«С вами полетит егерь, он будет отгонять медведей, — говорит наш сопровождающий уже в аэропорту. — Места там дикие, возможно, вы будете первыми, увидевшими их».

Уже несколько недель я вместе с группой ученых из 14 институтов СО РАН путешествую по Арктике — там, где не ступала нога человека, по реке Пясина на севере от Норильска и до Карского моря. Они берут пробы воды, почв и растений, а я открываю для себя этот край.

В начале экспедиции было сложно представить, с чем там можно столкнуться. 

В первую поездку за пределы Норильска мы отправились на трэколе — огромном восьмиместном внедорожнике. Благодаря особенностям его шести колес он легко передвигается по мху тундры, не нанося ему никакого ущерба. Переехать реку вброд для этой штуки не представляет труда, да и через камни он перелезает играючи.

Но внутри трясет так, что приходится упираться ногами в сиденье напротив, иначе есть шанс выбить себе зубы своим же фотоаппаратом. Зато на остановках можно вылезти на крышу через люк.

Чуть дальше добираются на лодке или катере на воздушной подушке. А на совсем дальние точки — только на вертолете.

Одно из таких мест у нас как раз в планах — слияние рек Пясина и Тарея, это около 450 километров на север от Норильска. Грузимся в новенький Ми-8, приспособленный к дальним путешествиям. В салоне вместо большинства сидений — два огромных дополнительных бака с горючим по 900 литров, для дозаправки.

Летим над лесотундрой. Из окна видны разноцветные озера, много зелени и мелких деревьев — особенно вдоль рек, где земля прогревается глубже и они могут пустить корни. Но через полчаса начинается полигональная тундра. Множество мелких озер необычной геометрической формы. Скоро нет и их — лишь реки и водоемы кое-где, почти никакой растительности.

Через два с половиной часа приземляемся. Из машины выпрыгивает член экипажа и специальным щупом проверяет, не слишком ли мягкая земля. Затем вертолет аккуратно, несколькими короткими касаниями утрамбовывает почву под колесами. 

Если шасси уйдет глубоко, не взлететь — машина просто опрокинется. 

Двигатели не глушат, мы быстро выгружаем вещи и ложимся сверху, чтобы при взлете их не сдуло. Через минуту остаемся одни на несколько сотен километров тундры.

Спутниковая связь тут обязательна. Иначе не узнать, что погода испортилась и вертолет сегодня не прилетит, не сообщить о возможных проблемах в лагере.

Насколько хватает глаз, все плоское, как доска. На первый взгляд, вокруг ничего не растет, кроме мха и редких травинок. Тундра летом — это полметра почвы, ниже — вечная мерзлота. В средней полосе говорят о глубине промерзания грунта, а здесь — о глубине отмерзания.

Внутри этого пространства живут грызуны и песцы, сверху — небольшой слой скудной растительности, которым питаются зубры и олени. На них, в свою очередь, охотятся волки и медведи. Все это щедро приправлено реками и озерами с десятками видов рыб, из которых я раньше слышал только про муксуна. В небе летают гуси, крачки и чайки. Иногда даже бабочки.

И все это — в Арктике.

Интересуюсь у ученых, что это за трава, которую они собирают для исследования. Оказывается — ива сизая, самая распространенная здесь. Суровая арктическая природа. Даже кусты голубики больше похожи на дерево, чем эта ива. Чуть позже нашел «траву» березу — с листьями размером с копеечную монету.

Наше внимание привлекает что-то на противоположном берегу реки. В этих краях довольно много медведей, поэтому на всякий случай разглядываем подозрительный объект в бинокль. Это северный олень с огромными рогами. За сутки в лагере видели несколько десятков таких.

Ночуем в палатках, других вариантов нет. Лучше брать ветровлагостойкие — в один из дней поднялся такой ветер, что мы побаивались за каркас. Почва может быть сырой даже в солнечный день, это тоже следует учитывать.

Ночую в спальнике, рассчитанном на температуру минус два, — для здешнего лета в самый раз.

В тундре много комаров и мошки, и даже самые сильные репелленты мало помогают. Когда ветер, можно ходить хоть в майке. Если штиль — костюм пчеловода кажется очень хорошей идеей.

Поэтому надо правильно подбирать одежду и обувь. Обязательно нужны сапоги, лучше болотные, и теплые носки. В качестве второй пары — высокие непромокаемые трекинговые ботинки. Плюс шапочка, плотный дождевик и водостойкая одежда.

Все — с длинным рукавом. Пригодятся и перчатки, желательно непромокаемые или быстросохнущие.

Самая серьезная опасность — медведи. Наш сопровождающий с ружьем знает, что делать в крайнем случае. На самом деле этот хищник просто не подойдет к шумной компании, поэтому путешествовать по тундре — риск небольшой.

Но на всякий случай, когда разделяемся, берем с собой ракетницу и пневмодуделку.

Наловили немного рыбы. Наш сопровождающий быстро организует очень вкусное местное блюдо — сагудай. Рыбу, обычно это сиг, муксун или чира, нарезают, солят, добавляют лук и черный перец.

Полчаса — и готово. Иногда приправляют лимоном либо растительным маслом, но знающие люди говорят, что это убивает вкус. Готовим на газовой горелке — найти дрова для костра можно не везде.

А вместо холодильника — вечная мерзлота, в неглубокую яму складываем продукты.

На другой день возвращаемся с Тареи и отправляемся на следующую точку — слияние рек Дудыпта и Пясина. Это южнее, природа более разнообразная: много кустарников, миниатюрных деревьев, цветов и грибов.

Интересно, что в тундре почти нет ничего ядовитого. Все грибы съедобные. Ягоды тоже. Разве что с шикшей, маленькими черными ягодками стелющихся кустарников, нужно быть осторожным. Она может причинить некоторое неудобство, недаром одно из ее народных названий — «ссыха».

Видели голубику, морошку, бруснику, даже пара кустов красной смородины попалась.

Воду можно пить прямо из реки. Поплавать хорошо в озерах, но не стоит вставать на дно: на небольшой глубине может быть лед, хотя вода прогревается выше 15 градусов.

В общем, почти как в Исландии, только наоборот: там, сунув ногу в песок на берегу озера, можно ее сварить. А тут — отморозить.