Анастасия Пальчикова: мне интересно, в кого выросли дети 90-х

Международные права на показ фильма Анастасии Пальчиковой "Маша" приобрела итальянская дистрибуционная компания TVCO, драма вошла в международную конкурсную программу молодежных фильмов Таллинского фестиваля Black Nights. Корреспондент РИА Новости Анна Горбашова поговорила с режиссером о детях 90-х, ностальгии по красным пиджакам, капризных звездах и европейском прокате драмы.

– Очень много выходит сериалов и фильмов, где действие происходит в СССР, вы снимали про лихие 90-е, простите за банальное выражение. По бандитам вряд ли кто ностальгирует, а по безмятежному советскому детству, отрочеству и юности, где все бедны и все равны, – полне возможно. Чем вам эта тема близка?

– Я не ностальгирую по СССР и по девяностым. "Маша" – это скорее история взросления девочки, чей подростковый возраст пришелся на эти годы, мне интересны именно дети 90-х. Интересны в разрезе современности, "Маша" не остается в 90-х, она завершается взрослой девушкой не просто так. Мне интересно, как мы росли и в кого выросли.

Мы, например, в детстве шли в школу, а у нас на улице были перестрелки. Довольно часто, совершенно обычное дело, мы сразу ложились на землю под машину, все знали, как это делается, никто не пугался. Чем занимались в 90-е взрослые, мы видели в кино и сериалах не раз, и не раз еще увидим. Но в это время где-то рядом со взрослыми из "Бригады", из Балабанова подрастали дети, про которых все несколько забыли. А дети видели все, что происходит вокруг, и понимали по-своему. Кроме того, мое поколение – это первое поколение, которое росло в стране без запретов. Мы первые могли слушать и петь любую музыку, надевать любую одежду. Маша вот слушает и поет джаз.

– Вы – автор сценария фильма, насколько много личного в истории 13-летней Маши и ее взаимоотношении с бандитами?

– Много. Не буду говорить, что конкретно, но много. Хотя у меня так или иначе во всех историях много личного, даже если я буду писать про космос и инопланетян, я буду писать про себя.

– Фильм участвовал в конкурсе "Кинотавра" и получил приз за лучший дебют. На пресс-конференции вы сказали, что у вас был другой конец фильма, не поделитесь, какой?

– Нет, если я скажу, какой, это будет жесткий спойлер‪. Действительно, в сценарии был написан совсем другой финал, но фильм сам потребовал иную концовку, и пришлось его – фильм – послушаться‪. Взрослая Маша поступила так, как поступила, а не так, как мечтал автор.

– Героиня выросла, страна изменилась, но прошлое ее не отпускает?

– Моя история в том числе и про мое поколение, о том, как оно хотело выйти из замкнутого круга на какой-то другой этап, но, видимо, не сумело.

– У тех, кто был бандитами в 90-е, а потом сняли красные пиджаки и переформатировались в честных бизнесменов и политиков, криминальное прошлое сидит глубоко внутри?

– Конечно. Может быть, есть единичные исключения, но нутро как изменишь? Те, кто выжил в те годы, в большинстве своем пошли на определенные соглашения, поступки, это было кровавое время, и такое бесследно из себя не сотрешь.

– Главного бандита сыграл Максим Суханов, давал ли он какие-то советы режиссеру-дебютантке, как придумывали его образ?

– Я смешивала конкретных актёров со своими персонажами, много брала от актеров еще во время проб. Полина Гухман многое изменила в исходной маленькой Маше, например. Я обозначала для себя реперные точки в сценарии, которые нельзя менять, а в остальном легко меняла текст в зависимости от того, кто его произносил, и кто с ним жил. Тот же финал фильма я поменяла в первую очередь из-за того, как Аня Чиповская сыграла самую последнюю, постфинальную сцену.

Что касается Суханова, я заранее настроилась, что я буду работать с большим, капризным, противным, известным артистом, но Максим оказался совсем не такой. Он сразу согласился на роль и как-то доверился дебютанту. Я ему за это очень благодарна. Мы с Максом долго разговаривали, обсуждали его персонаж. Но на площадке была куча импровизаций. Например, начало их сцены с маленькой Машей в машине – это полная импровизация актеров, просто болтовня Максима и Полинки, когда мы уже отрепетировали сцену и ждали, пока у нас на площадке починят искусственный дождь. Они просто сидели в машине и болтали между собой: "Ты чо смурной такой?" – "Лицо у меня такое, с детства." – "Красивое у тебя лицо". Я эту их болтовню услышала и включила диалог в сцену.

– Что стало решающим при выборе актрисы на главную роль?

– Мы пересмотрели очень много претенденток, сделали парные пробы. Решающим при выборе Полины Гухман стала сама Полина. Она – блестящая готовая артистка. И с ней легко работать. Но для меня самое ценное в ней было то, что она может корчить рожи, забывая о том, что она красивая. Для образа Маши это было очень важно.

– Итальянская компания TVCO приобрела международные права на показ вашего фильма, что иностранцам интересно в этой истории? Уже известно, когда фильм выйдет в прокат в Италии и в других странах?

– Пока не известно, когда он выйдет в прокат в других странах, но все это очень воодушевляет, конечно. Что именно там видят иностранцы, я сказать не берусь. Но, думаю, взросление девочки-подростка в жёсткой среде – универсальная вещь. Это взросление может происходить на фоне мексиканского наркокартеля, может на фоне периода сухого закона в США в 20-е, может на фоне российских 90-х, но сам дискурс этот понятен во всем мире. Ну и у нас в фильме много поют джаз, а это тоже универсальный язык.

– Вы известны как сценарист, "Маша" – ваш полнометражный дебют, что интереснее – писать или снимать?

– Снимать, конечно.

– Есть уже какие-то планы на следующую режиссерскую работу?

– Есть много разных предложений, но сейчас я пишу свой полный метр, надеюсь, его и буду снимать следующим.