Валерий Cысоев: КГБ помог спасти Олимпиаду-80 от скандала на весь мир

Девятнадцатого июля исполнится 40 лет со дня открытия в Москве летних Олимпийских игр 1980 года. Московская Олимпиада, как отмечали специалисты, была проведена на самом высоком уровне и по праву золотыми буквами вписана в историю международного олимпийского движения. О том, как обеспечивалась безопасность Игр, какие новые технические новинки применялись на Олимпиаде, какое значение она имела для развития отечественного и мирового спорта, в интервью РИА Новости рассказал прославленный спортивный руководитель, бывший в свое время председателем Комитета по физической культуре РФ и членом президиума исполкома Олимпийского комитета России, кавалер Олимпийского ордена Валерий Сысоев. Он также поделился своими мыслями о том, как можно модернизировать современное олимпийское движение, чтобы обеспечить его развитие в интересах международного спорта.

— Валерий Сергеевич, вы тот редкий человек, который может посмотреть на историю Олимпиады в Москве с двух точек зрения – и как в то время один из руководителей отдельного вида спорта, а именно велосипедного, и как участник штабов по подготовке и проведению Олимпиады-80. Очень часто применительно к тем Играм звучит один и тот же тезис – мол, все обеспечение безопасности свелось к массовому выселению неблагополучного контингента за 101-й километр. Что вы об этом скажете?

— Это непрофессиональные рассуждения. Но все меры безопасности на Олимпиаде в Москве были адекватными. Во-первых, в условиях того времени московская Олимпиада проходила в условиях жесточайшего внешнеполитического пресса. Пожалуй, до этого ни одни Игры не испытывали такого давления извне. В декабре 1979 года СССР ввел войска в Афганистан. После этого США объявили о бойкоте Игр в Москве и призвали сделать то же самое и другие страны. Конечно, возможность провокаций во время Олимпиады не исключалась.

Далее, еще была свежа в памяти трагедия с захватом израильской делегации на мюнхенской Олимпиаде. Ведь что для террористов может быть привлекательнее Игр? Устроить там теракт – значит, войти в историю.

В 1975 году был создан оргкомитет Олимпиады в Москве, в него входили ведущие специалисты, в том числе по безопасности. В составе КГБ было создано антитеррористическое подразделение, широко известное как группа "Альфа", в составе МВД тоже были образованы спецподразделения. Соответствующие сотрудники ездили в Монреаль, смотрели, как там обеспечивается безопасность, набирались опыта.

Был еще один момент. В январе 1977 года армянские националисты устроили взрывы в центре Москвы и в столичном метро. Конечно, международная общественность озаботилась: у вас в Москве взрывы происходят, а вы Олимпийские игры готовите. Это было испытание не для слабохарактерных. Тем более что и позиция Леонида Брежнева поначалу была неоднозначной – когда стали понятны масштабы работ по подготовке к Играм, он обращался к коллегам по Политбюро с вопросом: может, нам и не надо проводить Олимпиаду? Но здравые силы понимали, что мы сможем доказать, что способны провести Игры на высшем уровне.

Надо вспомнить, что Олимпиада проходила не только в Москве. Парусную регату доверили Таллину, а в Ленинграде, Киеве и Минске проходили игры футбольного турнира. Для обеспечения порядка, естественно, были привлечены необходимые специалисты с мест. Все прошло четко. Знаете, я хотел бы жить в такой Москве, какой она была в 1980 году – с точки зрения спокойствия и взаимоотношения людей.

Мой собственный пример: из-за обилия мероприятий во время Игр я возвращался домой с работы в час ночи, спал по три-четыре часа. Я сам был за рулем и два раза от усталости просто забывал закрывать машину на ночь. Приходил на рассвете, чтобы ехать на работу – машина стояла целехонькая, никто ее не тронул.

И что плохого в том, что на улицах Москвы не было алкоголиков и проституток? Если вы принимающая сторона, то, конечно, сделаете все, чтобы гостям было безопасно и комфортно. Этим руководствуется любое государство, принимающая Олимпиаду. И нечего здесь применять двойные стандарты: мол, за рубежом другое дело, там можно ужесточать режим, а нам нельзя.

В итоге с точки зрения высочайшего уровня обеспечения порядка московская Олимпиада не просто вошла в историю, а сама стала летописью, методическим пособием для служб безопасности. Но было бы иллюзией считать, что обеспечение безопасности любой Олимпиады ложится только на плечи принимающей стороны. Нет, это общая работа с зарубежными партнерами. И советские органы активно контактировали с коллегами из других стран. Шел обмен оперативной информацией, спецслужбы работали координированно.

— Валерий Сергеевич, а был ли во время тех Игр какой-нибудь эпизод, когда, казалось, могло случиться, но в итоге не случилось ЧП?

— Я до сих пор помню вот такой случай как раз в велоспорте, который мог иметь серьезные внешнеполитические последствия для СССР. В силу того, что мы впервые вели подготовку и обеспечивали такое всемирное мероприятие, на рабочем уровне наблюдалась и иногда инициировалась значительная подстраховка — это было связано с отсутствием опыта и специфики отдельных видов спорта. Но все было отрегулировано до начала Игр.

Построили мы в Крылатском шоссейную велотрассу. И вот накануне гонки, когда должна была пройти тренировка всех команд, по всему внешнему и внутреннему периметру трассы расставили солдат внутренних войск. Они стояли так плотно, что никто не мог пройти – ни внутрь, ни наружу. Хорошо еще, что были без автоматов. Я когда увидел это, был ошарашен. Ведь реакцию иностранцев представить было не сложно – они бы нас раздолбали: вот, мол, какие порядки у коммунистов. Но, слава богу, иностранные участники к тому времени еще на тренировку не подъехали. Подхожу к человеку, отвечавшему за охрану трассы, а тот говорит: "Ничего не могу сделать, у меня такой приказ: никого не пускать". Я объясняю: есть специфика велоспорта, на трассе велосипедистам обязательно будет нужна помощь своих команд – поменять колесо, подать питьевую воду, питание. А случись завал на трассе, как оказать помощь? Но тот ни в какую.

Конечно, никто это не сделал специально. Хотели же как лучше. Но мне-то от этого не легче. Бегу к телефону, звоню в штаб – трубку берет начальник пятого Управления КГБ Филипп Бобков. Я ему говорю: "Филипп Денисович, вот так и так. Вы же прекрасно понимаете, какой будет позор, если это увидит весь мир, как это на Западе раскрутят и преподнесут". Бобков все понял моментально. Дали команду, солдат сняли, оставили только на контрольных точках, и они не бросались в глаза. Никто в итоге ничего не заметил.

— Во время Олимпиады умер Владимир Высоцкий. Сказалось ли это на проведении Игр, на обеспечении безопасности? Ведь на прощание с ним пришло много людей.

— Нет, никакого широкого резонанса для олимпийской публики не было. И на безопасность это не повлияло. Конечно, популярность Высоцкого была велика, несмотря на то, что официально его творчество не поддерживалось. Я и сам возил на соревнования кассеты с его записями.

— Очень часто можно слышать и читать, что, мол, самые яркие воспоминания московская Олимпиада оставила по гастрономической части – благодаря обилию иностранных продуктов в магазинах.

— Пытаться только в этом видеть главное в тех Играх – это, прямо скажем, недостойное занятие. Такое могут заявлять только люди, далекие от спорта. Если серьезно говорить о наследии летних Игр 1980 года для нашей страны и мирового олимпийского движения, то я выделю здесь несколько очень важных аспектов.

Первое: мы смогли показать всему миру, что Москва – это не глухое таежное место с дикими зверями, какой ее рисовали на Западе, а очень красивый, современный мегаполис, что наша страна оправилась от последствий Великой Отечественной войны и способна устроить грандиозный спортивный праздник для всех.

Московская Олимпиада носила наднациональный характер и была огромным фактором, консолидирующим общество, объединяющим разные национальности. У людей была громадная радость от успешно проведенных Игр. Без преувеличения все республики, вплоть до окраин Советского Союза, чувствовали свою вовлеченность в них. В наших сборных командах были спортсмены разных национальностей. Я после Олимпиады приезжал в разные районы страны, и там люди восхищались: как мы здорово провели Игры! Именно так – не "в Москве", а "мы".

Что еще очень важно – Олимпиада дала громадный импульс для развития физкультуры в Советском Союзе. Да, у нас были массовая довоенная физкультура и спорт, но их фактически уничтожила война. И во многом благодаря московской Олимпиаде это восстановилось. То есть людям в массовом порядке захотелось заниматься спортом. Не ради высоких достижений, а просто в свое удовольствие, для здоровья.

Параллельно с этим очень позитивно в обществе стал восприниматься образ спортсмена. Если раньше в фильмах, спектаклях спортсмен, физкультурник, особенно учитель физкультуры, зачастую представлялся, скажем, в трикотажных брюках, растянутых в коленках, то после Игр это уже был модный человек в красивой экипировке, в олимпийке. Появился стимул, посыл к увлечению спортом, который стал важной частью общества. Это не было навязано сверху – это была людская потребность. Но, увы, это рухнуло уже с распадом СССР.

Что касается олимпийских объектов, ни один из них после Игр не был заброшен и активно использовался – в отличие от многих других, даже современных Игр, проходивших, например, в Афинах или в Рио-де-Жанейро. А взять Олимпийскую деревню? Там стоят аккуратные дома, до сих пор этот комплекс функционирует.

Олимпиада в Москве не шла вразрез с социальными интересами населения – то, что сейчас наблюдается в случае с отложенной из-за пандемии коронавируса Олимпиадой в Токио, где более половины жителей выступают против Игр, заявляют об их ненужности для японской столицы.

Еще один из серьезных элементов наследия Олимпиады-80, вопрос для нас сейчас суперактуальный – это наше участие в формировании правил игры в мировом спорте. Я скажу, что мы тогда закрепили свое присутствие в системе его управления – и в МОК, и в международных федерациях. Наш авторитет здорово вырос, мы сами чувствовали, что это такое, когда твою страну, только что отлично проведшую Игры, поддерживают другие государства.

Опять-таки, и это потом растаяло, потому что твое длительное участие в каком-либо процессе даже на равных, на паритетных условиях побуждает конкурентов действовать против тебя. И как только ты даешь слабину, тебя скушают. Так и произошло после того, как СССР перестал существовать. И, к сожалению, мы растеряли свои позиции.

Еще одна вещь — вопрос подготовки собственных управленческих кадров. Любое такое грандиозное мероприятие мобилизует людей. У нас все руководители спортивных организаций были задействованы в схемах подготовки и проведения тех или иных мероприятий – в качестве технических консультантов, руководителей рабочих групп и так далее. И после Олимпийских игр можно было любого такого человека брать в аппарат Спорткомитета СССР — министерства спорта тогда не было, и он бы там работал замечательно. То есть люди получали опыт аппаратной работы, опыт управления и взаимодействия со специалистами. Там все были профессионалами с государственным подходом, государственным мышлением.

Конечно, Олимпиада в Москве дала толчок в создании новых технологий, и не только спортивных. К примеру, Запад не поставлял нам электронику, а мы простимулировали нашу промышленность, создали собственную измерительную технику для разных олимпийских объектов. Современный спорт, тем более Олимпиады, стимулируют технологическое развитие, создание нового инвентаря и оборудования. Фактически спорт стал полигоном для испытания огромного числа новых разработок.

— А какие, например, наши новые научные и технические идеи использовались на Играх в Москве в том же велоспорте?

— Например, у нас первыми изобрели металлические туклипсы "ласточкин хвост", которые фиксируют носок стопы на педали. До этого для фиксации использовали кожаные ремни, но они были ненадежными. Другой пример – эллипсовидная шестеренка для шоссейных велосипедов. Со временем на них стали ездить все профессионалы.

Мы первыми открыли сибирскую лиственницу в качестве материала для полотна велотрека, применили ее на треке в Крылатском. До этого использовалось африканское черное дерево. Но оно опасно тем, что на нем возникают отщепы, которые создают риски серьезных травм, ранений для велосипедистов, и такие случаи бывали. А у сибирской лиственницы такого неприятного свойства нет.

И, кстати, крылатский велотрек благодаря такому покрытию стал на тот момент самым быстрым в мире – на нем только во время Игр в 1980 году было установлено 13 мировых рекордов.

В целом же у нас действовала мощная спортивная наука, в ней работали ведущие специалисты в разных областях.

— Каковы, на ваш взгляд, ключевые особенности современного олимпийского движения по сравнению с тем, что было характерно для 1980 года? Что надо делать для его развития, чтобы оно было объединяющим фактором для людей в разных странах?

— Я скажу следующее. Современное олимпийское движение все активнее движется к превращению в грандиозный шоу-бизнес. Давно не секрет, что в этом участвует как государственный, так и частный бизнес, осуществляющий многомиллиардные вложения.

Коммерциализация олимпийского движения, равно как и его политизация, конечно, началась не вчера. Но сейчас просто-таки огромный размах этого процесса наравне с постоянно разбухающей программой Игр, которые могут, на мой взгляд, привести не только к однополярности олимпийского движения, но и к появлению, скажем так, элементов возможного присутствия и контроля со стороны теневого бизнеса. И не случайно мировая спортивная общественность все чаще говорит, что фактически сформирована своего рода олимпийская "империя", этакая профессиональная суперлига "для своих".

— Ситуация с допингом, с ВАДА, и, как следствие, отстранение Олимпийского комитета России от Игр 2018 года в Пхенчхане – это следствие такого положения дел?

— Выстроенная международная система ВАДА, в том числе и за счет государственного финансирования, создала настоящую всемирную паутину участвующих в ней организаций и физических лиц. Но применительно к ВАДА не решается главное: не вскрывается истинная причина, породившая эти явления.

Все тенденции, о которых я сказал, постепенно проецируются и на уровень отдельных стран. Мы в России пассивно впитываем эти процессы и, к моему большому сожалению, сейчас не имеем сколько-нибудь активного влияния на них, не можем эффективно контролировать.

Не случайно я выше говорил о наследии Игр в Москве с точки зрения участия СССР в международных спортивных институтах. Ведь нынешнее отсутствие должного нашего представительства в них, явно недостаточное участие в управлении международным спортивным движением ведут к тому, что в ряде вопросов мы все время движемся в фарватере событий и являемся уязвимыми.

Если говорить о других основных тенденциях, то надо обязательно отметить и тот факт, что доля государственного участия в олимпийском движении становится особенно высока. Ведь строительство всей инфраструктуры, гарантированное обеспечение безопасности, вклад в развитие отдельных международных спортивных организаций лежат именно на плечах государства. Но параллельно все больше и больше возрастает стоимость Олимпиад. Давайте зададим вопрос – мы в таких условиях сможем когда-нибудь впервые провести Олимпиаду в Африке? Ответ тут очевиден.

— Но рост расходов на Игры не может идти вечно, этот пузырь когда-то лопнет. Да и однополярность долго не продержится – это видно по мировой политике. Получается, надо прямо сейчас пытаться принципиально менять положение дел, если только ставить целью сохранить олимпийское движение?

— Совершенно верно. И как раз ситуация с несостоявшейся из-за коронавируса Олимпиадой в Токио это очень ярко показывает. Ведь что сейчас происходит? Из Японии идут сигналы, что на фоне возможной второй волны этой инфекции Игры могут не состояться и в 2021 году. Это просто беспрецедентный вызов. Уже нанесен серьезный экономический ущерб, произошел грандиозный сбой в работе с инвесторами и государственными организациями, в том числе по эффективному использованию объектов олимпийского наследия. Параллельно серьезно нарушены организационные и методические основы подготовки спортсменов в рамках олимпийского цикла, нарушена работа тренерского цеха. Когда ситуация нормализуется – совершенно неясно.

Если говорить прямо, то речь сейчас идет о глубоком переосмысления сути современного олимпийского движения. Причем, что показательно, об этом говорят и многие члены МОК. Но консерватизм Международного олимпийского комитета и его коммерческая составляющая не позволяют вырваться из стереотипов прошлого и пойти на смелое решение.

— Каким вам видится выход из всего этого?

— Такая идея: почему бы не объявить какой-нибудь год, может быть, даже следующий, своего рода годом мирового спортивного примирения и провести все чемпионаты мира под патронажем МОК и с олимпийским огнем? Противопоставления Олимпиадам тут нет, ведь Олимпийские игры это, по сути, совокупность первенств мира по разным видам спорта. Такое решение показало бы всем олимпийцам, что мы все действительно одна большая спортивная семья. Это убрало бы излишнюю политизацию и вполне могло бы стать прологом к дальнейшей модернизации олимпийского движения. То есть мы, с одной стороны, получим такую, я бы сказал, многовекторную олимпийскую "матрицу", а члены МОК выполнили бы свои функции на соответствующих чемпионатах мира.

— Для этого надо сесть за общий стол и хотя бы попробовать начать честный общий разговор. Если учитывать консерватизм МОК, то на каком уровне это делать?

— На мой взгляд, масштабы накопившихся проблем, с учетом политической и социальной составляющей мирового спортивного движения, ставят вопрос о необходимости их обсуждения уже на высшем международном уровне, а именно на встречах глав мировых государств. И Россия здесь может выступить инициатором такой дискуссии.

Успехи наших спортсменов в мире, полученный огромный опыт проведения крупнейших международных соревнований, включая Олимпиаду-2014 в Сочи, чемпионат мира по футболу-2018, Универсиаду-2019, первенства мира и Европы по другим видам спорта, за последние годы, бесспорно, существенно подняли авторитет нашей страны в мире. Этим надо воспользоваться ради общей пользы.

— Но ведь сначала надо будет совместно с другими странами, по крайней мере, проанализировать, каким образом можно было бы решить существующие проблемы, чтобы эти предложения выносить на верхний уровень?

— Конечно. И вот как раз здесь может быть востребован опыт не только представителей нашей страны, но видных государственных и политических деятелей из других государств. Фундаментом для такой работы могло бы стать проведение международного форума под условным рабочим названием "Ассамблея кавалеров Олимпийского ордена", в которую вошли бы по-настоящему выдающиеся представители мирового спорта, в том числе российского спорта, крупные государственные и общественные деятели разных стран, которые внесли большой личный вклад в дело развития спортивного движения.

Проведение такого форума, я уверен, было бы очень своевременным и по-настоящему необходимым для всего мирового спорта. Участие в нем помогло бы определить и роль нашей страны в олимпийском движении. Причем это не только моя идея – со мной солидарны и коллеги из других стран, то есть я здесь уже вижу тенденцию, настоящую потребность в здоровых переменах.