«Поругаются с женами — и к нам»
Что чаще всего закладывают в ломбардах
Анастасия Гнединская
Оставшиеся от бабушки часы, монеты, даже зубные коронки — чего только не видели оценщики в ломбардах. Люди закладывают золото из заначек, чтобы как-то свести концы с концами. Во многих регионах в период самоизоляции ломбарды не закрывались — как продуктовые и аптеки. Казалось бы, в экономически тяжелые времена у них наступает звездный час. Однако это не так. Обозреватель РИА Новости отработала смену вместе с ростовщиками и посмотрела, кто сейчас сдает под проценты украшения.
«Надежнее денег»
— День добрый, крест посмотрите?
За пуленепробиваемым стеклом приемного окна появляется мужчина восточной внешности. Расстегивает толстую золотую цепь, больше похожую на ошейник, снимает крест с распятием, кладет в лоток.
— В залог или в скупку? — уточняет оценщица.
— Какая скупка? Мне его крестный подарил, — посетитель возмущенно машет рукой. На пальце сверкает массивный золотой перстень-печатка. — Через неделю выкуплю.
Золото, объясняет, для него не украшение — капитал.
«Это ведь надежнее денег. Приперло — сдал в ломбард, получил наличные, заработал — выкупил. Никому не звонишь, ни у кого не одалживаешь…»
Тем временем оценщица объявляет: чистый вес креста — 3,35 грамма. Залоговая стоимость — 6700. «Оформляем?»
Клиент честно признается: ему нужно восемь тысяч рублей. Но согласен и на семь. «А из-за карантина вы точно не закроетесь? Мне этот крест дорог — как память».
Иван Адам, управляющий сетью ломбардов в Одинцово и Красногорске, еще по телефону предупредил: если хотим застать очередь из желающих сдать фамильные драгоценности, лучше даже не приезжать.
«Не знаю, откуда взялся миф, что в пандемию ломбарды шикуют. Хотя, если честно, мы тоже думали, что клиентов будет больше. Оказалось, наоборот. Причем не только у нас — по всей России. Может, это связано с тем, что людям особо не на что сейчас тратить деньги? Раньше золото сдавали, чтобы сделать ремонт, купить дорогую бытовую технику. Теперь же все это недоступно».
Больше всего — как и до эпидемии — тех, кому нужно дотянуть до зарплаты. Приносят простенькие браслеты, цепочки, серьги. В последние недели прибавилось клиентов, закладывающих украшения не до зарплаты, а до устройства на работу. «Да, люди честно говорят: «уволили» или «отправили в неоплачиваемый отпуск». Нужно как-то выживать».
Пока мы разговариваем, заходит как раз такой.
— Наконец-то устроился, — сообщает он нам, будто давним знакомым.
— Поздравляю, — оценщица Алла сверяется с базой данных и достает из сейфа недавно заложенные украшения. — У вас по процентам набежало 2320.
— Нет, вы меня не так поняли: я не платить пришел. Оставить… — заемщик кладет в лоток золотую цепочку.
— А с предыдущими вещами что делаем?
— Продлите. Через неделю будет аванс — все выкуплю.
«Конечно, некоторые закладывают очень дорогие изделия. Но таких единицы, — продолжает Иван. — Например, пару месяцев назад нам принесли ожерелье с бриллиантами залоговой стоимостью 300 тысяч рублей. Семейная пара, ждут ребенка. Деньги им были нужны на какую-то медицинскую процедуру».
Недавно одна женщина заложила доставшиеся ей от мамы раритетные часы 1908 года с золотым корпусом. Хотела купить дачу, не хватало восьмидесяти тысяч. Такие вещи, говорит Иван, выкупают почти всегда. Люди понимают, что залоговая стоимость, которую может предложить ломбард, гораздо ниже реальной цены.
«Однажды самовар принесли»
Сеть Ивана работает по ставке 0,4 процента в день. За месяц набегает двенадцать. Если в течение двух месяцев украшение не выкупают, его сдают на переплавку. «Заниматься перепродажей изделий выгоднее, ведь маржа в этом случае сто процентов. Но у нас маленький бизнес, мы себе пока такого позволить не можем».
Золото 585-й пробы берут по 2100 рублей грамм. То есть за изящное женское колечко дадут чуть больше четырех тысяч. За золотой браслет — восемь. Проценты начисляют ежедневно. «Есть клиенты, которые по полтора года не выкупают — платят проценты. Но нужно понимать: в какой-то момент залог перекроет рыночную стоимость».
Следующий посетитель кладет в лоток цепочку и кольцо — по виду обручальное.
«Их часто приносят, — подтверждает мои догадки оценщица Алла, взвешивая золото на весах. — Поругаются с женами — и к нам. Через неделю возвращаются. Счастливые — аж светятся. Помирились».
В ломбарде Алла три года. Пришла без каких-либо навыков. «Разве что украшения очень любила — как сорока». Помимо ювелирки, оценивала монеты, ложки. Однажды даже самовар принесли. «Уверяли, что золотой. Но я даже осмотреть не смогла: в окно приема он не пролезал, а дверь открывать, чтобы принять вещь, мне по технике безопасности запрещено».
Алла говорит, что уже научилась на глаз отличать драгоценный металл от подделки. Однако каждое изделие все равно обязательно проходит двухэтапную проверку. В больших ломбардах есть спектроскопы, в маленьких действуют по старинке. Алла чиркает кольцом по черному пробирному камню. На его поверхности образуется светлая полоса, на которую капают кислотным реактивом. «Видите, капля прозрачная, «держит» 585-ю пробу. Значит, это золото. При другом металле проба потемнела бы — кислота вступила бы в реакцию», — объясняет оценщица.
Нередко изделие позолочено только снаружи, а внутри, к примеру, медь. «Во многих ломбардах, чтобы исключить подделку, в незаметном месте делают надпил. Но мы используем гидростатический метод». Алла подвешивает кольцо на нитку и опускает его в стакан с водой, стоящий на весах. Потом выполняет расчеты. «Определяем плотность металла — она разная даже у золота разных проб».
Подделки, правда, все равно проскакивают. Есть фальшивки, кочующие из ломбарда в ломбард. «Частая история — полые внутри перстни и браслеты, в которые заливают вольфрам. У этого металла такая же плотность, как у золота. Гидростатически не определить».
О фальшивках оценщики сообщают в группе «ВКонтакте».
«К нам тут как-то заезжали на «шурупе». Кольцо «Картье» из белого железа привозили, стоимость которого в оригинале — как десять их автомобилей».
«Вологда. Ходят по городу цепи и браслеты. При глубоком надпиле пенятся, потом зеленеют».
За каждую ошибку Алла несет материальную ответственность. Если выяснится, что вместо золота приняла медь, возмещать придется из собственного кармана. «Ошибки — в большинстве случаев человеческий фактор: не проверила, отвлеклась, — объясняет Иван. — Год назад у нас сотрудница «попала» на шестьдесят тысяч. Перед ней целый спектакль разыграли. Она взвесила цепочку, отдала владельцу. Тот изображал возмущение: то говорил, что проценты высокие, то кому-то звонил. А сам незаметно подменил украшение».
С тех пор в ломбарде негласное правило: проверять каждый раз, когда берешь вещь в руки. Даже если до этого несколько раз уже ее проверял.
Случается, сбывают и краденое. «В последний раз такое произошло в Красногорске, — вспоминает Иван. — Молодые люди взяли друга с паспортом, сдали изделий на 160 тысяч. А буквально через сутки явился участковый и объяснил, что эти цепочки и серьги они «позаимствовали» у родителей».
В той ситуации разобрались без уголовного дела. Но при реальном сбыте краденого по решению суда изделие изымают как вещдок. «Потом мы должны через суд требовать у осужденного возмещения стоимости изделия. На деле это фикция. Ну кто будет из тюрьмы что-то выплачивать?..»
Баз данных, где можно проверить, краденая ли вещь, у ломбардов нет. Оценщики полагаются только на свое чутье. «Если человек торопится, если привел друга и сдает по его паспорту, значит, что-то нечисто».
Иногда участковые присылают фото украденных украшений. С полицией в ломбардах сотрудничают. «Нам самим выгоднее, чтобы задержали с поличным, чем отдать украшение как вещдок».
«Могут вырезать из цепи несколько звеньев»
Очередная посетительница — девушка в красной маске. Она робко кладет в лоток пакетик с серебром. Внутри — почерневшие серьги, цепочки. «Посмотрите, убирались на даче и нашли — от бабушки осталось».
Отработанным движением Алла чиркает по пробирному камню — и откладывает одно за другим украшения в сторону. «Неизвестный металл». «Алюминий». «У вас серебряный только браслет».
— А посмотрите вот еще монеты, — девушка протягивает два олимпийских рубля.
Алла проверяет. Один — серебряный, второй — нет.
— И сережки… — достает из кармана два потемневших от времени «гвоздика».
— Нет, это не серебро. Все вместе — на 475 рублей. Есть у вас сдача с пятисот?
— Нет, у меня наличных совсем нет.
Алла протягивает 500 рублей, девушка уходит.
«Да, есть и такие, кому не на что продукты купить, — говорит Алла. — Вот за этот кулон я свои деньги отдала. Вообще-то он позолоченный — ни в одном ломбарде его бы не взяли. Но посетитель говорил, что ему на еду не хватает».
Иван признается: раньше считал ломбарды злачным местом и обходил их стороной. «Но, окунувшись в это дело, понял, что тут даже более честная структура, чем банки. У нас нет скрытых комиссий, коллекторы не достают. Человек сдал украшение, которое он приобрел в тучные годы. Потом сам решает, выкупать его или нет».
Но не все такие, как Иван. «В некоторых ломбардах, например, из цепочки могут вырезать несколько звеньев. Визуально клиент этого не заметит. А убытки очевидны».
— Есть мнение, что сотрудники ломбарда стараются как можно дешевле оценить вещь.
— Нет, это неправда. Мы ведь живем за счет процентов. Чем выше залоговая стоимость — тем больше денег нам отдадут. Нам, в отличие от скупок, просто невыгодно так делать.
Ломбардный бизнес — сезонный. Обычно, уточняет Иван, клиентов много перед 1 сентября и Новым годом. «В конце лета родители покупают детям школьные принадлежности. А еще с югов возвращаются разного рода аферисты, которые промышляли там кражами».
Предновогодние дни — время подарков. Впрочем, в этот период люди и выкупают многое. Хочется в новый год войти без долгов. «Но уже второго января приходят и закладывают те же украшения».
«Иногда коронки клиенты вытаскивают прямо изо рта»
Азамат работает в региональной сети — небольшие ломбарды по всей Башкирии. Говорит, что в эпидемию количество невыкупленных залогов увеличилось в разы. «Даже постоянные клиенты, которые уже лет пять с нами, не в состоянии продлить или погасить договор займа. Стараемся максимально идти навстречу: частично списываем проценты, просим заявление о рассрочке долга. Однако ситуация не меняется».
В основном в маленькие ломбарды сдают обручальные кольца, браслеты. А еще — зубные коронки. «Их выкупать у населения выгодно: в одном грамме золота больше, чем в тех же цепочках».
Коронки чаще всего приносят сами владельцы — после того, как посетят стоматолога и заменят золотые зубы на композитные.
«Бывает, в ломбарде прямо изо рта вытаскивают. А вот о том, чтобы сдавали коронки после смерти родственников, я не слышал. Но, скорее всего, и такое случается. Просто не афишируют».
Денис Винокуров — из сети ломбардов, принимающих у населения не только золото, но и меха, а также бытовую технику. Рассказывает, что в этом году шуб действительно заложили больше. Однако дело не в эпидемии, а в теплой зиме.
«В конце каждого сезона — оживление: несут в ломбард шубы и шапки». Винокуров уточняет, что после объявления первых «выходных» люди старались выкупить залоги и погасить займы. «Видимо, хотели остаться с ценными вещами, а не с деньгами перед смутными временами». Однако через три недели пришли снова — уже за займами».
Что касается невыкупленных залогов — тут все на прежнем уровне. «Могу сказать, что люди охотнее расстаются с меховыми изделиями, чем, например, с украшениями». Золото — все же вечная ценность, а шуба — не более, чем «шмотка», от которой не грех и избавиться».
Ломбард в Одинцово, где я отработала смену, закрывается в восемь вечера — так положено по закону. Без пяти минут к дверям подбегает мужчина.
Просит посмотреть кольцо. «Аферисты, обманщики», — выпаливает он и уходит, услышав, что украшение не золотое. Алла отмахивается: обычная история…
