиал Третьяковки, вы видите, уже вышел из нуля и растет вверх активно. Очень надеемся, что по Третьяковской галерее точно проблем никаких нет. Мы работаем, строим.

– Хуснуллин во время рабочей поездки в Калининградскую область критиковал работу заказчика при строительстве международного порта в Пионерском. Какой статус сейчас? Разобрались?

– Нас часто критикуют за эту стройку, хотя, к сожалению или к счастью, мы к ней имеем отношение только в том смысле, что она проводится на территории региона. В силу своих возможностей и компетенций помогаем и заказчику, и подрядчикам, и проектировщикам. Сейчас есть ответственный подрядчик, это структура "Стройтрансгаза", они работают.

"Росморпорт" уже проводит торги по второй части, по окончательной достройке. Очень надеемся, что в четвертом квартале 2022 года стройка будет завершена, порт будет запущен и мы сможем начать принимать круизные лайнеры.

– В регионе запущена программа льготного кредитования проектов по реконструкции объектов культурного наследия. Есть интерес к ней у бизнеса?

– Мы уже, честно скажу, боимся объема этого интереса. Мы понимаем, что любой объект культурного наследия – это дополнительные расходы, обычно это в два-три раза дороже, чем реконструкция любого другого объекта. А у нас больше тысячи объектов культурного наследия, и некоторые из них приходят в такую негодность, что просто бывают утрачены.

Параметры программы – 0% на 15 лет, причем 50% кредита мы спишем, если проект будет реализован в течение пяти лет. Это может быть концертный зал, гостиница, ресторан, что угодно, любая инициатива, реализованная на базе объекта культурного наследия, может быть поддержана. Заявок уже больше десятка, общая потенциальная сумма заявок – больше миллиарда рублей. Мы пока стараемся притормозить, потому что объемы достаточно серьезные, и если мы отберем эти проекты – должны будем их финансировать. Но это проекты синергетического рода. Например, наши соседи поляки восстановили замок в Мальборке – и больше 20 кафе и ресторанов появились вокруг. Мы исходим из того, что большое количество малого и среднего бизнеса при нашей поддержке и самостоятельно сможет возникать и создавать рабочие места вокруг таких объектов туристического притяжения. Для нас это еще и возможность растянуть туристический поток по территории региона, создать локации, которые работают круглый год, и создать занятость, особенно в удаленных муниципалитетах на востоке области.

– Как дела со зданием Дома советов?

– Мы будем заниматься его реконструкцией. К сожалению, состояние его достаточно сложное, и нам дешевле разобрать его и на этом фундаменте восстановить с чуть измененной архитектурой. С точки зрения назначения это будет то, что задумывалось заранее, – дом правительства.

В следующем году планируем разобрать и приступить к реконструкции. Завершить реализацию планируем в 2024-2025 году.

– Как идет строительство онкоцентра?

– Строим. На любой стройке не без проблем, всякие ситуации бывают, но строимся. Общая готовность объекта составляет около 18%. У нас сейчас хорошие и генподрядчики, и субподрядчики, к маю 2022 года планируем его сдать.

– Компания BMW не заходила к вам на новый раунд переговоров по строительству завода? Или вопрос закрыт окончательно?

– Нет, вопрос не закрыт окончательно, но меня спрашивать не совсем правильно, лучше спросить самих BMW и "Автотор", и они, скорее всего, ничего не скажут, потому что там, где есть трансатлантическая политика, всегда все очень сложно и под ковром.

BMW продолжают выпускаться в Калининграде, у них есть время. Группа компаний "Автотор" продолжает повышать локализацию заводов, а вот будут там выпускаться BMW или что-то другое, – это уже другой вопрос.

– Окно возможностей для BMW не закрыто?

– Я скажу так, что окно возможностей открыто.

– Антон Андреевич, в сентябре, еще до второй волны и усиления ограничений, широко обсуждалось видео, где вы в футболке с надписью "Кинжал в сердце Европы" играете на фестивале "Калининград сити джаз". Когда пандемия наконец закончится и ограничения снимут, порадуете нас еще такими выступлениями?

– Самое главное, что мы делали это вечером в пятницу, в нерабочее время. На тот момент ситуация с заболеваемостью была значительно лучше, поэтому мы могли себе такое позволить. Сейчас, к сожалению, мы себе позволить такое не можем. Но, как я говорю, у кого-то перекуры, у кого-то другие увлечения. Мое увлечение – это не сигареты, это спорт и музыка. Стараюсь придерживаться этого права.