Алексей Книжников: компании публикуют данные только о 2% нефтеразливов

По оценкам Всемирного фонда дикой природы (WWF) России, нефтяные компании публикуют информацию только о двух процентах случаев нефтеразливов. Чтобы стимулировать компании открывать данные, с 2014 года WWF России с рядом партнеров готовят рейтинг "Открытости нефтегазовых компаний в сфере экологической ответственности". О количестве нефтеразливов, об особенностях освоения далеких месторождений и о том, как нефтяные компании объединяются для спасения животных, рассказал корреспонденту РИА Новости Наталье Парамоновой руководитель программы по экологической ответственности бизнеса WWF России Алексей Книжников.

— Алексей, можно ли посмотреть ваш рейтинг и понять, какая компания сохраняет окружающую среду, а какая нет?

— Я бы не давал такую оценку. Задача рейтинга стимулировать открытость, компании должны сами видеть, что и как они делают и куда движется отрасль в целом. В публичном пространстве мы ищем данные по 28 критериям, из них 11 это количественные показатели воздействия на различные среды – воду, воздух, почву, обращение с отходами. Смотрим на сайте, в отчетах, докладах и выступлениях. Потом выясняем среднюю по отрасли и уже относительно нее компании и эксперты могут ориентироваться.

Например, показатель утилизации попутного нефтяного газа (ПНГ). Он крайне важен, потому что если компания не утилизирует газ, то он сжигается и загрязняющие вещества попадают в атмосферу. То есть вместо того, чтобы ПНГ шел на переработку в газохимию или хотя бы на выработку электроэнергии, он становится дополнительным источником загрязнения и выбросов парниковых газов. Процент утилизации показывает, сколько ПНГ удалось использовать. В 2013 году в среднем по отрасли было утилизировано чуть более 76%, а в последние годы средний показатель составляет 86,93%.

Характеристику по каждой компании на сегодняшний день мы уже можем давать, так как с каждым годом по ряду критериев компании все больше раскрывают данные. Когда мы начинали рейтинг шесть лет назад, только пять-шесть компаний раскрывали информацию по нескольким критериям. Сейчас ситуация кардинально улучшилась.

В 2019 году в рейтинге 20 компаний, и мы говорим, что высокий уровень раскрытия информации у 70% компаний, то есть у 14 компаний из 20. Треть компаний остается с низким уровнем раскрытия информации.

— По каким компаниям вы собираете данные?

— Как я и говорил, в рейтинге 20 крупнейших нефтегазовых компаний России: Сахалин Энерджи (Сахалин–2), Зарубежнефть, Эксон НЛ (Сахалин–1), ЛУКОЙЛ, Сургутнефтегаз, Салым Петролеум, Татнефть, Роснефть, Газпром нефть, Газпром, Иркутская НК , КТК, НОВАТЭК, Транснефть, Славнефть, Новый Поток, Дулисьма, Нефтиса, РуссНефть, ННК (Нефтегазхолдинг).

Я привел компании согласно их местам в рейтинге. У лидеров рейтинга итоговый балл больше 1,6, а у аутсайдеров около 0,3, то есть эти компании размещают о себе довольно мало информации в публичном пространстве.

— Какие данные от компаний вам получить проще всего?

— Десять компаний раскрывают данные по всем 11 количественным критериям, 14 компаний раскрывают данные по выбросам загрязняющих веществ в атмосферу.

Лучше всего с самого начала существования рейтинга раскрывался показатель утилизации попутного нефтяного газа (ПНГ). Еще компании охотно делятся информацией об уровне валовых выбросов в атмосферу и об удельном водопотреблении на собственные нужды.

— Судя по рейтингу, последние годы показатель утилизации ПНГ падает и никак не достигнет норматива в 95% утилизации?

— Действительно, в последние три года мы не наблюдаем значительных улучшений. Среднеотраслевой показатель по использованию ПНГ вышел на плато. Был лучший показатель в 2016 году — 88% попутного газа утилизировалось, в 2017-м показатель чуть уменьшился, а в 2018 году опять увеличился — 87,6% стал. Никак до установленного государством норматива в 95% отрасль не доходит. Но при этом количество компаний, которые достигли показателя в 95% утилизации попутного газа возрастает: сейчас таких компаний уже 8 из 20.

Попутный газ является ценным сырьем, поэтому сжигать его расточительно, его необходимо отправлять на дополнительную переработку, такие компоненты, как пропан, бутан и другие "жирные газы", необходимо направлять в газохимию, а метан в энергетическую систему. Однако на удаленных месторождениях, особенно в Восточной Сибири, нет инфраструктуры для переработки и транспортировки попутного газа. Это требует больших инвестиций. При освоении удаленных месторождений компании стараются начать зарабатывать деньги на основном продукте, а потом уже заниматься реализацией попутного газа. Так было на крупном месторождении Роснефти Ванкор (Красноярский край — прим. ред.) именно потому, что не было инфраструктуры для его транспортировки, но сейчас эта проблема решилась.

Мы видим, что сейчас компании идут все дальше на север, с труднодоступные районы: и в Иркутской области, и на Таймыре. Это и приводит к такому торможению в достижении плановых показателей по утилизации попутного газа.

— Давайте вернемся к показателям, какие данные раскрывают хуже всего?

— Всего восемь компаний раскрывают данные по критерию "энергопотребление из ВИЭ". Это связано с тем, что большинство компаний сектора еще не готовы ассоциировать себя с ВИЭ.

О том, сколько аварийных инцидентов произошло на трубопроводах, сообщает 18 компаний, а об объемах аварийных разливов — 17 компаний.

Но такие данные нельзя пока назвать достоверными. Например, критерий "удельное количество разлитой нефти и удельное количество инцидентов на трубопроводах". Мы наблюдаем здесь очень большой разброс цифр. И это вызывает сомнения в достоверности публикуемых данных. Все-таки технологии, оборудование и подходы к обслуживанию трубопроводов в отрасли более или менее однородны.

В последние годы отрасль демонстрирует снижение количества аварий и масштабов, но это качественные оценки. Пока у нас нет объективной и достоверной информации по реальным объемам разливов нефти. Это мешает решать проблемы.

— В части аварий и нефтеразливов к компаниям самые больше претензии. Есть ли какие-то изменения?

— Мы настаиваем на открытой и доступной общественности информации об авариях и нефтеразливах. Это помогает через анализ аварийных ситуаций разрабатывать систему превентивных мер. Плюс когда происходит авария, добровольцы могут помочь собрать нефть, отмывать птиц.

Чтобы стимулировать компании публиковать информацию об авариях, мы три года назад стали собирать информацию в открытых источниках, сводить ее и представлять в рейтинге. Данные можно найти у надзорных органов, в материалах прокуратуры, сообщениях СМИ, на сайтах крупных природоохранных предприятий. По результатам мониторинга просим у компаний разъяснений.

Наиболее конструктивно к раскрытию такого рода информации в этом году подошла НК "Роснефть". У этой компании больше всего информации об авариях опубликовано, и они дали пояснения по каждому случаю.

По данным Минприроды, в стране фиксируется от трех до пяти тысяч разливов нефти и пластовых вод, но мы в публичном пространстве находим информацию о 70-100 таких аварий. То есть только 2% аварий находится в публичном пространстве на сайтах самих компаний. То есть идет сокрытие информации о таких ситуациях. Это, конечно, абсолютно неправильно.

Кроме Роснефти, хороший отклик на наши запросы по авариям демонстрировали Газпром нефть, Татнефть и Лукойл. Мы побуждаем компании к раскрытию информации на их сайтах.

— Где вы видите не только улучшение в части раскрытия информации, а качественные перемены тоже?

— Прорывом я бы назвал появление программ сохранения биоразнообразия. Шесть лет назад были только две компании с западным участием (Сахалин-1 и Сахалин-2). У них были программы сохранения животных в случае аварии, была программа мониторинга за китами. Сейчас уже у восьми компаний есть программы по сохранению окружающего мира.

Напрямую законы РФ не требуют наличия таких программ. Этот тренд привнесен международными практиками ответственного бизнеса. Толчок для развития в этом направлении дало совещание с Владимиром Путиным в 2014 году по вопросам безопасности при освоения Арктического шельфа.

После него вышло поручение президента согласно которому четыре компании (Новотэк, Газпром, Лукойл, Роснефть), которые работают в Арктической зоне, должны иметь программы сохранения биоразнообразия. А сейчас мы подвели итоги, уже у 14 компаний из 20 есть в том или ином виде программы по сохранению биоразнообразия. Количественный рост очевиден, теперь надо смотреть за качеством. Минприроды активно способствует этому процессу, были утверждены методические рекомендации по корпоративным программам по биоразнообразию.

Выделяются также сахалинские проекты. Газпромнефть-Сахалин также присоединилась к усилиями Сахалин-1 и Сахалин-2. Теперь три эти компании ведут мониторинг краснокнижной охото-корейской популяции серых китов. В Печорском море Газпром нефть, Лукойл, Роснефть следят за сохранением популяции моржей. Уже более пяти лет существует экспертная группа по сохранению атлантического моржа, куда компании представляют результаты производственного мониторинга и ОВОС новых проектов. А эксперты выдают рекомендации по минимизации воздействий на вид.

Сейчас стоит задача создать похожую экспертную площадку на Ямале по сохранению оленей, белых медведей и других редких видов. Надеюсь, что в следующем году мы ее создадим. Минприроды нас в этом поддерживает.

— Есть ли претензии у компаний-аутсайдеров к вашей методике?

— На этот счет в этом году мы получили важный ответ, точнее, аудиторское заключение от компании ФБК Грант Торнтон, что наша методика корректна. Критерии не позволяют их неоднозначного трактования, и сам расчет выполнен в соответствии с методикой. Такая верификация позволяет говорить о качестве рейтинга и избегать обвинений со стороны компаний в том, что рейтинг составлен некорректно.