Антон Белов: посещаемость — не единственный показатель успеха музея

Музей современного искусства "Гараж" уже больше десяти лет радует гостей и жителей столицы разнообразными проектами, не боясь браться за острые социальные темы и расширять границы своих возможностей. В интервью корреспонденту РИА Новости Екатерине Сошниковой директор музея Антон Белов рассказал, повлияет ли процесс геймификации на искусство, должны ли быть в деятельности культурных институций табу и сказывается ли политическая обстановка на выстраивании связей с зарубежными художниками.

— Давайте начнем с итогов прошедшего года. Довольны ли вы тем, что сделал музей современного искусства "Гараж" в 2019 году?

— Я всем доволен. Мне кажется, "Гараж" сделал много классных вещей от открытия мастерских на ВДНХ до проведения важного для нас проекта по экологии и устойчивому развитию "Грядущий мир". Мы сделали проект по инклюзии с мигрантами, открыли выставку "Секретики: копание в советском андеграунде. 1966-1985", которая лично мне очень нравится, и многое другое. Со всеми поставленными задачами музей справился, так что "Гараж" может уверенно двигаться в следующий год.

— А вы подсчитываете посещаемость музея? Или количественные показатели для вас не в приоритете?

— Я считаю, что посещаемость не является главным параметром в работе музея, потому что его можно считать как угодно: по проданным билетам, по посетителям или учесть всех, кто приходил на фестивали, концерты или проводил время в библиотеке. Цифра составила 950 тысяч человек вместе с новогодними праздниками. Пока у нас нет новых зданий, мне кажется, это максимум, который можно выжать из представленного пространства. Да и в целом я считаю, что не нужно думать о количестве, нужно думать о качестве посетителей и их удовлетворенности от того, что они увидели. Если выставку посетят 10 тысяч человек, но при этом найдут в себе отклик или узнают новое, это намного важнее, нежели вас посетят 300 тысяч человек и просто поставят галочку в посещении очередного проекта. Многие музеи мира сейчас возвращаются к вопросу не туристических потоков, а необходимости более глубокой работы с местными посетителями, поэтому посещаемость важна, но не нужно это воспринимать как единственно важный параметр работы институции.

— "Гараж" в этом году открыл и эндаумент-фонд. Какую цель вы преследовали? Решили создать для себя подушку безопасности в случае чего или это было логичным шагом в вашем развитии?

— Открытие эндаумент-фонда – вопрос устойчивого развития, в том числе и финансово-экономического. Мне показалось, что это будет правильным продолжением нашей деятельности. Как ни странно, в России про эндаумент знают немногие, в англосаксонском же мире это очень простая история. Тем не менее в этом году мы уже собрали 74 миллиона рублей. У нас есть уверенность, что через несколько лет фонд будет генерировать определенную часть бюджета "Гаража". Это позволит чувствовать себя уверенными. Мы сможем еще активнее финансировать грантами наши академические программы, деятельность молодых художников или покрывать административные нужды музея. На эти вещи сложнее найти меценатов. Учредители постоянно поддерживают нас и наши инициативы: институция все время растет, но это не предусматривает постоянного увеличения бюджета, поэтому мы наращиваем различные источники дохода.

— Не так давно "Гараж" организовывал public talk с японским геймдизайнером и иконой поп-культуры Хидэо Кодзима. Почему решили осветить, казалось бы, такую далекую от искусства тему, как компьютерные игры?

— Во-первых, Кодзима – гений. Во-вторых, мы создали платформу Garage Digital, которая объединяет деятелей искусства, программистов, ученых с целью изучения и поддержки новых языков визуальной культуры. Сейчас много художников, которые создают виртуальные миры, игры, это целое направление, которое живет в параллельной реальности с происходящими внутри нее уникальными вещами. Когда появилась возможность пригласить, наверное, главного создателя игровой вселенной поговорить на эту тему, мы не могли остаться в стороне и не предоставить свою площадку.

— То есть геймификацию стоит использовать в искусстве?

— Как бы странно ни звучало, но уже есть такое понятие, как гейм-стадис (Game Studies), которое изучает компьютерные игры и миры, существующие внутри них. Понятное дело, что это живой процесс, который не приведет к очевидным результатам сейчас, но он создаст основу для развития и будущих открытий. "Гараж" это манит, и на платформе Garage Digital действует рабочая группа, которая не только действует в данном направлении, но и уже что-то создает.

— Экология, геймеры, теперь и нонконформистское искусство показываете — "Гараж" удивляет. А есть еще какая-нибудь тема или направление, на которые вы хотели бы обратить внимание публики в будущем?

— Еще много проблем и остросоциальных, и касающихся сферы искусства, которые мы бы хотели поднять. Например, меня волнует, что в стране есть проблемы, связанные с ВИЧ и СПИД. Эти вопросы только сейчас выходят на повестку. Я считаю, что, как музей, мы должны пытаться поднять дискуссию в обществе и принимать активное участие в повестке. Более того, нужно продолжить диалог, который мы подняли в этом году, касательно миграционной темы, потому что людей, которые к нам приехали, как мигранты, работать, гораздо больше, чем мы подозреваем. Также будем продолжать работать с архивом современного искусства, хотелось бы, конечно, еще больше интегрировать российское искусство с мировым. Еще в планах написать про свою деятельность, хотим заинтересовать мир нашей деятельностью. В общем, в какую сферу ни глянь, поле непаханое возможностей.

— А у публики пользуются популярностью ваши идеи?

— Сначала это никогда не вызывает никакого восторга, как правило, только в профессиональной среде изначально можно услышать восторженные отзывы. Потом уже публика привыкает, интересуется. Когда мы начинали работу по инклюзии с людьми с различными формами инвалидности, это было чем-то новым. Сейчас же данную тему подняли на флаг, где-то проходят фестивали, действуют соответствующие программы. Ценно, что это стало общей системой координат. Ведь это польза для всего сообщества! Мы одни не можем вытянуть какую-то важную тему, наоборот, все должны этим заниматься. А история все равно потом напишет, кто и что сделал.

— На ваш взгляд, должны ли быть в деятельности музеев некие табу?

— Считаю, что нет. Я принципиальный противник как цензуры, так и самоцензуры. Не должно быть табу, но каждый должен понимать, что любую острую тему не нужно строить на провокации, которая может породить социальную ненависть или взрыв негодования. Любой музей должен подавать сложные вопросы как дискуссию и показывать различность существующих мнений. Нужно помнить, что произведение искусства – это личный взгляд художника на политическую или социально-экономическую проблему. Через эту призму музей должен давать государству и социуму возможность обсуждения и тем самым снимать напряжение. Чем более глубоко мы разрешаем себе подискутировать на какую-то тему, тем менее острой она становится. Музей должен оставаться безопасной дискуссионной площадкой.

— А как вы смотрите тогда на такие проявления, когда, например, в Екатеринбурге на выставке в одной из галерей было принято решение заклеить стикерами обнаженные места на теле женщин, изображенных на картинах и иллюстрациях по мотивам "Мастера и Маргариты"? Это является нормальной практикой?

— Конечно, нет. В наготе нет ничего предосудительного, это ханжество определенных людей. Ведь нагие произведения искусства можно встретить как в коллекции Эрмитажа, так и в Третьяковской галерее. Искусство побуждает к диалогу. То, что вам кажется красивым или некрасивым, не имеет никакого отношения к реальности. Это ведь только ваше мнение и взгляд на что-либо.

— Как вы думаете, искусство должно быть для всех возрастов? И как вы смотрите на то, что сейчас детей чрезмерно стараются оградить от всего?

— Мне кажется, это абсолютная бессмыслица, потому что при доступе нынешних детей к интернету и социальным сетям через телефоны и планшеты они могут найти любую информацию, зачастую не самого приятного содержания. Мне же гораздо больше нравится азиатский подход, когда дети являются равноправными участниками процесса вместе с родителями или воспитателями учреждений, получая правильный опыт восприятия, а не искривленное представление о чем-либо. Нужно создавать для детей благоприятные ориентиры. Впоследствии они будут приходить на выставку, и видя голый образ или спорную тему, это не вызовет никаких вопросов. А вот для тех, кого ограждали от этого, столкновение с подобным может стать шоком, навредить. Наоборот, в культуре должно быть минимум ограничений, а общество должно самостоятельно себя воспитывать.

— Хорошо, а что насчет возрастных маркировок на произведения искусства и литературы, которые в последнее время обсуждают. Каков ваш взгляд на это?

— Таких вещей нет в большинстве стран мира, у нас же это ввели. С одной стороны, я понимаю, почему это было сделано. С другой стороны, это порой переходит любые разумные вещи. Понятное дело, что "Гараж" соблюдает законодательство, ставит маркировки, но, в принципе, здравому человеку эти маркировки не нужны. Ведь вряд ли вы поведете ребенка на фильм ужасов, где людей бензопилой пилят. Музеи гораздо лучше знают свою аудиторию, чем законодатели. Разврат-то не в культурных институциях. А есть дети, которые уже в шесть лет осведомлены о том, чего многие и в шестнадцать лет не знают, поэтому, на мой взгляд, это вопрос усмотрения родителей или учреждений.

— Зачастую на выставочные проекты в музеи выстраивается очередь. Это показатель успешности или наоборот?

— Это всегда сложный вопрос. С одной стороны, это всегда недоработка с административной точки зрения, музеи должны стремиться к тому, чтобы очередей не было, посетителям должно быть комфортно. С другой стороны, понятно, что не всегда это можно сделать. Здесь уже вопрос в том, гибкое ли учреждение и насколько оно может оптимизировать данный процесс. Очереди – это и успех институции, их проект вызвал интерес аудитории, но также и свидетельство того, что есть недоработки. Подобное не является нормальным в наше время.

— Музей "Гараж" постоянно старается привозить зарубежных авторов. Скажите, кого вы бы лично хотели привезти из крупных международных художников в Россию?

— Мы все время хотим кого-то привезти. Я всегда считаю, что мы должны показывать важные имена, которые еще не выставлялись или выставлялись мало. Мне кажется, тут вопрос уже стоит в другом ключе: не кого мы хотим привезти, а кого мы можем привезти.

— А у зарубежных авторов вообще есть желание выставляться в России? Это находит отклик или есть трудности?

— Есть нюансы в связи со многими вещами, в том числе и геополитическими. У "Гаража" очень хорошая репутация, как и в целом у российских музеев. Но, конечно же, есть художники, с которыми принципиально сложно договориться. Тем не менее 95% художников, наоборот, очень заинтересованы в работе с нами.

— Вроде культура должна быть вне политики, и все равно это накладывает определенный отпечаток даже на сферу искусства.

— Все же многие художники так и считают. Чем хуже принятие очередного безумного закона или введение санкций с той или с этой стороны, тем сильнее осознание, что общество и люди не виноваты в этом. Но мы должны понимать, что все равно интегрированы в социально-экономическую и политическую конъюнктуру. К тому же когда в Париже или Лондоне работают галереи со всем миром, выставляться там несколько проще и понятнее для художника, потому что там у галерей есть возможность впоследствии продать работы того или иного автора. В России это всегда чуть-чуть сложнее. Но я отмечаю в последнее время, что многие общемировые процессы стали происходить и в нашей стране. Сейчас создается прекрасная среда с участием меценатов, музеев, коллекционеров, галеристов, маленьких некоммерческих фондов. Также хочется, чтоб сохранился тренд на то, что искусство — не только в Москве и крупных федеральных музеях, а по всей стране.

— Вы неоднократно говорили, что для вас важным направлением является развитие связей с регионами. Планируете ли открыть свои представительства где-либо?

— Нам жутко не хочется открывать копию "Гаража" где-либо – мы всегда думаем о принципиально иных форматах презентации себя где-либо. Я также считаю, что в каждом регионе должна быть своя институция. Например, мы поддерживаем "Типографию" в Краснодаре. И мы не хотим, чтоб "Гараж" был в Краснодаре, мы хотим, чтоб там была именно "Типография", созданная местными людьми при нашей поддержке. Наша задача, чтобы различные проекты развивались, а мы создавали горизонтальную сетку. "Гараж" заинтересован, чтобы в каждом городе было несколько центров или музеев современного искусства, с которыми бы установилось сотрудничество. К тому же в последние годы случился какой-то удивительный прорыв, в регионах стали появляться либо организованные художниками, либо местными деятелями, либо меценатами центры и проекты, и я считаю, что они очень динамично развиваются. Вопрос в том, как их поддерживать. Регионы – наша следующая большая история в России. Они в ближайшие пять лет перехватят флаг развития современной культуры.

— Антон, все же настанет то время, когда в "Гараже" появится постоянная экспозиция или это пережитки времени?

— Это загадка, которая мучает нас самих. В принципе, постоянная экспозиция умерла как идея, поэтому, наверное, будет что-то посередине. На мой взгляд, всем и так весело. "Гараж" может позволить себе смелые эксперименты. И всем же интересно сюда приходить, потому что у нас очень живо. Мы про это. Не хотим засахариться.

— "Гараж", несмотря на относительно молодой возраст, с каждым годом приобретает все больший вес. Как бы вы оценили тот вклад, который музей вносит в развитие отечественной культуры?

— Надеюсь, об этом напишут потомки. Я оцениваю как крайне высокий, потому что "Гараж" — образцовая модель для многих институций не только в России, но и в мире. Мы прокладываем новые дороги, по которым идут следующие поезда. Хотелось бы сохранять ту высокую планку, в соответствии с которой мы создаем новое и стремимся делиться этим. Все это важно.