Александр Лищук: искусственные сердца научатся выращивать за 10 лет

Трансплантация человеческих органов и тканей — одна из актуальнейших проблем современной медицины. Ее решение во многом зависит от развития медицинских технологий, умения врачей, готовности идти на обоснованный риск.

О состоянии отечественной трансплантологии, перспективах выращивания и печати на биопринтерах сердец, а также о том, откуда и как берутся донорские органы, в интервью специальному корреспонденту РИА Новости Дмитрию Струговцу рассказал начальник кардиохирургического центра военного госпиталя имени А.А.Вишневского, заслуженный врач РФ, доктор медицинских наук Александр Лищук.

— Сколько операций по пересадке сердца проводится в год в России? Каково соотношение с другими странами?

— В 2019 году в России выполнено 337 операций по трансплантации сердца. В США – в несколько раз больше. Там проводят от 1500 до 2500 трансплантаций в год.

— Чем объясняется такая большая разница?

— У нас не развита инфраструктура, кроме того, нет инициаторов, которые бы эту тему потянули. Операции по пересадке сердца, кроме нас, выполняют всего несколько медицинских центров России: Федеральный научный центр трансплантологии и искусственных органов имени В.И.Шумакова в Москве, Северо-Западный федеральный медицинский исследовательский центр имени В.А.Алмазова в Санкт-Петербурге, Научно-исследовательский институт патологии кровообращения имени Е.Н.Мешалкина в Новосибирске, Краевая клиническая больница №1 имени профессора С.В.Очаповского в Краснодаре. Помимо того, около десяти трансплантаций в последние годы проводилось в Институте скорой помощи им. Склифосовского, но в связи с тем, что недавно в институте умер заведующий научным отделением неотложной кардиохирургии Виктор Соколов, операции там приостановлены.

— Сколько трансплантаций проводится у вас в госпитале?

— В нашем госпитале на сегодняшний день проведена одна операция по трансплантации почки, а совместно с Центром Шумакова мы провели за текущий год на его базе восемь трансплантаций сердца. До недавнего времени мы не могли проводить такие операции в госпитале Вишневского, но теперь получили соответствующую лицензию на проведение трансплантаций.

— Сейчас в вашем госпитале формируется специализированное отделение трансплантации сердца. Расскажите, что это за отделение?

— Я бы уточнил — трансплантации сердца, органов и тканей. Я бы хотел, чтобы мы занимались не только сердцем, но в наше ведение входили бы печень, почки, трансплантация пальцев рук, вплоть до трансплантации лица. И это направление активно поддерживается начальником госпиталя, доктором медицинских наук Александром Есиповым.

— Насколько я понимаю, операций по трансплантации лица в мире проводилось всего ничего?

— Единицы, но за этим будущее. Если мы сейчас не двинемся, то подобные операции будут проходить только за рубежом. В Италии вообще заявили, что готовятся к трансплантации головы. Они пока не имеют необходимого оборудования, чтобы провести такую сложную пересадку, но работают в этом направлении. Во Франции компания Carmat изобрела электромеханическое искусственное сердце. Оно испытано на нескольких пациентах. У нас в России тоже есть наработки в этой области. Если не будет хватать доноров, можно использовать их. Кроме того, стоит задача разработки других искусственных органов – искусственной печени, почки.

— То есть вы хотите не просто открыть хирургическое отделение, но чтобы на его базе и какая-то научная и конструкторская работа проводилась?

— Конечно, где бы развивались клеточные технологии, создавались электромеханические органы. У нас в России выпускаются левожелудочковые насосы, с которыми пациент может некоторое время жить в ожидании трансплантации сердца, создано три аппарата экстракорпоральной мембранной оксигенации. То есть мы в России для развития таких технологий имеем все необходимое.

— Сколько пациентов в год может обслуживать отделение после его укомплектования полным штатом?

— Мы рассчитываем, что на первом этапе выйдем на 50 трансплантаций в год. На начальном этапе планируется делать пересадки сердца и почки. В последующем — трансплантации легкого, трахеи, комплекса сердце-легкое, печени, поджелудочной железы, кишечника и его фрагментов.

— Сколько всего в России человек стоит в очереди на донорские органы?

— Сегодня более 200 человек у нас, а всего по России около тысячи человек состоит в листе ожидания на пересадку сердца. Средний срок ожидания операции более трех лет.

— Насколько часто бывает, что человек из очереди не успевает дождаться органа?

— Такое бывает. Но если заметно ухудшение состояния здоровья пациента, он госпитализируется, временно подключается к искусственному сердцу или искусственной почке. И в таком состоянии пациент ожидает операции.

— Сколько стоит операция по трансплантации сердца в России и за рубежом?

— В среднем в США около 200-250 тысяч долларов. У нас – от 1,5 до 3 миллионов рублей.

— В чем состоит трудность таких операций?

— Найти донора. Сама операция по трансплантации отработана, хирурги к таким операциям подготовлены.

— Как находят донора для трансплантации? Ведь не каждый родственник погибшего даст согласие на донорство.

— Основные органы мы получаем от погибших в автокатастрофах и у скончавшихся от болезней центральной нервной системы, когда констатируется смерть мозга, но остальные органы продолжают работать. Учитывая, что в армии очень много огнестрельных ранений, минно-взрывных травм, молодые люди часто нуждаются в операциях по трансплантации органов. То есть сама военная служба вызывает необходимость развивать данное направление в рамках военной медицины.

— Расскажите, как происходит сам процесс подачи заявок на получение донорского органа? Ведь никогда не угадаешь, где и когда произойдет ДТП, как отнесутся родственники к изъятию органа.

— Согласно российскому законодательству, если погибший в свое время оформил заявление с отказом от донорства органов или родственники после его смерти противятся этому, мы не можем использовать его органы для трансплантации, но если несчастье произошло случайно или комиссия выставляет диагноз "смерть мозга", органы и ткани такого пациента могут спасти чью-то жизнь и их по закону можно взять.

Система поисков подходящих органов действует по всей России, активно развита в Москве. Наша задача — подать заявку на человека в лист ожидания. Перед этим он проходит специальное обследование, сдает анализы.

Когда в главный центр по подготовке органов поступает орган с нужной группой крови, мы его забираем. На все про все у нас есть 4-6 часов. Столько времени хранения имеет донорский орган, поэтому большую роль играет фактор времени, оперативность и слаженность в работе врачей.

— В СМИ часто можно прочесть о "черном рынке" человеческих органов. Что в каких-то регионах или странах пропадают люди и якобы у них изымают внутренние органы, что бизнесмены летят в Юго-Восточную Азию, в которой, опять же якобы, развит "черный рынок" трансплантологии. Вы в своей жизни сталкивались с пациентами, которым была сделана подобная операция?

— Я о таких случаях в основном узнаю из прессы. Если верить сообщениям, то в основном такие случаи происходят на территориях, где ведутся войны. Наверное, есть люди, которые этим занимаются. Я, к счастью, с такими случаями не знаком. Хотя разговоры о таком были, что в США органы завозили целыми бригадами. В этой связи я активно поддерживаю разработку искусственных органов, тогда потребности всех пациентов будут удовлетворены. После открытия нашего отделения мы такие технологии будем развивать однозначно.

— Вы военный врач и, наверное, повидали множество ранений. Все понимают, что если выстрелить в голову или сердце, то летальность составляет практически 100 процентов. А были ли случаи, когда вы спасали пациентов с ранением в сердце?

— У меня десятки таких пациентов были после ранений в сердце. Заканчивалось все удачно, если пациента вовремя успевали подключить к аппарату искусственного сердца на время транспортировки в госпиталь. Если ранение получено на поле боя, то не всегда пациентов удавалось доставлять до госпиталя. Были осколочные ранения, попадание инородных предметов, главным образом игл.

— Наверное, не все операции проходят успешно, бывают ведь, к сожалению, и летальные случаи?

— У нас очень малый процент летальных исходов наиболее сложных сердечно-сосудистых операций, в пределах золотого стандарта — 1,4-1,8 процента. Это обусловлено современными технологиями, которые мы используем, и большим опытом командной работы операционной бригады.

— Если такие случаи все же происходят, то по какой причине?

— Зачастую это связано с тяжестью состояния пациента. Сама операция — это тоже травма. И не всегда пациент способен выжить после такой травмы, если она сопровождается другими заболеваниями.

— Как долго и какую подготовку пациенты проходят до трансплантации?

— Пациент ждет дома вызова, как только нам поступает информация, что найден нужный орган, мы вызываем его в госпиталь и через пару часов уже везем его на каталке в операционную. Пока донорский орган везут к нам, мы вынимаем больной орган пациента, включаем аппарат искусственного кровообращения и как только "донор" прибыл, тут же его вшиваем.

— Но ведь не все люди могут добраться в Москву за несколько часов?

— В таком случае мы госпитализируем пациента, ставим его в приоритет на получение помощи.

— Как быстро пациент после операции возвращается к обычной жизни?

— Все зависит от тяжести болезни. Если трансплантацию провести на ранней стадии, то до 10 дней пациенты находятся под наблюдением врачей, а затем выписываются. Один из первых пациентов, которому мы делали трансплантацию, из Благовещенска. Он девять лет живет после операции, время от времени приезжает к нам. После замены сердца он перенес еще несколько трансплантаций – пересадку почки, двух суставов, операцию на позвоночнике.

— Когда человек после пересадки сердца может начать заниматься спортом? Может быть, даже экстремальными видами – парашютным спортом, дайвингом? Или после подобных операций на активность не приходится рассчитывать?

— Нет, люди живут абсолютно нормальной жизнью. Конечно, не все сразу. Необходимо дождаться консолидации, то есть полного сращения костной ткани грудины. Это длится около трех месяцев. В этот период пациент с определенной периодичностью приезжает на осмотры, чтобы мы удостоверились, что не происходит отторжения тканей.

— Такие случаи были в вашей практике, когда по анализам все подходило, а в жизни не прижилось?

— Да, такое случается. В этом случае проводятся повторные трансплантации. Изымаемый орган, который подвергся аллергическому процессу, гибнет. Он уже не подлежит использованию. Возможно, с развитием клеточных технологий это станет возможным. Пока же мы отторгнутый орган заменяем на здоровый.

— Читал, что свиное сердце пытались использовать вместо человеческого.

— Да, раньше такое пробовали. Но, к сожалению, белок животного с человеческим белком трудно совместим. Эта программа развития не получила. Может, ученые в будущем вырастят для трансплантации какую-то специальную породу свиней. Технологии быстро развиваются. Мы видим это по IT-сектору, бурно идет развитие в области биотехнологий. Хочется, чтобы и в России мы не отставали. У нас с приходом Сергея Шойгу, нашего министра, активно стали внедряться новые технологии.

— Есть новое направление – 3D-биопечать тканей. Знаете о таком?

— Не только знаем, но и используем. Пока данная технология не подходит для печати сердца. Но мы применяем ее для печати кожи и костной ткани. Я думаю, что это направление получит хорошее развитие. Для пересадки суставов, для пересадки лоскутов ткани при ожогах и травматических повреждениях эта технология хорошо подходит. Активно шагнули вперед клеточные технологии по искусственному выращиванию тканей. Это будущее. У нас в России Институт биофизики клетки РАН совместно с коллегами из Вашингтона развивает клеточные технологии и начинает успешно их применять. У меня есть надежда, что скоро с помощью таких технологий смогут выращивать новые сердца. Я думаю, что такие технологии появятся уже в ближайшие 5-10 лет. На форуме "Армия-2020" наш госпиталь, который принимает участие в программе, представил наработки в области выращивания клеток.

— В вашем госпитале обслуживаются только военнослужащие и члены их семей? Или на помощь могут рассчитывать все граждане России?

— Мы делаем это для всей страны. Был случай, когда служащего Сбербанка доставили в госпиталь на вертолете с разрывом сердца и аорты. Для принятия таких срочных пациентов, например, пострадавших в ДТП, у нас в госпитале Вишневского имеется вертолетная площадка. Госпиталь оказывает помощь всем нуждающимся. Исторически в России военные врачи были всегда на переднем фланге медицины, тем более в области хирургии. И мы стараемся следовать этим традициям во имя и во благо человека.