Экс-сотрудник МЧС считает, что Турция скрыла число жертв трагедии в Измите

МОСКВА, 17 авг – РИА Новости, Михаил Скамьин. Ровно 20 лет назад около города Измит в 80 километрах от Стамбула произошло землетрясение, которое стало одним из крупнейших в истории современной Турции. По официальным данным, оно унесло жизни более 15 тысяч человек, еще 25 тысяч получили ранения, а более полумиллиона остались без крова.

Экс-сотрудник департамента международного сотрудничества МЧС России Владимир Борейко, участвовавший в ликвидации последствий этого землетрясения, рассказал РИА Новости, что, по его мнению, цифры по погибшим занижены минимум вдвое. Он также объяснил, почему сотрудники российского МЧС спасли больше пострадавших, чем остальные иностранные коллеги вместе взятые.

Разбудил телефон

У берегов Мраморного моря в Турции в ночь 17 августа 1999 года произошло землетрясение магнитудой 7,7. Зона разрушения охватила около 30 тысяч квадратных километров в наиболее густонаселенной части страны, затронув и Стамбул. Подземный толчок практически до основания разрушил Измит, на местном нефтеперерабатывающем заводе возник пожар, а Стамбул остался без электричества.

В то время в России была разработана программа оценки последствий землетрясений. Она могла примерно просчитать, учитывая силу землетрясения, заселенность района и застройку, возможный ущерб, в том числе людские потери, рассказал Борейко.

«

"Я незадолго до этого прошел курс ООН по координации международных спасательных операций и был знаком с этой программой, и у меня было подключено к телефону оповещение о землетрясениях. Где-то в четыре утра 17 августа меня разбудил зуммер телефона, пришло смс о том, что по таким-то координатам Турция, землетрясение, глубина залегания", - рассказал собеседник агентства.

Он моментально сообщил о землетрясении в департамент по международному сотрудничеству МЧС и поехал на работу. Когда информация о трагедии подтвердилась, глава МЧС Сергей Шойгу приказал отряду спасателей немедленно собираться и вылетать на помощь, пояснил Борейко.

Турки не ждали

"Семнадцатого августа был очень интересный день - был МАКС (Международный авиакосмический салон, проходящий раз в два года в подмосковном городе Жуковский – ред.), и наш самолет стоял в Жуковском прямо на взлетной полосе. В Жуковском прямо на глазах изумленной публики наш отряд загрузился в самолет", - вспоминает Борейко.

Чтобы прилететь в Турцию, нужно было получить разрешение на пролет в ее воздушном пространстве. Официальный запрос был послан, но времени ждать ответа не было, поэтому Шойгу приказал взлетать, не дожидаясь официального разрешения властей Турции на прибытие.

«

"Вопросов нет, закрыли рампу самолета, люк закрыли, взлетели. Летим. Я к экипажу: "Разрешение от Турции есть?" - "Нет". Украину пролетаем: "Разрешение есть?" - "Нет". Крым пролетаем: "Разрешение есть?" - "Нет". Середина Черного моря: "Разрешение есть?" - "Есть", - так описывает Борейко создавшуюся неразбериху.

Фактически только на подлете российские спасатели получили разрешение. В аэропорту Стамбула никто из местных властей их не ждал и понятия не имел, каким образом оформлять прилет россиян.

Борейко, вернувшись с операции на родину, в одном из своих рассказов описывал: "Местные зачем-то быстро собрали паспорта, унесли их в здание аэропорта, а затем также быстро вернули без каких-либо пометок. На вопрос, куда нам выдвигаться, буркнули, убегая к следующему борту: в Гельджюк (город недалеко от Измита. – Прим. ред.)".

Из-за всеобщей неразберихи Турция не предоставила спасателям транспорт. До места катастрофы они добирались на автобусах российского консулата, с которым Борейко договорился еще до прилета.

Так выглядит апокалипсис

"Как только обогнули Измитский залив и начали подъезжать к Гельджюку, время к ночи, тут картина начала потихонечку сползать к апокалипсису. Домов уже не стало, вместо домов обломки. Движение кошмарное, все оттуда, мы туда. Абсолютно темно, зарево огромного пожара с той стороны залива, нефтеперебатывающий завод горел. Остановились, вышли: темнота, непонятно ничего, шатающиеся, как зомби, люди", - рассказал Борейко.

Днем эти люди пытались кого-то достать, ведь живых под завалами было очень много. Многие лежали прямо на улицах фактически без сознания. Спасатели сначала подумали, что это погибшие, но люди просто падали без сил, пытаясь содранными в кровь руками кого-то спасать и разбирать завалы.

По мнению бывшего работника МЧС, при строительстве зданий не было нарушено никаких стандартов, просто сами стандарты не были рассчитаны на такое мощное землетрясение. В том районе Турции большинство домов имело до пяти этажей и представляло из себя сваи и перекрытия между ними со стенами, сделанными из дешевого кирпича, отмечает Борейко.

От сильного землетрясения эти дома сложились: плита падала на плиту, и каждый этаж превращался в завал высотой 50-60 сантиметров. Российские спасатели прозвали эти руины слоеными пирогами, потому что развалины состояли из плит и свай – слой за слоем.

Завалы кишели выжившими

"Когда мы остановились, спасатели расползлись как муравьи и начали работать. Мы еще даже лагерь базовый не успели поставить, сразу начали вытаскивать людей", - вспоминает Борейко.

"Живых доставали из-под каждого разрушенного дома, я такого не видел больше ни на каком землетрясении. Эта суматоха шла двое суток примерно, работали без перерыва", - вспоминает он.

Многие местные жители приходили к спасателям и просили вытащить их родных. Каждому казалось, что он слышит под завалами крики сына, жены или матери, но по большей части это были слуховые галлюцинации – люди пребывали в очень сильном стрессе. Из десяти обратившихся только двое не ошибались, говорит Борейко.

Но спасти удавалось не всех

"К нам женщина прибежала и начала очень оживленно и с тревогой махать руками: "Скорей, скорей, помогите, двое детей у меня под завалами!" Взяли инструмент и пошли вытаскивать детей. Потом смотрю, эти спасатели курят в сторонке. Спрашиваю, что такое. Два трупика. Женщине достали два трупика", - рассказал Борейко.

На третий день операции наши спасатели нашли под завалами мальчика: он был жив, разговаривал, но не мог выползти, потому что был передавлен плитой в области таза.

«

"Есть такая вещь, как синдром длительного сдавливания. Если кровоток в какой-то части тела пережать на длительный срок, происходит отмирание тканей и появление трупного яда. Это значит, что как только мы поднимем плиту, трупный яд попадет в кровоток, и ему жить останется 15-20 минут от силы. Мать его кричит на нас турецкими матерными словами: "Вы что, не видите, его надо срочно достать, ему же больно, ему тяжело!" - говорит Борейко.

Тот мальчик стал для него одним из самых тяжелых переживаний за всю командировку.

Спасателям было тяжело принять решение, потому что шансы ребенка выжить были призрачны, что бы они ни предприняли. В итоге плиту подняли, ребенка с матерью погрузили в скорую помощь. Борейко так и не узнал дальнейшую судьбу мальчика. Но шансов выжить у него практически не было.

Собаки чуяли живую душу

Борейко рассказал, что, как и в других подобных операциях, при поисках активно использовали собак. Он считает, что собаки обладают "утерянным у человека чувством – чувствовать живую душу".

По его словам, "реакция собаки на найденного живого и на найденный труп – совершенно разная".

"Почему я так заявляю: на третьи сутки турки ничего мудрее не придумали, как засыпать улицы сухой хлоркой, потому что пошел сильный трупный запах. Собаки с распухшими носами продолжали находить живых, хотя хлорка перебивала запах людей", - пояснил собеседник РИА Новости.

Власти бездействовали

Задачей Борейко было обеспечить условия для совместной работы с местными властями и другими иностранными спасательными командами. Он отмечает, что местные оказались совершенно не готовы к такой катастрофе. Организацию работ российские спасатели взяли на себя.

«

"Я карту украл в мэрии. А как без карты? Потом взял на себя координацию всех пребывающих иностранных команд, я им начал сектора работы раздавать, чтобы не повторяться. Мы на место приехали первыми. Ни местные власти, ни полиция, ни скорая помощь местная, никто ничего не делал. Начальница госпиталя нашего, Назарова, арестовала три-четыре местных "скорых", экспроприировала для работы. Я организовал штаб, чтобы с местной властью, с полицейскими координироваться", - сказал Борейко.

Местная полиция ненадолго перешла в подчинение российских спасателей: тех, правоохранителей, кто еще не успел разбежаться, расставили по маршрутам и объяснили задачу. Турецкими медиками также руководили наши специалисты.

Местные власти прислали своих представителей, среди которых была девушка по имени Фуркан, вспоминает Борейко. По его словам, отучившаяся в России и хорошо знавшая русский язык, она не мешала, а наоборот, помогала спасательной миссии, выступала переводчиком.

В Гельджюк, кроме россиян, приехали еще англичане, французы, датчане, израильские военные спасатели. Борейко отметил отличную работу израильтян, среди которых было большинство русскоговорящих.

"По выработанным механизмам, кто первый прибыл, тот и организует спасательную операцию, а так как первыми приехали мы, то и роль руководства мы взяли на себя. Они без проблем подчинялись. Потом уже Генассамблея ООН приняла резолюцию, в которой четко прописано, что кто первый прибыл, тот и руководит – пожарный принцип", - пояснил бывший сотрудник МЧС.

Требовали доставать мертвых

"Был случай, когда нас силой пытались заставить доставать трупы. Ребята наши отбивались. Там живых было навалом, а мусульманам надо было побыстрее хоронить мертвых. Наши достали живого, а местные говорят: "Нет, достаньте еще трупы, нам похоронить надо", - вспоминает Борейко.

Спасатели попросили помощи у Фуркан, которая пообещала все решить. Она ушла на пару часов, а вернулась с ротой солдат.

"Когда она за нашей палаткой инструктировала капитана, как нас надо охранять, я понял, что она не меньше майора по званию", - сказал Борейко, улыбнувшись.

За нас обещали молиться

"Наши спасатели достали из-под завалов турецкого подполковника, и его мать сказала: "Вы православные, но я за вас буду молиться всю жизнь, можете грешить, я за вас все отмолю", - вспоминает собеседник агентства.

Был и другой случай: российские спасатели нашли под завалами девочку, и один из спасателей начал спускаться к ней по тросу вниз головой с вытянутыми руками, и в этот момент у него из-под одежды выпал крестик и повис на шее. Девочка сначала испугалась - не хотела попасть в руки к "неверному", спасателю пришлось уговаривать ее на турецком, говорит Борейко.

Неизгладимое впечатление на Борейко произвела седая турецкая женщина, пришедшая с запеленатым ребенком.

«

"Она его все качает и говорит: "Спасибо, что достали живую дочку, а вот сыночка не достали, надо бы, чтобы еще помогли" - Фуркан переводит. Смотрю, у женщины в глазах счастье. Она говорит: "Сейчас я перепеленаю". Разворачивает сверток, а там пластмассовая кукла. Меня оторопь взяла. Фуркан заплакала", - вспоминает собеседник агентства.

Большой проблемой для россиян был языковой барьер – переводчиков катастрофически не хватало. На помощь пришли местные власти, которые договорились с Турецким университетом, чтобы те прислали студентов, рассказал Борейко.

"Среди них был парень – чеченец в косухе с черепами. Надо отдать должное, парень отважный, не боялся в завалы залезать. На третьи сутки он оборвался весь, одежда пришла в негодность, он попросил комбинезон запасной у нас. Сказал, что больше никогда не будет в подобной одежде ходить – из-за черепов. Психология человека поменялась полностью. ЧС фильтрует и кристаллизует людей, проявляется реальная сущность человека", - говорит Борейко.

Суеверия

"Я в первый раз получил по затылку – ребята у нас простые - за то, что сел на стул на развалинах. А стул из завала. Они суеверные до безобразия. Нельзя ничего трогать – заберешь беду. Про деньги я вообще не говорю. Вопросы мистики могут считать практикой нездорового ума, выдумкой, но когда встречаешься с этим лицом к лицу, на всякий случай начинаешь соблюдать - а вдруг оно есть на самом деле, кто его знает", - сказал Борейко.

Он не скрывает, что в зоне землетрясения был много мародеров из местных жителей, но одно дело - когда люди, оставшиеся без всего, забирали бесхозные котелки и прочие предметы первой необходимости, а совсем другое – когда с умерших снимали золотые украшения.

Переживания — после

Спасатели работали на месте трагедии целую неделю, а первые двое суток фактически без перерывов даже на сон. В таких условиях нервное напряжение дает о себе знать, люди психологически устают. По мнению Борейко, лучше всего от стресса спасает как раз работа, которая позволяет абстрагироваться и на какое-то время забыть о рефлексии.

"Проблема в том, что на ЧС все увиденное сильно не цепляет, догоняет потом. Та седая женщина с куклой мне снилась, наверно, года три. С определенной периодичностью она ко мне приходила, причем это настолько явно было, сон как явь. Со временем прошло, сгладилось", - говорит Борейко.

Он рассказал, что некоторые спасатели использовали алкоголь для снятия стресса. Однако он убежден, что алкоголь не снимает стресс, а глушит, и потом он наваливается с новой силой.

"Я не могу сказать, что не употребляли спиртное. Употребляли, конечно, как и все. Но кто скатывался на это дело, он дальше работать не мог", - говорит собеседник агентства.

Дым застил небо

Пожар на нефтеперерабатывающем заводе не могли побороть несколько дней. По воспоминаниям собеседника РИА Новости, горели два нефтехранилища, каждое вместимостью примерно 400 тысяч тонн.

Днем было темно от дыма, говорит Борейко. Самое главное - такой пожар водой было не потушить. На тот момент уже явно прослеживалась угроза взрыва.

Было решено тушить с воздуха с помощью специальной химической смеси, но у российских спасателей ее не было. Помощь пришла от немцев, которые за полдня достали нужную смесь и заправили ей российские самолеты.

«

"Группировка из трех Ил-76 и одного Як-42 – командного пункта - полетела тушить пожар. Самая сложность была в том, что на заводе стояли две большие трубы высотой 150 метров, а эффективный сброс - со 100 метров, то есть надо было пройти между двумя трубами. Настолько все надо выверить было, ювелирная работа. Первый заход - четкое попадание между двух труб, цвет дыма меняется с черного на белый – пар. Второй заход, третий заход – пламени нет", - рассказал Борейко.

Погибших было больше

По официальным данным, в результате землетрясения погибли более 15 тысяч человек, но эти данные многими оспариваются, и приводятся цифры значительно больше.

"На мой взгляд, погибло больше 40 тысяч человек. Занизили количество, наверно, по политическим причинам. Я думаю, что официальная цифра не соответствует правде", - считает Борейко.

По его мнению, если бы землетрясение произошло не ночью, то погибших и пострадавших было бы намного меньше.

В Турции имеет широкое распространение конспирологическая теория об искусственном характере этого землетрясения. Специалисты ее опровергают. Борейко также считает, что брать ее в расчет не следует.

По его мнению, подобное землетрясение можно было бы искусственно создать только с помощью водородной бомбы, но эпицентр Измитского землетрясения находился на глубине десяти километров, а доставить ядерный заряд на такую глубину, во-первых, физически невозможно, во-вторых, даже если бы он там оказался, спровоцированное взрывом землетрясение было бы гораздо более слабым.

"С точки зрения физики, это не выдерживает никакой критики", - подчеркнул собеседник агентства.

Спасли 144 человека

"В конечном итоге мы спасли 144 человека, это больше чем остальные иностранные спасатели вместе взятые, потому что прилетели раньше всех. Чем больше времени проходит, тем меньше выживших", - пояснил Борейко.

По его словам, россияне прилетели на место катастрофы всего через 14-16 часов после землетрясения, то есть времени прошло очень мало, и фактически они успели поймать тот "золотой час", когда под завалами еще оставалось много выживших.

"У нас к тому времени уже был серьезный опыт по завалам. Уникальность и успех в том, что мы прилетели в первые сутки. Всего нас работало примерно 72 человека, в первой команде прилетело 40", - уточнил Борейко.