«А давайте я вам стихи почитаю, — лукаво улыбаясь, предлагает Владимир Юрьевич Жариков. — Я ведь не только трюкач, а еще поэт, писатель и философ. Не по образованию даже. По образу мыслей.  Да и с девушками так лучше знакомиться». 

Вопреки ожиданиям, шутливое замечание восьмидесятилетнего пенсионера не вызвало скепсиса. Наоборот, настроило на лирический лад.

«Я и жену свою, Ларису, таким макаром завоевал. Когда мы встретились, она студенткой была, я уже преподавал. Историю философии в Одесском университете, — вспоминает собеседник. — Она мне долго не отвечала взаимностью. Но я настырный. Караулил ее, стихами бомбардировал. Даже дрался из-за нее. Дважды. Такой вот я доцент был. Без пяти минут».

По словам Жарикова, боевой характер у него проявился не сразу: «В первых классах школы мне крепко доставалось. От одноклассников. За то, что отец — враг народа. Вот и нос тогда сломали. Надо же, единственный шрам у меня, и то не на съемочной площадке получен, а на школьном крыльце».

Однажды драку, а точнее, очередное избиение мальчишки, увидел проходящий мимо взрослый. Разнял драчунов, взял Владимира за руку и отвел в секцию бокса, где был тренером.

«Хороший спортсмен и человек прекрасный, — характеризует каскадер своего первого наставника. — Получается, решающую роль в моей дальнейшей судьбе сыграл именно он».

Владимир Жариков родился в 1938 году в Смоленске. Отца, архитектора и инженера-строителя, арестовали за пару месяцев до его появления на свет. По доносу. Как шпиона. На руках у матери осталось четверо детей, старшему было восемь.

«Нас выслали в Казахстан, в город Гурьев, — возвращается в детство собеседник. — Мама — преподаватель музыки, целыми днями работала, чтобы прокормить нас. Не по профессии, а кем придется — посудомойкой, прачкой, уборщицей. Уставала так, что к вечеру ни ног, ни рук не чуяла. Но никогда не кричала на нас, не ругала. Наоборот, старалась чаще шутить, улыбаться. Как ей это удавалось?»

Отца оправдали через десять лет, за отсутствием состава преступления. Он успел побывать на фронте — в штрафбате. Строил доты, дзоты и другие оборонительные сооружения. Но после Победы его вернули в лагерь. Еще на три года. «Когда папа вернулся, мы переехали в Кривой Рог, — продолжает Жариков. — Там я окончил школу, затем — геологоразведочный институт. Оттуда ушел в армию».

Владимир Юрьевич неохотно рассказывает о войне. Говорит, столько лет под подпиской о неразглашении заставили «забыть» о том времени. Однако один эпизод все-таки припомнил: «Однажды довелось побывать в одной из вьетнамских деревень после американской напалмовой атаки. Ничего страшнее я не видел. Сначала думали, вдоль дороги стоят обгоревшие «скелеты» деревьев. Подойдя ближе, поняли, что это останки сожженных деревенских жителей — в основном женщин и детей».

Вернувшись из армии, Жариков  круто изменил жизнь: поступил в Одесский университет — на филфак. «Я тогда понемногу «пробовал перо»: стихи писал, рассказы. Захотел освоить языкознание, литературоведение, понимал, что уже получил так называемый укол славы и навсегда «инфицирован» писательством».

Став дипломированным филологом, Владимир Юрьевич решил продолжить обучение и поступил в аспирантуру. Но уже философского факультета. По его словам, фундаментальные принципы бытия занимали его всегда. Поэтому, получив два высших образования, делом жизни он все-таки избрал философию: «Преподавал, работал над кандидатской. Женился, родились сын, дочка. Жизнь текла размеренно, без крутых виражей». Но вскоре судьба выкинула неожиданный трюк.

Для поддержания физической формы Владимир Юрьевич регулярно занимается гимнастикой. По сей день. А тогда, в середине семидесятых, он каждое утро приходил на берег моря и выполнял определенный комплекс упражнений: сальто вперед и назад, стойки на голове, руках, отработка боксерских ударов, дзюдоистских приемов.

«На Одесской киностудии тогда снимали фильм «Порт», — описывает начало кинокарьеры собеседник. — Черный — режиссер-постановщик. Он сказал, что в сценарии есть эпизод с дракой между немецкими и румынскими офицерами. Мне предстояло организовать эту потасовку в одном из одесских ресторанов. Эх, много мебели мы тогда собой расколотили! Благо она была уже списана».

После этого были еще восемь десятков картин, на которых Владимир Жариков работал в качестве каскадера, постановщика трюков и актера. С ним сотрудничали такие режиссеры, как Сергей Герасимов, Кира Муратова, Георгий Юнгвальд-Хилькевич, Станислав Говорухин. Снимался в кинолентах «Д’Артаньян и три мушкетера», «Пираты ХХ века», «Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна», «Десять негритят», «В поисках капитана Гранта». Однако самой значимой работой Владимир Юрьевич считает «Место встречи изменить нельзя». Отчасти потому, что на съемках познакомился с Владимиром Высоцким.

«Думаю, капитан Жеглов — самая яркая роль Володи в кино, — рассуждает Жариков. — Здесь он поистине бесподобен. Я счастлив, что имел возможность общаться с ним. Конечно, Высоцкий — не только уникальный артист, певец и поэт, он культурное явление ХХ века. К сожалению, так быстро промелькнувшее».

Владимир Юрьевич говорит, что в съемочной группе «Места встречи» о пагубных пристрастиях актера знали все. Многие пытались помочь ему справиться с зависимостью.

«Я, конечно, тоже говорил Володе, что он должен найти в себе силы бросить. Наглядно демонстрировал, на что он променял любовь зрителей, слушателей, знаменитой и прекрасной жены. Выслушав меня, Высоцкий ответил, что еще три года назад он, может, и прислушался бы к моим словам, но теперь слишком поздно: он скоро умрет».

Жариков гордится, что внес в любимую народом картину свои штрихи. Например, в эпизод, когда бандиты из «Черной кошки» сдаются: «Я сказал Говорухину, что эта сцена выглядит неправдоподобно. Мол, такая страшная шайка и вдруг безропотно складывает оружие. Я предложил, чтобы мой персонаж (Жариков сыграл одного из бандитов. — Прим. ред.), выходя из подвала, бросился на Жеглова с ножом. Володе идея понравилась, Станиславу Сергеевичу тоже. В результате эпизод вошел в фильм».

По его совету во время побега бандиту почти дали уйти, чтобы Жеглов застрелил его в последний момент, когда тот уже влез на стену. При этом падение персонажа с трехметровой высоты исполнил Жариков, дублировавший Павлова в этом эпизоде.

«В «Месте встречи» я сыграл сразу несколько ролей, — раскрывает киношные секреты каскадер. — Дублировал Белявского, когда тот улетает на «Студебеккере» в Яузу, официантку, которой Фокс разбивает окно, девушку-регулировщицу, сбитую уходящим от погони автомобилем, персонажа Андрея Градова — Колю Тараскина, выпрыгивающего из машины на полном ходу».

Владимир Юрьевич замечает, что в кино он отметился в основном в эпизодах. Однако именно они стали наиболее яркими моментами в большинстве картин. Потому что сняты были на грани фола.

«В советское время за исполнение трюка самой высокой категории сложности платили пятьдесят рублей, — уточняет Жариков. — Конечно, мы старались заработать. Поэтому и трюки придумывали позаковыристее. Картине это шло только на пользу: чем зрелищнее, тем лучше». Профессия каскадера напрямую связана с риском. Однако благодаря тренировкам и тщательной проработке опасных сцен серьезных травм Владимиру Юрьевичу удалось избежать. Он говорит, что в кино судьба к нему благоволила. А вот по другую сторону экрана…

За двадцать лет работы каскадером удалось накопить пятьдесят  тысяч долларов. «Мы с женой решили купить небольшую квартиру в Москве, — говорит Жариков. — Это были девяностые. Дети выросли, жили своей жизнью. Я уже много лет большую часть времени проводил в столице: сначала снимался, потом организовал здесь киностудию. Решили, что оставим нашу одесскую квартиру отпрыскам, а сами наконец обоснуемся в Первопрестольной».

Скоро Жариков нашел подходящий вариант — «двушку» в строящемся доме на юго-западе Москвы. И вложил в нее все заработанное. «Представители фирмы, в которую я отнес деньги, показали дом, где нам вскоре предстояло жить, и даже нашу квартиру на третьем этаже. Вот только справить новоселье так и не довелось».

Через некоторое время выяснилось, что Жариков стал жертвой мошенников. Дом, где ему «продали» квартиру, оказался давно законсервированным долгостроем. Деньги, собранные с восьми сотен будущих новоселов, благополучно утекли за границу. «Следователь, который вел наше дело, резонно заметил: «Вы же сами отдали свои деньги? Никто у вас их силой не отнимал?» — сокрушается Владимир Юрьевич. — Повторюсь, это были беспредельные девяностые. Тогда даже понятия «обманутый дольщик» еще не существовало».

За четверть века, прошедшие с момента неудавшейся покупки квартиры, много воды утекло. В жизни Жарикова случились новые потери. Невосполнимые. «В 2009-м умерла жена. Больше сорока лет вместе прожили. Но оторвался тромб, и не стало моей Ларисы. Сын, он у меня умница, доктор биологических наук, профессор, в Канаду с семьей уехал. Дочь, она кинолог по профессии, в Одессе живет. А мне после известных событий въезд на Украину запретили. Посчитали, что слишком много я для России сделал», — невесело улыбается пенсионер.

Последние несколько лет Владимир Юрьевич официально считается бездомным — ни своего угла, ни прописки. Где только не приходилось ночевать за это время: в зале ожидания Киевского вокзала, на скамейке в парке Горького, в домах случайных знакомых, в подсобке бывшей фабрики.

«Летом, когда погода позволяла, мне больше нравилось на свежем воздухе спать, — приводит детали бездомного существования Жариков. — Найдешь лавочку в уединенном месте — в ЦПКиО полно таких — сумку под голову положишь и лежишь, в звездное небо смотришь. Рано утром проснешься, птички поют».

По словам каскадера, неудобно себя чувствовал, только когда узнавали. Как-то довелось ему ночевать на вокзале. Только устроился, подходит полицейский.

Жариков говорит, что его всегда выручал здоровый оптимизм. Хотя в последнее время поводов для него все меньше. Почти нет.

Весной 2018-го Владимир Юрьевич перенес инсульт. «Не очень тяжелый, но для моих лет и такого хватит. К счастью, двигательные функции не пострадали, но вот память иногда подводит. А главное — зрение сильно ухудшилось. Почти на пятьдесят процентов». Жариков сетует, что предаваться любимому занятию — чтению — ему теперь приходится дозированно. Глаза очень устают.

По той же причине он почти свернул литературную деятельность. «А ведь мои книги (сборник стихов «Как это все во мне соединилось» и роман «Метаморфозы падшего ангела») — мои кормилицы, — поясняет собеседник. — Пенсии-то не хватает. Вот и продаю их потихоньку. На творческих встречах».

Сейчас Владимир Юрьевич обитает в Доме ветеранов кино. Занимает одноместный номер, где помещается стол, стул, узкая кровать и маленький холодильник. Правда, есть еще лоджия с видом на строительную площадку и платяной шкаф. «Хотя мне он без надобности, — показывает содержимое гардероба пенсионер. — Я же кочевник. Поэтому обхожусь одной сезонной парой обуви, брюками и рубашкой». Он уточняет, что летом теплые вещи хранит у друзей, у них же иногда ночует. Когда приходит пора выселяться.

«Один день пребывания здесь стоит полторы тысячи рублей, — объясняет Жариков. — Пенсия у меня около пятнадцати тысяч. Хватает на десять дней. Когда удается продать книги, можно еще неделю протянуть». По его словам, в Доме ветеранов кино его хорошо знают и периодически разрешают пожить в долг. «Но долги-то отдавать надо, — замечает Владимир Юрьевич. — Конечно, мне здесь нравится, ведь в сумму оплаты входит не только койко-место, но и трехразовое питание. Да и медицинское обслуживание тут организовано. Правда, за отдельную плату».

Когда деньги заканчиваются, Владимир Жариков вынужден покидать пансионат. Пока не продаст книги, не получит пенсию, не заработает на творческих встречах. В это бесприютное время он просится на постой к бывшим коллегам по цеху, немногочисленным друзьям и знакомым. К каждому старается обращаться не чаще раза в год. У каждого задерживается лишь на несколько дней. Как того требуют приличия. Если же понимает, что в поисках адреса в записной книжке повернул на второй круг, закрывает ее и идет на вокзал. Летом — в парк Горького, где можно лежать на скамейке, смотреть в ночное небо и считать звезды.

Прокомментировать ситуацию мы попросили лидера Общероссийского движения «Сильная Россия», правозащитника Антона Цветкова: «К сожалению, я не вижу юридических оснований для того, чтобы решить жилищный вопрос Владимира Жарикова на уровне городских властей. Поскольку он не является и никогда не был москвичом. Здесь, скорее, вопрос благотворительности или, если хотите, человечности».

По словам правозащитника, в столь почтенном возрасте человек, который всю жизнь честно делал свое дело, служил выбранной профессии, не в состоянии самостоятельно решить квартирный вопрос. А в данном случае это напрямую связано с получением социальных льгот, жизненно необходимых пожилым людям, — гарантированного медицинского обслуживания, бесплатных лекарств, проезда в общественном транспорте.

Цветков предположил, что помочь Владимиру Юрьевичу могли бы в профессиональном сообществе. «Неужели они не могут выделить средства заслуженному работнику киноиндустрии на проживание в Доме ветеранов кино? Это же в их компетенции».

В свою очередь, в Союзе кинематографистов России ответили, что у них на это денег нет. Заместитель начальника отдела по социальным вопросам Виктор Капырин сообщил, что он знаком с ситуацией Жарикова, однако считает, что она не самая плохая. «Есть много людей из мира кино, которым помощь нужна не меньше, — пояснил он. — Мы и так много кому помогаем: то на лечение выделяем, то на медикаменты. На погребение еще». По словам Капырина, сейчас в Союзе не самые хорошие времена: «Раньше были спонсоры, но нынче и у них финансовые сложности. Нам бы кто помог», — вздохнул чиновник.

Альтернативное решение проблемы предложил заместитель председателя комиссии Общественной палаты по общественному контролю Артем Кирьянов. «Владимир Жариков — человек, безусловно, заслуженный, здесь требуется неформальный подход.  Я думаю, нужно организовать письмо на имя мэра Москвы от известных деятелей культуры и искусства с просьбой предоставить Владимиру Юрьевичу социальное жилье».

По словам Кирьянова, это может быть однокомнатная квартира, оформленная не в собственность, а по соцнайму. Член ОП уточнил, что в исключительных случаях, когда речь идет об уважаемых людях, имеющих особые заслуги перед Отечеством, профессиональное сообщество имеет право выступать с подобными инициативами.