Тихо и еще тише
Один день в поселке, где слышат глазами и поют руками
Татьяна Кирсанова
Говорят, слепые оторваны от предметов, а глухие — от людей. Во многом так и есть. Зачастую они живут не только в звуковой, но и в общественной изоляции. Социум считает глухонемых неполноценными и неохотно пускает в наполненный звуками мир. А те, оказывается, не очень-то и стремятся в него. Им уютнее в своем негромком сообществе. Где нет автомобильного шума, воя сирен, собачьего лая. Где, если закрыть глаза, в ушах — только дыхание моря. Где без слов, одним лишь жестом можно и признаться в любви, и проститься навеки. В последнее воскресенье сентября в мире отмечается Международный день глухих.
Читайте по губам
Микрорайон в Подольске, нареченный в народе «поселком глухих», внешне ничем не примечателен: несколько старых пятиэтажек, общежитие, детсад, какие-то промышленные строения, бывший Дом культуры и автобусная остановка. На ее скамейке в ожидании транспорта расположились две пожилые женщины. Направляюсь к ним, чтобы уточнить, там ли я вышла.
Однако моя простая просьба — показать, в какой стороне находится нужный дом, — остается без ответа. И тут до меня доходит — они же не слышат. Достаю бумажку, на которой записан адрес, протягиваю и, стараясь четко артикулировать, говорю: «Где это?» Оживившись, женщины уверенно задают мне направление. При этом одна вдруг произносит с заметным «глухонемым» акцентом: «Вы к Тане?» Я не удивлена, меня предупредили: Татьяну Головчинер здесь знают все.
«А мы с Валерой уже заждались вас, — приветливо улыбаясь, приглашает войти миловидная хозяйка. — Он у нас любит прессу: сейчас — читать, а раньше и сам немного писал». Из-за компьютерного стола навстречу мне поднимается мужчина с яркой восточной внешностью. Я невольно любуюсь этой немолодой супружеской парой, и мне кажется, что знаю их очень давно.
«В нашем поселке мы — нетипичная семья, — начинает рассказ Татьяна Васильевна. — Ведь я слышу, а Валера — нет».
Она говорит, что приобщилась к миру глухих еще в раннем детстве: ее сестра — слабослышащая. Поэтому даже не помнит, когда освоила язык жестов. «Я, как теперь говорят, билингв, сразу заговорила на двух языках — голосовом и ручном, — поясняет собеседница. — Поэтому неудивительно, что вся моя дальнейшая жизнь была связана с «тихими» людьми».
В Ульяновске, где родилась и выросла Головчинер, в советское время было несколько предприятий, на которых трудились слабослышащие. Окончив институт, Татьяна устроилась мастером на швейное производство одного из них. Там же работал и Валерий. «Мои навыки сурдоперевода пригодились мне с первых дней, — вспоминает хозяйка. — И не только в профессиональном смысле, а, как видите, и на личном фронте».
Сказочный ВОГрад
Когда в молодой семье наметилось прибавление, Татьяна, конечно, переживала: будет ли ребенок слышать. «Сын родился глухим. Но трагедией для нас это не было, — признается собеседница. — Понимаете, я давно стала частью этого беззвучного мира. И не считаю его ущербным». Однако чтобы дать мальчику хорошее образование, Головчинерам пришлось переехать в Москву.
Татьяне Васильевне предложили работать сурдопереводчиком в Центральном правлении Всероссийского общества глухих. Вскоре выделили квартиру в одном из домов знаменитого тогда на всю страну поселка с неофициальным названием ВОГрад. «Знаете, это был не поселок даже, а маленькое государство, — уносится в счастливое прошлое Татьяна. — Здесь было все для полноценной жизни».
Образующим центром поселения стало мощное учебно-производственное предприятие, аналогов которому не было во всей стране. Оно включало в себя сразу несколько востребованных в то время отраслей промышленности: дерево- и металлообрабатывающую, пластмассовую, ПВХ, швейную. А это значит, что профессиональное применение здесь могли найти себе как слабослышащие мужчины, так и женщины.
«К нам ехали глухие со всего Союза, — продолжает Татьяна Головчинер. — Молодые люди проходили в УПП обучение, лучшим предлагали остаться жить и работать в ВОГраде. Да, возможность обосноваться здесь нужно было заслужить! А что вы думаете — желающих-то было хоть отбавляй».
Женщина поясняет, что другого такого компактного поселения глухих, где имелось бы все необходимое для организации работы, быта и досуга, в стране не было.
Сталинское наследие
А началось все почти семьдесят лет назад. Тогда, в далеком 1951-м, подольской организации ВОГ неожиданно перепало несколько гектаров земли на окраине города. «Адрес нашего поселка — улица Авиаторов. Как думаете, почему? — интригует Татьяна Васильевна. — Здесь же раньше огромное летное поле было. Ведал им Московский гарнизон ВВС, командовал которым в то время сын вождя народов — Василий».
По рассказам старожилов, о том, что сын Сталина собирается продать вверенные его ведомству земли, узнал председатель подольского ВОГ. Он обратился в Центральное правление, и, благодаря его авторитету, обширный земельный участок, где раньше базировались сталинские соколы, перешел в руки глухих. «До этого цеха и артели, где работали слабослышащие, были разбросаны по всей столице и области, — уточняет Головчинер. — А когда возникла эта земля, появилась возможность объединить их в одном месте. В качестве эксперимента».
Строиться начали сразу. Чтобы заработать денег, будущие ВОГовцы сначала трудились в расположенных тут же свинарниках и коровниках. Первым делом возвели производственные корпуса и общежитие для учеников УПП. А уже потом отстроили рабочее общежитие, жилые пятиэтажки, детский сад для слабослышащих детей, специализированную вечернюю школу, стадион и Дом культуры.
«Это был настоящий центр притяжения поселка, — ностальгирует Татьяна Васильевна. — ДК у нас был один из лучших не то что в области — в стране. Каких только секций, кружков, студий в нем не было! Глухие у нас и пели, и плясали, и рисовали, и пантомимой занимались. Да что говорить — даже на музыкальных инструментах играли. Кстати, особой популярностью пользовалась ударная установка. Дело в том, что слабослышащие воспринимают музыку посредством вибрации. А от барабанов она самая ощутимая».
Весь мир — театр
А еще здесь организовали драматический кружок, который со временем превратился в настоящий народный театр. Все актеры в нем, естественно, были глухими. Художественным руководителем уникального самодеятельного коллектива стал профессиональный режиссер и артист Театра мимики и жеста Николай Устинов. От природы слабослышащий, он всю жизнь грезил сценой. В середине прошлого века человек с таким недугом даже в мечтах не мог оказаться на театральных подмостках. Поэтому, как и большинство глухих, Устинов освоил рабочую специальность и трудился токарем на заводе.
Однако с годами кулисы манили все сильнее, и Николай поступил на режиссерские курсы Дома народного творчества. Потом вел драмкружок в одном из московских Домов культуры. А когда в начале 60-х в Москве открылся первый в мире театр глухих, тридцатилетний Устинов, не задумываясь, снова пошел учиться — в студию этого необычного храма Мельпомены.
В ДК ВОГрада Николая Устинова направило ЦП ВОГ. И в течение многих лет он с удовольствием руководил местным драмкружком. «Ему нравилось работать с нашими доморощенными артистами, у многих он отмечал настоящий актерский талант, — делится воспоминаниями Татьяна Головчинер. — С Устиновым мы выпустили несколько прекрасных спектаклей. Последний — «На островке среди бушующей стихии» — даже получил диплом лауреата Всероссийского театрального смотра в Калининграде».
Татьяна Васильевна рассказывает, что на премьеру постановок глухих артистов попасть было так же сложно, как, например, в «Таганку» в конце 70-х. «Зрители приходили со своими стульями, стояли в проходах, сидели на полу. Успех был ошеломительный! Кстати, перед спектаклем гримировать наших артистов приезжала жена Устинова — Валентина, которая вместе с супругом много лет проработала в Театре мимики и жеста гримером».
Подпевайте руками
И все же любимым видом искусства для слабослышащих была и остается жестовая песня. Она исполняется под фонограмму движениями рук, но это не просто сурдоперевод, а настоящий художественный номер или даже небольшое представление. «Наши жители очень любят петь, — отмечает Головчинер. — И сольные композиции, и в ансамбле. В коллективном исполнении участвуют даже глухие. Понимаете, чтобы петь жестами, необходим определенный процент слуха; совсем глухие могут приобщиться к песенному творчеству, только если обладают хорошим чувством ритма».
Татьяна Васильевна поясняет: перекладывая песню на язык жестов, используют не дословный перевод. «Важно, чтобы жестовый текст был доступен для понимания и при этом исполнение выглядело красиво. Поэтому зачастую авторские строки подвергаются редакции переводчика. Художественной, но с сохранением смысла».
В советское время артисты и творческие коллективы ВОГрада гремели не только в Москве и области, но и на союзном уровне.
«У нас была очень достойная материальная база: музыкальные инструменты и оборудование, костюмы, декорации, световое оформление, — с гордостью говорит собеседница. — В те годы каждый сотрудник нашего УПП ежемесячно отчислял треть своей зарплаты на нужды общества. Это немало, но люди знали и видели, на что расходуются взносы».
По словам Татьяны, быт и досуг жителей «глухого» поселения был организован настолько хорошо, что обитатели соседних микрорайонов не пропускали ни одного устроенного в ДК концерта, а своих детей старались определить именно в ВОГрадовский детсад: здесь и кормили лучше, и воспитатели были добрее.
«Наши кружки и секции посещали как слышащие, так и глухие ребята. Нормально общались, дружили, некоторые даже влюблялись, — привносит нотку романтики в рассказ Головчинер. — В результате появилось несколько таких же, как у нас с Валерой, «смешанных» браков. Хотя, конечно, в основном семейные союзы глухие создают с себе подобными». А какие успехи ВОГовцы демонстрировали на спортивной арене! «Поселок глухих» подарил миру сразу трех сурдолимпийских чемпионов — по лыжным гонкам и легкой атлетике».
Наше все
«Да что я вас рассказами потчую, давайте пройдемся: сами все увидите», — приглашает на экскурсию по «глухому» поселку Татьяна Васильевна. Первый объект — небольшое помещение в соседнем доме, находящееся в ведении общества инвалидов. «Я его по старинке красным уголком величаю, — впуская нас внутрь, говорит Головчинер. — А инвалиды на новый манер именуют офисом. Мы с ними распределили время пользования: они по четвергам здесь собираются, мы — по средам».
Когда закрылся ДК, музыкальные инструменты, костюмы и другое имущество некогда знаменитого поселкового «очага культуры» переместили в кладовку бывшего красного уголка. Валерий Яковлевич извлекает из недр картонные стенды с фотографиями советских лет и с гордостью демонстрирует визуальное доказательство «высокой культуры быта» ВОГрада. «Шахматная секция у нас сильная была, — переводит с «глухого» его слова супруга. — Такие баталии за черно-белой доской разворачивались! Шахматы — вообще наш вид спорта, поскольку требует внимательности, сосредоточенности и, главное, тишины».
Фотопогружение в прошлое прерывают неожиданно появившиеся в дверях местные жительницы. «А мы смотрим — открыто, думаем, дай заглянем, вдруг что интересное», — посредством сурдопереводчика любопытствуют дамы. Узнав, что мы планируем написать о поселке, активно жестикулируют, перебивая друг друга.
«Как мы хорошо раньше жили! Была работа, ДК, где мы все свободное время проводили, рядом с домом, никуда ехать не надо. Мы были одной большой семьей: и в праздники вместе, и в беде друг друга не оставляли. А теперь? Предприятие наше обанкротилось, молодежь разбежалась, а мы, старухи, сидим целыми днями у подъезда, воздухом дышим. Скучно».
Татьяна Васильевна по очереди представляет наших собеседниц. Лидия Невская приехала в ВОГрад из Татарстана в 1973 году. Сначала выучилась на швею-мотористку, потом работала на сборке промышленных светильников в металлическом цехе. Получила квартиру, муж тоже трудился на УПП: токарем, слесарем.
Ее тезка — Лидия Маркина — родом из Болшево. В 1962 году по окончании швейного техникума также получила комсомольскую путевку на УПП ВОГрада. Работала по специальности без малого сорок лет. Выйдя на пенсию, стала помогать местным ветеранам. Говорит, в поселке их сейчас двенадцать. Из дома совсем не выходят, вот она и заботится о них по мере сил: лекарства оформляет, продукты приносит, по дому что-то делает.
Третья — Евгения Климова — оканчивала спецшколу для глухих в Коломне. В 1967-м ее также направили учиться на предприятие ВОГрада, где она и отработала на швейном производстве почти 35 лет.
Кстати, ее муж, Михаил Климов, был не только высококлассным сварщиком, но и ведущим актером местного народного театра — без него не обходилась ни одна постановка.
На закате славы
За разговорами мы приближаемся к святая святых «тихого» поселка, откуда есть все пошло — цехам учебно-производственного предприятия. Заходим на проходную, где, как и положено, дорогу нам преграждает вахтер — Лариса Жичина. Выясняется, что раньше она была главным бухгалтером УПП, поэтому лучше других знает историю уникального производства: что называется, от рассвета до заката.
«В былые времена глухих здесь от 500 до 600 человек работало, — вспоминает Жичина. — Такое мощное предприятие было, рентабельное. Рабочие и зарплату хорошую получали, и по курортам-санаториям ездили. А потом 90-е грянули. Тогдашнее руководство, как и многие россияне, решило быстро обогатиться и вложило весь капитал УПП в инвестиционный фонд небезызвестной «Властилины». Закончилось сами знаете чем — ни дивидендов, ни денег».
К началу 2000-х учебно-производственное предприятие оказалось совсем на мели. Рабочим не платили зарплату, вскоре почти все глухие сотрудники были вынуждены уволиться по собственному желанию. Через пять лет УПП официально признали банкротом. Земля и все объекты ВОГрада — жилые дома, ДК, детсад — отошли Подольску. На балансе ВОГ осталось только рабочее общежитие.
«Поселок глухих» официально прекратил существование, сохранившись лишь на старых фото и в памяти живущих здесь людей, которые и рассказать-то о нем могут только жестами.
В тихую осень
«Понимаете, глухонемых многие считают умственно отсталыми, — поясняет Татьяна Головчинер. — Поэтому им очень сложно устроиться на работу». Она говорит, что всем сейчас живется непросто, и люди не хотят лишних проблем. «Работодатели боятся, что не смогут объясниться со слабослышащими, отказываются их брать, даже не вникая в суть. А на самом деле глухие — прекрасные работники: не отвлекаясь на внешние раздражители, они полностью отдаются рабочему процессу и всегда очень ответственно подходят к порученному делу».
Татьяна Васильевна многие годы возглавляла профсоюзную ячейку ВОГрада и по привычке продолжает помогать своим неслышащим соседям. Ездит с ними на предприятия, уговаривает администрацию предоставить рабочие места. «Нам удалось договориться с Щербинским лифтостроительным заводом — там трудятся несколько десятков наших жителей. И в гипермаркете наши есть. Если обратите внимание, у некоторых работников торгового зала на форме прикреплены специальные наклейки с надписью «Я плохо слышу». Те, у кого оформлены автомобильные права, таксистами работают. В общем, кто как смог, так и устроился. Мотаются по всей Москве. А тут жизнь замерла».
Завершая прогулку, мы с Татьяной Головчинер останавливаемся под сенью высоких берез.
«Здесь же каждое деревце нашими руками посажено, — глядя на желтеющие листья, замечает собеседница. — У нас сын в Химках живет, преподаватель русского и литературы по образованию, сейчас бизнесом занимается. Все время зовет поближе к нему переехать. Я, конечно, очень хочу его и внуков чаще видеть, но всегда отвечаю: нет, большую часть жизни я здесь прожила и умирать тут буду. В поселке, построенном глухими для глухих. В тишине».
