Близкие погибших при теракте в Беслане вспомнили дни трагедии

ПЯТИГОРСК, 1 сен — РИА Новости. Родственники погибших при теракте в Беслане спустя 15 лет продолжают жить памятью о детях и стараются помочь тем, кто был ранен и остался инвалидом после трагедии. В годовщину нападения боевиков на школу в Беслане они рассказали корреспонденту РИА Новости, как сложилась их жизнь за эти годы и почему нужно рассказывать правду о трагедии.

Вместо первого звонка во дворе школы № 1 города Беслана Северной Осетии 1 сентября 2004 года раздалась автоматная очередь. Вооруженные боевики загнали в здание школы более тысячи человек, которые три дня ждали спасения без воды и еды. Трагедия в Беслане потрясла весь мир, жертвами теракта стали 334 человека, из которых 186 — дети. Ранения получили 810 заложников, сотрудников спецназа ФСБ, милиции и военнослужащих.

В обнимку на линейку

День знаний 2004 года для жителей Беслана начинался как обычно, дети и их родители готовились к праздничной линейке, ничто не предвещало беды.

"Мы только вернулись с моря с детьми, были под впечатлением от хорошо проведенного отпуска. Мой мальчик готовился к школе, но почему-то все его друзья говорили, что занятия переносятся на другой день. Витало в воздухе, что занятий 1 сентября не будет. Он тоже не собирался идти в школу, но к нему пришли друзья, его одноклассники, они его разбудили. Помню, как они долго обнимались в прихожей, повзрослевшие, загоревшие, очень соскучились друг по другу", — рассказала РИА Новости Сусанна Дудиева.

Она проводила их с балкона, а чуть позже в школу на линейку отправилась дочь — 19-летняя Зарина. Ей удалось выжить, а сын Дудиевой Заур и его друг погибли. "Чуть позже ушла моя дочь Зарина, ей было 19 лет. Она была студентка третьего курса, тоже попала в школу, но осталась жива. Ребята ушли вот так, в обнимку. Из класса погибли только два человека…" — вспоминает она.

Тогда Дудиева не предполагала, что возглавит комитет "Матери Беслана", будет добиваться объективного расследования террористического акта и посвятит свою жизнь тому, чтобы рассказывать правду о бесланской трагедии.

Стоял под дулом автомата

Боевики, по словам Дудиевой, использовали ее сына для устрашения заложников. "Моего ребенка несколько раз поднимали в спортзале, чтобы устрашить всех, они ставили его под дуло автомата, говорили: если вы не перестанете шуметь, мы его расстреляем. Вот так вот мой мальчик стоял, обливаясь потом, конечно же, он боялся, рядом рыдала старшая сестра и младшая двоюродная сестренка, которые просили всех замолчать, потому что его могут расстрелять. Ребенок, который жил в любви и ласке, стоял под дулом автомата", — рассказывает Дудиева.

Она часто смотрит на снимок, сделанный после освобождения заложников. На нем ее погибший сын, лежащий около шведской стенки. Эту фотографию она увидела еще до того, как тела увезли в морг. "Эта картина у меня до сих пор перед глазами, не могу жить спокойно", — говорит она.

"Я каждый день смотрю эту фотографию. Не потому, что я хочу сделать себе больно, а потому, что я чувствую свою ответственность за то, что было с другими детьми, с моей дочерью, я очень много думаю о том, что мы оставим своим детям. Потому что конфликты, которые не разрешены, потому что уроки, неизвлеченные из трагедии, которая произошла, потому что это нерасследованное преступление — это все тяготит мою жизнь и не дает никакой надежды на светлое будущее. Я переживала и переживаю за то, что будет завтра, поэтому я и мои подруги жизнь свою посвящаем тому, чтобы нести правду о бесланской трагедии", — рассказывает Дудиева.

Побежал, схватил оружие

Касполат Рамонов после потери любимой дочери так и не смог вернуться к обычной жизни. Сейчас он присматривает за могилами погибших и большую часть времени проводит на мемориальном кладбище "Город ангелов".

Утром 1 сентября 2004 года Рамонов собирался на работу, отправив детей на праздничную линейку. Тогда он не подозревал, что этот день разделит его жизнь на до и после. Все три дня он провел около школы, захваченной боевиками.

"Вот как в прихожей одевался, так и услышал первые выстрелы. Я побежал на балкон, который выходит на улицу. Пока бежал — тишина. Возвращаюсь, опять начинаю обуваться, и опять очереди. Корпуса у нас буквой "П" построены, три пятиэтажки, и эхом, видать, все отдавало со двора уже, очереди пошли длинные. Я подумал, во дворе что-то, пока бежал до балкона, опять тишина. Тогда уже началась беспорядочная стрельба, я понял, что что-то не так. Побежал, оружие схватил, патроны в карманы насыпал, я не ожидал, что там такое. Была тогда информация, что на милицию хотят напасть", — рассказывает Рамонов.

Сначала он побежал к зданию милиции, но там никого не было. В чем дело, Рамонов понял, когда увидел бегущих навстречу детей. Они кричали, что захватили школу. "Пока я добежал до школы, на улице уже никого не было, ни души. Всех загнали уже", — вспоминает он.

© РИА Новости / Владимир Иванов

Перейти в медиабанк

"Древо скорби" — монумент жертвам теракта 1 сентября 2004 года в школе № 1 в Беслане

Не дошли руки

Дочь Рамонова Диана перехитрила шахидку и боевика, успев сбежать. В спортзале оказались 15-летняя Марианна и восьмилетний Ирбек.

"Диана тоже была в школе, она очень шустрая, она убежала. Ее тоже хотели загнать, одна из шахидок ей говорит: давай типа с ними, за руку ее взяла, дальше стоял боевик, она вырвалась и у боевика между ног аж проскочила и побежала домой. Марианна и Ирбек остались в школе", — рассказывает Рамонов.

По его словам, после штурма Марианну еще живой доставили в больницу, но она скончалась. "До Марианны просто руки не дошли, <...> бедные врачи не знали куда себя деть, потому что раненых было много. Если даже Марианну можно было спасти, врачи до нее не дошли, а когда я ее нашел, уже было поздно. Я нашел ее в больнице", — вспоминает Рамонов.

© РИА Новости / Саид Царнаев

Перейти в медиабанк

Траурные мероприятия в Беслане

"Все стали как родные"

Рамонов плохо помнит первые дни и месяцы после трагедии, ему об этом рассказывали близкие. "Я не помню всего, что было в начале. Мне уже потом рассказывали, когда я в себя пришел, мне стали рассказывать, что я и по ночам на кладбище находился, что меня так и снегом заваливало, я всего этого не помню. Так получилось. Я был возле своего ребенка, потом они все мне стали как родные, привык к ним", — говорит он.

По его словам, люди воспринимают трагедию по-разному: кто-то продолжает жить обычной жизнью, а кто-то живет только памятью о детях. "Когда спрашивают, вот на носу первое-третье сентября, я сразу говорю: не говорите мне про первое и третье сентября, у меня каждый день — уже 15 лет — первое-третье сентября", — говорит Рамонов.

Смотритель "Города ангелов" все эти годы игнорирует любые праздничные мероприятия и мало бывает на людях. "Как-то своему другу монаху сказал, что еще под вопросом, кто из нас монах. Так, в шутку, конечно. Не бывает у меня никаких свадебных мероприятий, концертов, кино, театра. Пятнадцать лет я уже далек от всего этого. Я даже в ценах плохо ориентируюсь, редко-редко бываю на людях, редко захожу куда-то в магазин. Я живу сейчас во Владикавказе, ночую дома, когда как. У меня нет ни выходных, ни праздников, каждый день я с детьми. Бывало и такое, что не способен был ходить, какое-то время на инвалидной коляске меня привозили, так что в исключительных случаях меня там нет", — рассказывает он.

"Город ангелов" часто посещают прибывающие на Северный Кавказ туристы, чтобы почтить память жертв.

"Пятнадцать лет люди приезжают со всего мира. Они подходят — организация какая-то или с друзьями, или родственники деньги собрали, — говорят: возьмите, пожалуйста. Я всем говорю: я никогда ни у кого ни одного рубля не возьму. Я даю список раненых детей: кто инвалидом остался, у кого тяжелые ранения были. Я им даю списки и говорю: как хотите, методом тыка или по имени и фамилии, выбирайте — езжайте, помогите им", — говорит Рамонов.

© РИА Новости / Евгений Биятов

Траурные мероприятия, посвященные 10-й годовщине трагедии в Беслане