Юрий Масалкин: мы планируем найти нефть на краю земли

Ситуация на рынке нефти обрела новый поворот в связи с падением спроса на фоне пандемии коронавируса, сделкой ОПЕК+ и рухнувшими котировками. Последствия форс-мажора ощутили на себе и крупные игроки нефтяного рынка. Глава дирекции по геолого-разведочным работам и развитию ресурсной базы "Газпром нефти" Юрий Масалкин рассказал в интервью РИА Новости, что планы на 2020 год были даже более амбициозны, чем в 2019 году, и несмотря на кризис в отрасли, компания может открыть новую нефтегазовую провинцию, которая станет самой северной на материковой части России. Беседовала Александра Крыжановская.

— Из-за кризисной ситуации в нефтяной отрасли многие компании сообщили о сокращении своих затрат, в том числе за счет запланированных ранее геолого-технических мероприятий. Планирует ли "Газпром нефть" также оптимизировать программу геологоразведки на 2020 год?

— Программу на 2020 год мы готовили, отталкиваясь от результатов 2019 года. Прошлый год для "Газпром нефти" стал рекордным с точки зрения геологоразведки и развития ресурсной базы. Мы выполнили около 16 тысяч погонных километров 2D-сейсморазведки, из них 14 тысяч на шельфе. С помощью сейсмики 3D было обследовано 5,6 тысячи квадратных километров. Пробурено 50 поисково-оценочных скважин. В прошлом году инвестиции в геолого-разведочные работы (ГРР) составили около 46 миллиардов рублей, что более чем в два раза превышает инвестиции в ГРР 2018 года. Эта сумма включает затраты на геологоразведку в совместных предприятиях, шельфовую программу, а также развитие технологического проекта "Бажен". Дополнительно на приобретение участков в аукционах было направлено порядка 10 миллиардов рублей. В 2019 году наш портфель увеличился на 32 лицензии, и по итогам года мы стали отраслевым лидером по числу приобретенных участков.

Программа геолого-разведочных работ на 2020 год была даже более амбициозной, чем в 2019 году. Кризис нас настиг примерно в начале марта, когда произошло резкое снижение цены на нефть. Мы не можем не реагировать на серьезные изменения внешней рыночной конъюнктуры, поэтому работы по геологоразведке в этом году сократятся, но незначительно. Снижение составит около 20% относительно первоначальных планов. При этом сейсморазведку мы уже выполнили почти на 100%. Объем поисково-разведочного бурения снизится незначительно – в 2020 году планируем пробурить порядка 45 скважин.

— Будет ли компания также пересматривать планы по ГРР на 2021 год?

— Мы будем пересматривать планы и формировать обновленную программу ГРР, в первую очередь исходя из стратегической потребности в углеводородах. В том числе планируем ограничить инвестиции на приобретение новых лицензионных участков. С одной стороны, сейчас не время, чтобы много покупать, с другой стороны, мы создали достаточно большой портфель лицензий с качественной ресурсной базой.

— На каких регионах компания планирует сконцентрировать свое основное внимание в 2020 году?

— С точки зрения развития ресурсной базы и ключевых ставок наша стратегия не поменяется. Большой потенциал для развития сохраняется в Ноябрьском регионе. Там с 2016 года мы активно ведем геологоразведку на Отдаленной группе месторождений. В этом хорошо изученном регионе с помощью высокоплотной 3D-сейсморазведки мы продолжаем выявлять новые залежи с очень качественными запасами.

Второй регион – это Ханты-Мансийский автономный округ. В Югре реализуется проект "Зима", якорным активом которого является месторождение имени Александра Жагрина. Вокруг него мы собрали большой портфель лицензионных участков, и уже третий год ведем достаточно активную программу ГРР.

На двух проектах – Отдаленной группе месторождений и "Зиме" — сроки от открытия запасов до их ввода в разработку составляют около двух лет при среднеотраслевых 8-10 годах. Это позволяет нам быстро получать отдачу от инвестиций в их освоение. Так, например, открыв месторождение имени Александра Жагрина в 2017 году, уже в этом году мы добудем там первый миллион тонн нефти.

— А какие планы у компании по новым центрам добычи?

— Приоритетным для нас остается Чонский проект в Восточной Сибири. В прошлом году на одном из его участков мы открыли новые залежи нефти. Ожидаемый прирост составляет свыше 19 миллионов тонн нефти или почти 10% от извлекаемых запасов всей Чонской группы. Сейчас ведутся опытно-промышленные работы по бурению горизонтальных скважин. Их результаты позволят принять инвестиционные решения и запустить первую фазу разработки этой группы месторождений ориентировочно в 2025-2026 году. Были планы по вхождению в Чонский проект внешних партнеров уже в 2020 году. В связи с эпидемиологической обстановкой и общей экономической турбулентностью ситуация изменилась, при этом мы не отказываемся от намерений.

Еще один знаковый для нас проект связан с изучением Лескинского и Пухуцяяхского участков на полуострове Гыдан в ЯНАО. Настоящий край земли! После начала разработки это будет самое северное материковое месторождение в России. В сентябре мы должны начать бурение первой поисковой скважины. Аномально теплая зима и ледовая обстановка не позволили сделать это раньше. В первой половине 2021 года получим результаты испытаний, и если скважина подтвердит нашу геологическую гипотезу, мы откроем новую нефтегазоносную провинцию на Гыдане. Скважина в этом смысле является знаковой не только для российской нефтянки, но и для всей индустрии. За реализацией этого проекта наблюдают все мировые мейджоры.

— Говоря о Гыдане, насколько чувствительным с технологической точки зрения стал отказ Repsol от участия в нем совместно с Shell и "Газпром нефтью"?

— Решение Repsol не отразилось на динамике работ и темпах проекта. Продолжить реализацию проекта мы планируем совместно с нашим стратегическим партнером Shell. Создается совместное предприятие в долях 50 на 50%. Я уверен, что концерн Shell, один из признанных лидеров отрасли, сможет внести существенный технологический вклад в повышение ценности данного проекта.

— Расскажите о крупном геолого-разведочном проекте "Южный Оренбург".

— Сегодня мы находимся в процессе изучения пяти лицензионных участков на юго-западе Оренбургской области. В будущем эти активы могут стать драйвером для развития уже существующего кластера добычи жидких углеводородов в Волжско-Уральском регионе, ядром которого сейчас являются участки "Газпромнефть-Оренбурга". В 2020 году мы завершим полевые сейсморазведочные работы и после интерпретации результатов, ориентировочно в 2021-2022 годах, приступим к бурению первых поисковых скважин для подтверждения геологической концепции. В случае успеха будем увеличивать объем поисково-разведочного бурения и определяться с качеством и масштабом ресурсной базы проекта. Переходить на полномасштабную разработку этих месторождений планируется примерно в 2026-2027 годах.

— Как известно, "Газпром нефть" уделяет большое внимание разработке трудноизвлекаемых запасов. Насколько рентабельно в условиях низких цен разрабатывать ачимовские отложения?

Ачимовка — это одна из стратегических ставок в долгосрочном портфеле компании с колоссальным ресурсным потенциалом. По оценкам наших специалистов, ее геологические запасы могут превышать 60 миллиардов тонн нефтяного эквивалента. В десятилетней перспективе ачимовские залежи могут обеспечить от 30 до 50% добычи из новых месторождений "Газпром нефти". Однако пока добыча таких сложных запасов не рентабельна.

Ключом к трудноизвлекаемым ачимовским ресурсам должны стать технологии. Здесь мы работаем прежде всего над решениями в области бурения и закачивания скважин, а также гидроразрыва пласта. Параллельно развиваем технологию смешивающего вытеснения с использованием попутно добываемого газа, которая в случае успеха может стать настоящим game changer (Привести к кардинальным изменениям. – Прим. ред.). По предварительным оценкам, эта технология может увеличить коэффициент извлечения нефти в два и более раз.

— Требуются ли налоговые льготы для более выгодной разработки запасов нефти из ачимовки?

— Ресурсная база ачимовки огромна, и прибыль до уплаты налогов, так называемый доналоговый пирог, тоже достаточно высокая. Вопрос в том, как эти ресурсы правильно сегментировать, чтобы и государство получило существенный доход от разработки месторождений, и компании, которые в это инвестируют, были не в убытке. От эффективности данного механизма во многом зависит будущее всего ачимовского проекта в масштабах страны, однако говорить о каких-то готовых решениях пока рано. Но мы четко понимаем, что только поддержка государства позволит начать полномасштабное вовлечение этой ресурсной базы в разработку.

— В конце года "Газпром нефть" выиграла крупный аукцион на Северо-Ямбургский участок в ЯНАО. Как известно, он находится вблизи от крупного Ямбургского нефтегазоконденсатного месторождения. Какие перспективы у этого кластера?

— Проект "Ямбург" — один из флагманских в нашем геолого-разведочном портфеле. Северо-Ямбургский участок – это соседнее по отношению к Ямбургу, но при этом малоизученное месторождение. В настоящее время оно находится на этапе подготовки к поисковым работам. По имеющимся региональным данным, мы видим возможность открытия на участке запасов в ачимовских отложениях.

На Ямбурге сейчас проводятся работы по бурению высокотехнологичных горизонтальных скважин со стволами длиной до 1800 метров и планируется тестирование системы закачивания с помощью проведения многостадийного большеобъемного ГРП. Если наши ожидания оправдаются, эти подходы будут перенесены на Северо-Ямбург, имеющий схожие горно-геологические условия.

В случае успеха эти два месторождения обеспечат значительный вклад в добычу компании за горизонтом 2025 года.

— "Газпром нефть" в последние годы активно инвестирует в цифровизацию. Как, на ваш взгляд, это помогает ГРР в текущих рыночных условиях?

— Цифровые технологии – важнейший инструмент сокращения издержек и повышения эффективности геолого-разведочных проектов. В ГРР мы работаем с неопределенностями. Наша цель – повысить качество анализа собираемой информации и точность принимаемых решений. Ведь на этапе геологоразведки формируется максимальная ценность будущего проекта, и цена приза в виде экономии или повышения эффективности проекта здесь колоссальна.

Например, совместно с IBM мы разработали проект "Когнитивный геолог". Это платформа на основе искусственного интеллекта для ускорения анализа геологических данных и поддержки принятия решений. Уже сегодня она на практике позволяет нам сократить время, которое человек тратит на обработку и интерпретацию данных, с шести-восьми месяцев до одной-двух недель. Повышается качество анализа. Именно такого эффекта мы ожидаем, инвестируя в создание цифровых инструментов. И я уверен, это еще не весь потенциал. Такие технологии совершенно точно поменяют геологоразведку, и уже через несколько лет мы увидим, как она изменится: станет быстрее, точнее и намного эффективнее.