"С него тек кровавый пот": за что погибли христиане Алжира

МОСКВА, 25 мая — РИА Новости, Алексей Михеев. В России торжественно отметили память просветителей Руси Кирилла и Мефодия. Святые братья прославились еще и тем, что спорили с мусульманскими проповедниками. К чему привели религиозные дискуссии на самой древней после Израиля христианской земле, за что погибли алжирские новомученики и в чем опасность повального храмостроительства — в материале РИА Новости.

Под гром ложек

В Алжире идет третья неделя Рамадана — месяца, каждый день которого верующие мусульмане посвящают Богу. От рассвета до заката они не пьют и не едят и пять раз в день встают на молитву. Заканчивается последняя — и улицы городов мгновенно пустеют.

"Меня это просто потрясает: наступает гробовая тишина, и вдруг разом начинают греметь ложки — после захода солнца семьи собираются за ужином. И так делает абсолютно вся страна", — рассказывает Ольга Матасова, долгие годы прожившая в Алжире и ставшая христианкой, "наблюдая за тем, как искренне мусульмане верят во Всевышнего".

У мусульман, говорит она, есть обычай — сразу после рождения мать берет ребенка на руки и говорит ему на ухо: "Все и вся — Господь". И с самого рождения ребенок знает, что несет ответственность перед Богом. В государстве, пережившем за двадцать лет две гражданские войны, такое осознание особенно актуально.

© РИА Новости / Надим Зуауи

Участники антиправительственной демонстрации в Алжире. 12 апреля 2019

"Христианский шейх"

До провозглашения независимости в Алжире было два русских храма. Но потом, рассказывает Ольга, уехали все: французы, испанцы, евреи. Церкви опустели. А те немногие, что не закрылись, объединили всех христиан — коптов, маронитов, православных и католиков. По свидетельству очевидцев, "получилась настоящая Вселенская церковь".

К концу 1980-х годов в страну проник радикальный ислам. По телевизору каждую неделю стали выступать проповедники из стран Персидского залива. В итоге в государстве началась гражданская война. После убийства президента Будиафа экстремисты потребовали от всех иноверцев ("куфаров") покинуть пределы Алжира.

"И тогда христиане заявили, что никуда не уйдут. И что Церковь остается. Власти предупреждали, что не смогут обеспечить безопасность. Но остались даже те монахи, которые приехали из Европы", — вспоминает Ольга.

Вскоре исламисты убили 18 монахов и монахинь, в их числе — семерых насельников обители Тибирин. А 1 августа 1996 года от взрыва бомбы погиб "христианский шейх Алжира" епископ Петр Клаври.

© AFP 2024 / Stringer

Антиправительственные демонстрации в столице Алжира

"Кровь смешалась"

Мощный взрыв буквально на куски разорвал епископа и его водителя, мусульманина Мухаммеда. "Их кровь смешалась в буквальном смысле. И верующие восприняли это как мистический знак — совершенное преступление стало последним убийством священника в Алжире", — говорит Ольга.

Незадолго до теракта Мухаммед написал в своем дневнике: "Я не могу оставить епископа Петра. Если моего друга будут убивать, как я оставлю его умирать одного? Благодарю каждого, кого я знал в жизни. Пусть Господь дарует мне свою нежность".

Проститься с "христианским шейхом", до последнего пытавшимся остановить резню в своей любимой стране, мусульмане шли три дня.

Урок концлагеря

"Мы часто забываем об африканском христианстве, которое оказало огромное влияние на христианство в Европе. Карфагенские соборы, блаженный Августин… На моей родной Сардинии первыми, кто стал проповедовать Христа, были африканцы!" — рассказывает бывший сотрудник Отдела внешних церковных связей, а ныне клирик храма святых Косьмы и Дамиана в Шубино иеромонах Иоанн (Гуайта).

Воссозданные колокольня и приходской дом храма Космы и Дамиана в Шубине, Москва

"Понимаете, мы мыслим конфессионально. А христиане, которых в XX веке ссылали в концлагеря, чувствовали совершенно иначе: они в первую очередь ощущали себя верующими", — подчеркивает отец Иоанн.

Он вспоминает и почти полторы сотни убитых в Алжире имамов — их казнили за то, что они отказались поддержать насилие. Жестокая гражданская война ничего общего с религией не имела, и зачастую противниками оказывались те, кто рос в одном дворе. "Я искала глазами, чтобы увидеть — мальчик, который в нас стрелял, он меня знает?" — вспоминает монахиня Шанталь Галише. И ее порадовало, что тот ее не знал.

Последнее письмо

Знакомая Ольги Матасовой была на одной из последних служб епископа Петра. "Прихожан было совсем немного. Он подошел. С него тек пот, и при свечах было такое чувство, что пот идет с кровью", — вспоминает она.

"Ему ничего не было страшно. И это все чувствовали", — добавляет отец Иоанн.

"Понимаете, все христиане стоят перед выбором — как понимать свою веру. Можно так: есть Бог всемогущий, в котором мы настолько уверены, что готовы поделиться им со всеми, подарить христианство даже тем, кто не понимает, как это круто. Даже если вы этого не хотите. И храм построим принудительно. Это логика крестовых походов. Но есть и другая: Бог стал человеком, выбрал не всемогущество, а нашу ущербность, наши болезни и страхи. Он прошел через все это, и крест Его не стал мечом", — напоминает иеромонах.

© AFP 2024 / Boureima Hama

Автомобиль с беженцами в Агадесе, недалеко от границы Ливии и Алжира. 5 июля 2007

Незадолго до своей гибели расстрелянный боевиками священник Кристиан де Шерже написал: "Как я был бы рад, если бы народ Алжира, который я люблю, не был бы огульно обвинен в моей смерти… Алжир и ислам для меня — это тело и душа. Я нередко находил в исламе ту путеводную нить Евангелия, что была усвоена мною на коленях матери. Здесь я обрел свою первую церковь, и здесь моя смерть, очевидно, станет доводом в пользу тех, кто сочтет меня простачком и идеалистом… Я заключаю в свою благодарность и тебя тоже, друг последнего мгновения моей жизни, который не будет знать, что творит. Пусть будет дано нам обоим узреть в раю Господа".