Владимир Желтов: Судан заинтересован в развитии ВТС с Россией

Москва и Хартум заинтересованы в дальнейшем развитии военно-технического сотрудничества, сообщил в интервью РИА Новости посол РФ в Судане Владимир Желтов. Также в преддверии Дня дипломатического работника дипломат рассказал о взаимодействии двух стран по ливийскому вопросу и о планах ведущих российских компаний по работе в стране.

— Начало ли функционировать в Хартуме представительство российского Минобороны при суданском оборонном ведомстве? Поступал ли запрос от суданских властей на отправку в страну российских военных специалистов?

— Связи наших стран в военной и военно-технической областях носят давний прочный характер. Свидетельство тому – оснащение суданской армии вооружением и военной техникой преимущественно советских/российских образцов. В конкретных местных условиях они достойно себя зарекомендовали в плане надежности и обращения и поэтому остаются востребованными суданскими военными. В стране уже не первый год работают наши военные специалисты, оказывая разностороннее содействие своим суданским партнерам. Соответственно, учреждение здесь представительства Минобороны России, в соответствии с подписанным в прошлом году межправительственным соглашением, призвано повысить уровень двустороннего взаимодействия в военной области.

— Ранее замминистра обороны России Александр Фомин заявил, что Москва наращивает взаимодействие в сфере ВТС с рядом государств Африки, в том числе с Суданом. Есть ли уже информация о конкретных договоренностях или планах? В частности, о поставках Судану комплексов С-400?

— Развитие нашего военно-технического сотрудничества с государствами Африки, да и не только, является органичным и логичным проявлением стремления нашей страны вернуться на этот континент с учетом немалого задела, созданного еще в советский период. К тому же это совпадает с интересами самих африканцев. Не является здесь исключением и Судан, что подтвердилось в ходе встречи руководителей двух стран на полях сочинского саммита Россия-Африка в октябре прошлого года. Что касается конкретных договоренностей, то это дело военных, которые ведут предметный, далекий от публичности, разговор с учетом первоочередных потребностей суданской стороны. К таковым комплексы С-400, как мы понимаем, не относятся, что бы ни писалось на этот счет на псевдоэкспертном уровне.

— Как идет взаимодействие с суданской стороной по Ливии, какие совместные шаги могут предпринять Россия и Судан для того, чтобы убедить командующего Ливийской национальной армией Халифу Хафтара подписать соглашение о мире с ПНС во главе с Файезом Сарраджем?

— Как известно, Россия предпринимает в этих целях самые энергичные усилия, используя в том числе свой политический вес и влияние на ливийские стороны. Что касается наших суданских партнеров, то их возможности здесь объективно скромнее, хотя они, с учетом общей с Ливией протяженной неспокойной границы, заинтересованы в установлении мира и стабильности в соседней стране. Соответственно, в этом у нас общие с суданцами интересы. В практическом плане поддерживаем с ними по ливийским и иным делам плотный диалог в рамках двустороннего механизма внешнеполитического взаимодействия. Очередными его звеньями стали прошедшее в декабре в Москве очередное, восьмое, заседание Российско-суданского рабочего комитета высокого уровня на уровне заместителей министров иностранных дел, а также только что состоявшиеся в Хартуме (5-6 февраля) в рамках этого же механизма консультации с участием руководителей профильных департаментов.

— Российский президент Владимир Путин ранее заявил, что российские инвесторы хотели бы наращивать свое присутствие в Судане. В частности, инвесторы из России вкладывают значительные средства в золотодобывающую отрасль страны. Планируются ли крупные инвестиции российских компаний? Каких? На какую сумму?

— Действительно, интерес российского бизнеса к Судану сохраняется, и в этом его можно понять. Эта страна располагает значимыми запасами природных ресурсов, среди которых особое место занимает золото. В свою очередь, российские компании располагают средствами для инвестирования и, что немаловажно, соответствующими технологиями, как производственными, так и природоохранными. Другое дело, что любой бизнес любит стабильность и предсказуемость в качестве необходимых условий для долгосрочных капиталовложений. В этом контексте переживаемые в настоящее время Суданом события не могли не сказаться на планах российских экономоператоров по расширению инвестиционной активности в Судане.

— Росгеология осенью прошлого года договорилась с провинцией Нил Республики Судан о совместном изучении геологического потенциала Африканского континента. Работа уже началась?

— Позвольте здесь внести ясность. АО "Росгеология" давно и успешно работает с суданской стороной в сфере недропользования. Последним совместным проектом стало выполнение госконтракта на разработку пилотного проекта ГИС металлогенической карты масштаба 1:1000000 Республики Судан в интересах профильных суданских ведомств. В настоящее время российским оператором прорабатываются возможности сотрудничества в области картирования территории Судана, модернизации химико-аналитической лаборатории Геологического агентства Судана, а также по изучению геотермальных ресурсов. Понятно, что непростая ситуация в Судане сказывается на темпах и охвате сотрудничества.

— Росатом и Хартум обсуждают уже некоторое время возможность строительства плавучего атомного энергоблока для Судана. На каком этапе сейчас обсуждение?

— Интерес к этой теме вполне понятен, в том числе с учетом строительства российскими атомщиками традиционной, наземной, АЭС в соседнем Египте. Отмечу, что проект с плавучим энергоблоком для Судана находится лишь на самом начальном этапе согласования. В этом деле должны быть проработаны в комплексе многие аспекты технического, правового, наконец, инвестиционно-финансового порядка. Все это довольно сложно и затратно и в обычных условиях, а в нынешних суданских реалиях и вовсе непросто. Тем не менее интерес к этому проекту у суданской стороны сохраняется.

— Вы успели поработать в Кувейте, Египте, Сирии. Где День дипломата запомнился больше всего? Чем?

— Разумеется, празднование нашего профессионального праздника в каждой командировке имело свою специфику. Оно было связано как с ситуацией, сложившейся на тот период в стране пребывания, так и с конкретным временным отрезком, имея в виду точку отсчета чествования Дня дипломатического работника. Как известно, он был установлен только в 2002 году и, соответственно, не мог отмечаться в период моей работы в Кувейте в 90-е годы. Впервые как раз мы делали это в Египте в феврале 2003 года, поэтому, наверное, и хорошо запомнилось. И тем не менее самые сильные впечатления остались, пожалуй, от празднования нашего профессионального праздника в годы моей работы в Дамаске и конкретно в тяжелейших условиях, сложившихся в Сирии в 2013-2015 годах. В той атмосфере это имело для нас особое звучание. Как бы то ни было, традиции отечественной дипломатической службы продолжаю уже в качестве посла и здесь, в Судане.