Яцек Палкевич: считаю себя послом потепления польско-российских отношений

Известный польский путешественник, исследователь и журналист Яцек Палкевич объездил весь мир, нашел исток Амазонки, в одиночку пересек Атлантический океан, путешествовал через пустыни Гоби и Сахару. Действительный член Британского королевского географического общества и обладатель членского билета №7 Русского географического общества принимал участие в подготовке космонавтов, спасателей и сотрудников спецподразделений, читал лекции в МГИМО, Высшей школе экономики. Тем не менее, любимым направлением его путешествий остается Сибирь, о которой Палкевич мечтал с детства, и где в итоге побывал множество раз. О своей миссии внести потепление в польско-российские отношения и планах организовать новую экспедицию по следам Дерсу Узала он рассказал корреспонденту РИА Новости.

— Большинство известных путешественников "заболели" дальними странами еще в детстве, читая книги, слушая рассказы...

— Я путешествую с шести лет, но до тридцати путешествовал только по глобусу и по карте пальцем. Такие были времена, что очень сложно было выехать за границу. В тридцать лет я первый раз выехал в Европу – в Италию – и тогда уже весь мир стал моим. Я поселился недалеко от Венеции, быстро получил второе гражданство и уже с итальянским паспортом мог ездить по всему миру.

© из личного архива

Польский путешественник, исследователь и журналист Яцек Палкевич. Архивное фото

Когда я был еще совсем маленьким, то очень любил водить пальцем по глобусу, а тетя читала мне книги. Особенно мне нравились книги про путешествия – все, какие были в библиотеке. Благодаря глобусу я знал весь мир. В мою память врезались наиболее экзотические названия – Сибирь, Луангпхабанг, Буэнос-Айрес, Командорские острова, Тимбукту... Такие экзотические названия. Они мне снились, и я мечтал посетить эти места.

— Значительная часть ваших путешествий и исследований посвящена российской Сибири…

— Сибирь для меня была таким символом экстремальных тяжелых условий, дикой природы, тайги, символом человека – сибиряка, очень сильного в этих тяжелых условиях. Как написал российский поэт: гвозди бы делать из этих людей. Даже читая Джека Лондона, я представлял себе сибирскую атмосферу: суровый климат, примитивные бытовые условия, сильных людей.

— Во времена "железного занавеса" иностранцу было непросто путешествовать по Советскому Союзу, а тем более по его отдаленным уголкам.

— Увидеть Сибирь своими глазами удалось не сразу. Я много раз подавал документы в советское консульство в Италии, где тогда жил, но всякий раз получал отказ. Имея два гражданства – польское и итальянское – я, видимо, был очень подозрительной личностью. Но исполнению давней мечты помог случай.

Уже во времена Горбачева мне позвонил приятель – сенатор из Рима и говорит: "Я лечу с гостем из Москвы, хочу показать ему Венецию, а ты умеешь говорить по-русски". Они приехали ко мне, и гость представился Эдуардом Шеварднадзе (в то время – министр иностранных дел СССР – ред.). В моем кабинете была карта России на всю стену. Были еще разные сувениры, матрешки и так далее. Шеварднадзе спросил, часто ли я бываю в Советском Союзе, на что я ответил, что никогда не был, потому что не могу получить визу. Когда мы прощались, Шеварднадзе сказал, чтобы я скоро ехал в советское консульство в Милане. А я в этом консульстве подавал документы на визу по два раза в год и каждый раз получал отказ. Через две недели я ее получил. Это был самый большой шок в моей жизни.

© РИА Новости / Игорь Михалев

Перейти в медиабанк

Польский путешественник Яцек Палкевич в Каракумах. Архивное фото

Приземляюсь в Москве, меня на черной "Волге" везут в отель "Националь" с видом на Кремль. Там меня встречает человек, который представляется Юрием Сенкевичем. Тогда я еще не знал, кто это такой. На следующий день мы были в редакции газеты "Московские новости", где меня встретил Егор Яковлев (тогда – главный редактор "Московских новостей" – ред.). Яковлев спросил, что я хочу увидеть в России. А я-то знал ее только по карте и начал перечислять названия: Командорские острова, Курилы, Сахалин, Чукотка, Камчатка, Берингов пролив. Яковлев очень удивился, сказал, что для посещения этих мест нужно несколько лет. В итоге я приезжал в Россию много раз и побывал во всех этих местах.

— В те времена вы работали журналистом итальянской газеты, но пришлось печататься и в российской прессе?

— Я работал в крупнейшей итальянской газете Corriere della Sera и писал для нее статьи из своих путешествий по Курилам, Камчатке, Сибири. Потом другие европейские газеты перепечатывали мои материалы. Тогда это была экзотика. Даже российские журналисты не всегда могли доехать, например, до Курил. Я познакомился с главным редактором газеты "Труд" Александром Потаповым. В результате, и в "Труде" печатали множество моих корреспонденций. И в других российских изданиях я печатался – "Известия", "Итоги", "Вокруг света", "Комсомольская правда", "Независимая газета".

— На одном из снимков вы даете пресс-конференцию в Агентстве печати "Новости"…

— В 1989 году мы организовали экспедицию на Полюс холода в Оймяконе. Агентство печати "Новости" все организовало, получило все разрешения. Это была первая европейская экспедиция, которую не сопровождали сотрудники КГБ. Думаю, что разрешение давали на самом верху. Нас было пятеро иностранцев – из Италии. С нами ехали телеоператор из Якутска Слава Бочковский и фотограф из АПН Игорь Михалев. Он потом много ездил со мной по свету – мы были и в Южной Америке, и в Азии, на Борнео, в Новой Гвинее. Он действительно прекрасный фотограф.

© из личного архива

Польский путешественник, исследователь и журналист Яцек Палкевич. Архивное фото

Мы месяц ехали на северных оленях. День и ночь чрезвычайно низкая температура – минус 50 и ниже, то есть невероятно суровые условия. Я увидел потрясающе экзотические уголки, и любовь к Сибири осталась у меня на всю жизнь.

— У некоторых складывается впечатление, что путешествие в сильные морозы невозможно без непомерного употребления алкоголя. Так?

— Перед стартом экспедиции в Якутске на пресс-конференции местный первый секретарь райкома вручил мне литр спирта. По залу пошел шепот. Был "сухой закон", и литр спирта стоил чуть ли не как килограмм золота. Только один раз мы выпили буквально по 20 граммов. При низких температурах нельзя пить алкоголь, это один шаг от смерти. На пресс-конференции после возвращения в том же Якутске я возвратил спирт первому секретарю. Все сказали: "Яцек сошел с ума – отдал спирт".

— Наверняка вы уже планируете следующую экспедицию. Куда отправитесь на этот раз?

— Я очень увлечен личностью описанного писателем Владимиром Арсеньевым Дерсу Узала. Последний охотник, который жил на лоне природы, разговаривал с ней. Сейчас в век бед, войн, терроризма, фигура Дерсу Узала выглядит очень позитивно. Я уже был в Приморском крае 25 лет назад и путешествовал по следам Дерсу Узала. Меня покорила атмосфера, контраст нашей нынешней жизни с природой в тех местах. Я хотел бы еще раз попасть туда и пройти по пути этого легендарного охотника.

— В вашем доме бывают дипломаты, политики, деятели культуры. При этом вы никогда не сказали плохого слова о России. Как вы видите свою роль в польско-российских отношениях?

— Как путешественник я рад, что могу быть свободным и стоять между разделами. Я дистанцируюсь от склок и конфликтов, которые разжигает дерущаяся на ножах политическая клика, разделяющаяся на своих и чужих. Я не равнодушен к национальной розни, которая значительно нарушила межчеловеческие связи. Политические скоморохи поставили у нас в головах засеки, которые не позволяют объединиться людям, возвышающимся над разногласиями. Некоторые люди болезненно реагируют на мои обширные дружеские контакты с людьми "Солидарности", с "левыми", с церковными иерархами или российскими чиновниками. Меня это не задевает.

© из личного архива

Польский путешественник, исследователь и журналист Яцек Палкевич. Архивное фото

За доброе отношение к России и россиянам на меня не раз косо смотрели в Польше, но я много лет считаю себя послом в деле потепления польско-российских добрососедских отношений. Я стараюсь заниматься этим на различных встречах. Полувековой опыт путешествий и исследований на всех широтах позволили мне познакомиться с культурой как высоко цивилизованных народов, так и сохраняющих собственное культурное наследие коренных племен, у которых я многому научился. А моральной поддержки мне добавляет награда Святого престола – крест "За заслуги перед Церковью и Папой".

У меня есть ощущение, что я делаю что-то важное и существенное.