Николай Корчунов: в Арктике нет проблем, которые нужно решать силой

Российская деятельность по модернизации вооруженных сил и проведению мероприятий боевой и оперативной подготовки в Арктике не является избыточной и носит оборонительный характер, заявил в интервью РИА Новости посол по особым поручениям МИД России Николай Корчунов. Дипломат также оценил вероятность гонки вооружений в регионе, пояснил, на какой стадии находится российская заявка на расширение границ шельфа в Арктике и рассказал о реакции российского внешнеполитического ведомства на заявления Вашингтона по арктической тематике.

— Сказалась ли как-то пандемия коронавируса на взаимодействии в рамках Арктического совета? Пришлось ли замораживать какие-то проекты, отказываться от чего-то? И, наоборот, появились ли какие-то новые форматы работы?

— Деятельность в рамках Арктического совета (АС) и его органов продолжилась и во время пандемии коронавируса. Особо хотелось бы отметить эффективный подход исландского председательства в АС по адаптации к новым условиям. Получили развитие дистанционные формы и методы работы, которые позволили продолжить взаимодействие без ущерба для содержания. В формате видеоконференцсвязи 24-25 июня состоялось заседание Комитета старших должностных лиц АС – руководящего органа организации, на повестке которого среди прочего рассматривалась проблематика коронавируса. Уже в период пандемии Россия внесла в АС ряд проектных предложений, в том числе направленных на укрепление взаимодействия арктических государств в области биобезопасности, включая противодействие вирусным инфекциям типа COVID, а также предполагающих закрепление Арктического региона на рельсах устойчивого развития.

В частности, Институт экологии НИУ "Высшая школа экономики" в рамках работы экспертной группы по здравоохранению АС принял участие в подготовке доклада на тему: "Актуальные вопросы распространения новой коронавирусной инфекции в Арктике: опыт стран и основные проблемы для здоровья населения и социально-экономические последствия".

— В последнее время Вашингтон сделал ряд заявлений, свидетельствующих о том, что США намерены активизироваться в Арктике. После этого заговорили и о противодействии со стороны России. Действительно ли Россия готовит ответ на возможное усиление позиций США в Арктике? Каким он может быть?

— Мы внимательно отслеживаем характер и направленность официальных заявлений Вашингтона по арктической тематике. В целом администрация Дональда Трампа продолжает акцентировать особую роль США в северных делах, навязывая собственные подходы. При этом она стремится не допустить усиления влияния в регионе оппонентов и рассчитывает при поддержке союзников укрепить свои позиции в вопросе освоения северных ресурсов. В данном контексте показательным стало выступление госсекретаря США Майка Помпео, который в преддверии министерской встречи АС в мае 2019 года в Рованиеми (Финляндия) заявил о том, что Крайний Север "стал ареной мощи и соперничества" и "всем восьми арктическим государствам необходимо адаптироваться к новому будущему", прямо назвал Россию и "присвоивший себе приарктический статус" Китай "угрозами безопасности Арктического региона".

Мы, в свою очередь, на фоне непрекращающейся антироссийской кампании в США продолжаем вести активную работу по решению проблем Арктики, выступаем за логику прагматизма в арктическом сотрудничестве, в том числе и по двусторонней линии, отмечаем необходимость дальнейшего укрепления коллективных подходов. Мы критически относимся к попыткам секьюритизации региона, которые не должны подменять повестку устойчивого развития региона и укрепления механизмов партнерства и сотрудничества арктических государств.

— США обвиняют Россию в установке наступательных вооружений, в частности, ракет "Калибр" на новые российские ледоколы. Беспокоит Вашингтон и размещение С-400 в регионе. Что можно ответить на такие заявления? И нет ли опасности гонки вооружений в Арктике?

— Нам неизвестно об обвинениях, о которых идет речь. Возможно, имеются в виду высказывания американских военных в отношении ледокола "Иван Папанин". Вместе с тем это не классический ледокол, а многофункциональный патрульный корабль, созданный для ВМФ России. То, что на военный корабль устанавливаются вооружения, вряд ли должно вызывать вопросы, тем более если это вооружение не противоречит международным договоренностям, участником которых является наша страна, как это имеет место в случае с ракетами морского базирования "Калибр". Возможность установки контейнеров с крылатыми ракетами "Калибр" или "Уран" на наши ледоколы, о чем, кстати, сообщают и российские СМИ, предусматривается только в особый период. На это время планируется, что суда могут привлекаться для усиления корабельной группировки Северного флота, в зону ответственности которого входит вся трасса СМП, а также арктическое побережье России.

Что касается появления систем С-400 на российских арктических островах – это логичный шаг после создания сплошного радиолокационного поля над территорией нашей страны. Система С-400 имеет исключительно оборонное предназначение. Ее размещение где бы то ни было не должно вызвать беспокойство, если, конечно, выражающие такое беспокойство не вынашивают агрессивных намерений в отношении района или объекта, которые С-400 призвана защищать.

Повышенное внимание России к Арктике, в том числе в части обеспечения безопасности в регионе, объясняется возрастанием ее значения для нашей страны. В Арктической зоне Российской Федерации производится более 10% ВВП и 20% российского экспорта. Именно поэтому Россия заинтересована в сохранении Арктики в качестве зоны мира, сотрудничества и низкой военно-политической напряженности. В основе нашего подхода находится экономическая повестка развития региона, укрепление международного сотрудничества, формирование широкого международного партнерства в пользу устойчивого развития высоких широт при центральной роли АС и особой ответственности арктических государств.

Хотел бы отметить, что, несмотря на то, что на министерской встрече в Рованиеми было принято совместное заявление, в котором все страны-члены АС констатировали приверженность сохранению мира, стабильности и конструктивного взаимодействия в Арктике, страны-члены НАТО, прикрываясь обвинениями нашей страны в милитаризации региона, продолжали наращивать там военный потенциал, в том числе за счет задействования потенциала неарктических государств, а также увеличивать масштабы проводимых в Заполярье военных учений с отработкой сценария, в котором Россия рассматривается в качестве главной угрозы.

В соответствии с "Арктической стратегией", представленной американским Минобороны в Конгрессе в июне 2019 года, основными вызовами для национальной безопасности США в Заполярье определены прежде всего увеличение российского военного присутствия в регионе, а также принятые нашей страной меры по регулированию судоходства по Северному морскому пути, которые базируются на основе соответствующих положений Конвенции ООН по морскому праву от 1982 года.

В настоящее время Вашингтон поддерживает регулярное присутствие своих атомных многоцелевых подводных лодок в северных широтах посредством организации боевых служб в Баренцевом и Норвежском морях, а также кораблей Береговой охраны у северного побережья Аляски. В целях усиления своих позиций Пентагоном ведется восстановление Второго оперативного флота, в зону ответственности которого входят Северная Атлантика и часть акватории Северного Ледовитого океана (СЛО).

Деятельность России по модернизации ВС и проведению мероприятий боевой и оперативной подготовки в Арктике не является избыточной и имеет оборонительный характер. Она соразмерна складывающейся военно-политической обстановке, не создает угроз национальной безопасности арктических государств, не нарушает никаких международно-правовых договоренностей и направлена в том числе на обеспечение экологической безопасности, спасательной и научной работы в северных широтах.

Хотел бы отметить, что Россия никогда не размещала в Арктике свои воинские контингенты на территории других стран и не предоставляла свою территорию для размещения войск других государств, в том числе внерегиональных. Кроме того, Россия воздерживается от проведения военных учений в Арктическом регионе с неарктическими государствами, поскольку их военная активность в высоких широтах лишь ослабляет региональную безопасность, повышает конфликтность и напряженность.

Полагаем, что в Арктике нет проблем, которые нуждаются в силовом решении. Убеждены, что сохранение мира и стабильности на Крайнем Севере возможно только через конструктивный диалог с нашими соседями, в том числе по вопросам политики безопасности. Исходим из того, что любые возникающие проблемы следует решать политическим путем, за столом переговоров.

Российская Федерация последовательно придерживается принципа ненанесения ущерба безопасности других стран при обеспечении собственной. Призываем другие государства также опираться на этот базовый постулат. В таком случае говорить об опасности гонки вооружений не придется.

— Президент США Трамп принял меморандум, в котором, кроме прочего, прописано укрепление американского ледокольного флота. В том числе рассматривается вариант аренды ледоколов у других стран. Готова ли Россия отдать в аренду или продать США ледоколы? Обращался ли Вашингтон с таким запросом, ведем ли переговоры?

— Действительно, 9 июня президент США Дональд Трамп подписал Меморандум о защите национальных интересов в Арктике и Антарктике. В нем, в частности, предусматривается постоянное присутствие США в Арктическом и Антарктическом регионах. С целью его обеспечения Белый дом намерен активизировать усилия по созданию и оперативному развертыванию нового ледокольного флота (в настоящий момент планируется построить три тяжелых и три средних ледокола, ввод в эксплуатацию последнего корабля намечен на 2029 год).

Кроме того, на период строительства собственного флота американским ведомствам поручено изучить возможность аренды ледоколов у стран-партнеров. В экспертных кругах США считают, что к таким государствам относятся прежде всего Финляндия, Швеция и Канада. К нам американцы по вопросу лизинга или продажи ледокольного флота пока не обращались.

— В связи с глобальным потеплением все актуальнее становится вопрос добычи полезных ископаемых в Арктике. Нужен ли будет, по вашему мнению, для этого какой-то рамочный документ, регулирующий такую деятельность в регионе, учитывая экологическую уязвимость Арктики? Может, в рамках Арктического совета? Или его надо распространить не только на страны региона?

— Исходим из достаточности правовых инструментов регулирования в Заполярье различной деятельности, в том числе экономической. Арктика – часть Мирового океана, и в этом качестве на нее в полной мере распространяются положения Конвенции ООН по морскому праву 1982 года. В Илулиссатской декларации 2008 года пять приарктических государств (Россия, Дания, Канада, Норвегия и США) зафиксировали, что в отношении СЛО применяется обширная международно-правовая база. Было подчеркнуто, что разнообразные аспекты деятельности в регионе, в том числе ресурсодобывающей, осуществляются с опорой на положения международного морского права.

При проведении экономической деятельности в водах под юрисдикцией прибрежных государств вопрос обеспечения защиты окружающей среды, помимо международного права, детально регулируется нормами их законодательства. В частности, такими нормами регламентируется процедура проведения оценки потенциального воздействия проектов на окружающую среду. Эта широко распространенная в международной практике процедура позволяет заблаговременно – еще на стадии планирования деятельности – выявить и устранить или минимизировать сопутствующие риски.

Хотелось бы отметить важную роль и значение статьи 234 Конвенции 1982 года в деле защиты хрупких экосистем Арктики. Данная статья закрепила особые права прибрежных государств в отношении "предотвращения, сокращения и сохранения под контролем загрязнения морской среды с судов" в покрытых льдами районах в пределах исключительной экономической зоны.

Мировой океан – единая система. Соответственно, не только Арктика, но и любой другой его район заслуживает пристального внимания к вопросам защиты окружающей среды.

— По некоторым данным, сейчас в Арктике более десятка ядерных могильников и затонувших подводных лодок, в том числе с ядерным оружием на борту. Насколько актуально международное сотрудничество по мониторингу и укреплению безопасности этих объектов? Ведем ли с кем-то консультации?

— Проблема затонувших атомных подводных лодок действительно существует, однако на сегодняшний день в регионе есть и другие не менее актуальные вопросы в области ядерной безопасности. Так, в частности, в последнее время в ряде зарубежных СМИ появились публикации о проблемах с хранилищами отработавшего ядерного топлива в Норвегии.

Что касается нашей страны, Минвостокразвития России разработало проект указа президента Российской Федерации "О реабилитации Арктической зоны Российской Федерации от затопленных и затонувших объектов с отработанным ядерным топливом и радиоактивными отходами" и проект распоряжения правительства Российской Федерации об утверждении соответствующего плана мероприятий. Проектом указа координатором работ по реабилитации Арктической зоны Российской Федерации от затопленных и затонувших объектов с отработанным ядерным топливом и радиоактивными отходами определена госкорпорация "Росатом".

Развитие сотрудничества по мониторингу и обезвреживанию радиационно-опасных объектов в арктических широтах является востребованным элементом международного взаимодействия в данном регионе. Следует отметить, что такая работа в течение последних 15 лет ведется в рамках "ядерного окна" Природоохранного партнерства "Северного измерения" (ПОПСИ). Этот формат неплохо себя зарекомендовал в плане совместного поиска решений и выполнения конкретных задач в сфере экологической безопасности в европейской части Арктики. В качестве примера можно привести завершающиеся в настоящее время по линии ПОПСИ проекты в Мурманской области – по обезвреживанию плавучего хранилища ядерных отходов судна "Лепсе", а также созданию мощностей по утилизации отработавших топливных сборок для атомных подводных лодок в районе Губы Андреева. Финансирование таких проектов осуществляется из донорского фонда Партнерства, при этом вклад госкорпорации "Росатом", по подсчетам специалистов Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР), покрывает до 70% расходов на проводимые работы.

С учетом завершающейся стадии указанных проектов госкорпорация "Росатом" предложила рассмотреть в рамках "ядерного окна" Партнерства возможность запуска новых проектов, в частности, по подъему и утилизации ряда затопленных или затонувших в северных широтах атомных подводных лодок, прежде всего К-159 и, возможно, К-27. Естественно, речь не идет о наличии на борту таких объектов в Баренцевом и Карском морях какого-либо ядерного оружия, однако ядерное топливо в реакторах там есть.

Нет сомнения, что подъем и дезактивация таких подводных лодок с экологической точки зрения полезны и необходимы. Эта задача отвечает интересам всех стран региона, поэтому ее осуществление могло бы вестись в рамках международного проекта совместными усилиями и, разумеется, с привлечением солидного российского финансирования. Соответствующий диалог со специалистами ЕБРР начат. Ранее обстоятельный доклад по данной проблеме подготовили итальянские специалисты из государственной компании "СОДЖИН" и их партнеры из международного консорциума.

У всех подобных планов есть крупная инженерная составляющая, о которой лучше спрашивать специалистов. Но есть и "домашняя работа" по созданию соответствующей нормативно-правовой базы для их выполнения, над которой предстоит серьезно поработать.

Что касается мониторинга затопленных ядерных объектов, то такая работа, естественно, ведется. И мы не видим препятствий для международного взаимодействия в этих вопросах.

— Как обстоит дело с российской заявкой на расширение границ шельфа в Арктике? Проходили данные, что она уже одобрена чуть ли не на 90%. Так ли это? И когда можно ожидать окончательного одобрения? В чем препятствия? Есть ли какие-то временные рамки для вынесения решения или комиссия может затягивать вопрос бесконечно?

— Срок рассмотрения заявок государств в Комиссии по границам континентального шельфа (КГКШ) составляет 5-7 лет. Поданная в комиссию 3 августа 2015 года обновленная российская заявка – одна из наиболее сложных и объемных в практике данного органа. В этой связи тот факт, что ее изучение продолжается, не должен вызывать удивления.

В целом вынесение рекомендаций КГКШ в отношении представленных государствами заявок происходит в две стадии: сначала на уровне отдельной подкомиссии, а потом всей комиссии. Российская заявка сейчас рассматривается в подкомиссии.

— Есть ли какие-то конкретные проекты международного сотрудничества по развитию туризма в Арктике? С какими странами в первую очередь налаживается такое взаимодействие?

— В рамках реализации программы приграничного сотрудничества Россия-ЕС "Коларктик" на 2014-2020 годы с участием России, Финляндии, Швеции, а также Норвегии реализуется ряд российско-финско-норвежских проектов в сфере туризма.

В частности, на повышение туристической привлекательности и продвижение новых инновационных туристических услуг в наших северных регионах (Мурманская и Архангельская области) направлены такие проекты, как "Феномены арктической природы" и "Индустриальный туризм: развитие новых направлений в Арктике".

Проект "Сокровища северной природы" подразумевает создание механизмов продвижения региональной продукции арктических регионов.

Еще один интересный совместный проект в сфере туризма – "Система мониторинга за северным сиянием для нужд туристического бизнеса", предполагающий установку камер наблюдения за полярным сиянием и его онлайн-трансляцию.

Мы планируем и дальше развивать взаимодействие с нашими северными соседями в этой сфере. В конце прошлого года начались консультации по подготовке нового цикла программ приграничного сотрудничества на 2021-2027 годы, в частности, программы "Коларктик", где большое внимание предполагается уделить осуществлению совместных проектов в Арктике.

Уверен, что в период российского председательства в АС в 2021-2023 годах тема арктического туризма, в том числе и круизного, получит свое дальнейшее развитие.