Атака крачек и странное кладбище
Как выжить на Карском море
Александр Андреев
В край вечной мерзлоты, к Карскому морю можно добраться только на вертолете, и надо готовиться к тому, что возвращение обратно будет зависеть от погоды. Здесь в реках — прозрачная как стекло, но соленая вода. На берегу озера атакуют крачки и позирует тюлень. На заброшенном кладбище гробы торчат из земли. Тревел-фотограф Александр Андреев, путешествующий в Арктику с Большой норильской экспедицией СО РАН, рассказал о том, почему в этих местах жить тяжело, но хочется остаться.
«Возьмите еды с хорошим запасом. Если погода испортится, вы легко застрянете там на неделю или больше», — советуют бывавшие в таких походах.
Привычный шум винтов вертолета, еле ощутимый отрыв, и мы отправляемся в самую дальнюю точку маршрута — устье реки Пясина, на Карское море. До ближайшего поселения 200 километров тундры!
Высаживаемся на мысе Входной и разбиваем лагерь возле заброшенного более 20 лет назад поселка. Все выглядит так, будто люди ненадолго ушли порыбачить и не вернулись.
В домах — вещи, продукты. В гараже сушатся сети, лежит бензопила и стоит пара снегоходов «Буран». Есть электростанция, радио, баня, огромные бочки для хранения соленой рыбы, много лодок и железный баркас на пригорке. Судя по валяющимся заржавевшим капканам, тут занимались и промыслом песца.
Идем на реку брать пробы. Вода такая прозрачная, что в безветренную погоду ее сложно разглядеть.
На вкус — немного солоноватая, из-за близости Карского моря. Для гречки это даже плюс, а вот чай и кофе получаются непривычными.
Вечером Антон, наш видеооператор, пришел к ужину, держа в руках лемминга.
Зверек был напуган, но сбежать не пытался и храбро кусал все, что ему протягивали. Похож на небольшого агрессивного хомячка. Сфотографировали и отпустили.
Поднялся ветер. Сдуло всю летающую живность, но и вертолет тоже «сдуло».
По спутниковому телефону сообщили, что вылеты запрещены, надо ждать. Команда скорее обрадовалась — место уникальное и так далеко забрасывают очень редко. Еды хватит на несколько дней.
Приходим с Антоном на озеро, и его тут же атакуют крачки.
Меня игнорируют. Шутим, что это, возможно, из-за цвета нашей одежды: мой черный дождевик меньше похож на белого медведя, чем белый Антона.
Когда сталкиваешься с крачками впервые, можно испугаться: пролетают в сантиметре от головы, пытаясь клюнуть.
Так они отгоняют хищников от гнезд. Проходя рядом, достаточно поднять над головой палку или штатив, и птицы нападают на него.
Пообедав, узнаем от коллег, что на соседнее озеро приплыл тюлень.
Его несколько раз спугивали, но он возвращался. Вооружаемся всей фототехникой, что есть, берем дрон и идем знакомиться.
По пути натыкаемся на небольшое кладбище. Зрелище непривычное.
Посреди тундры из земли торчит несколько гробов. Вечная мерзлота на этой широте уже совсем близко к поверхности, поэтому, если закопать что-то в землю, через несколько лет мерзлотная сортировка поднимет это наружу.
Нганасаны, народность, жившая на севере Таймыра, и вовсе ничего не закапывали. Они вывозили умерших на нартах в тундру и просто там оставляли.
Если медведь разорял такую могилу, это считалось хорошим знаком. Живым приближаться к нартам запрещалось, так как все лучшее из человека уходит в подземный мир, а плохое — остается на могиле.
Видим того самого тюленя, который тут же прячется в воде.
Антон подбирается к нему ближе всех и замирает на 40 минут. Тогда животное вылезает на сушу в нескольких метрах от него, позволив сделать красивые портреты.
Утром ветер стихает, и за нами прилетает вертолет.
Пока загружаемся, пилот рассказывает, что иногда в этот залив заходят киты и играют с рыбой, выбрасывая ее из воды чайкам.
Накануне отлета в одном из заброшенных домов нашли старый журнал, где были ярко и весьма неформально описаны особенности климата и проживания в деревне.
Мы тоже делаем в журнале отметку о Большой норильской экспедиции. Вдруг его найдет кто-то после нас.
