Экскурсовод Виктория Петрова: туристы иногда ищут в Эрмитаже "Мону Лизу"

Всемирный день экскурсовода, который в 2019 году приходится на четверг, отмечается с 1990 года по инициативе президента Международной федерации ассоциаций экскурсоводов (World Federation of Tourist Guide Associations) Титины Лоизидес. В свой профессиональный праздник экскурсовод Государственного Эрмитажа Виктория Петрова рассказала РИА Новости, чем отличаются туристы из различных регионов России, как ведут себя в музее иностранные посетители и сложно ли вести экскурсии для VIP-персон. Беседовала Виктория Уздина.

— Виктория, расскажите, пожалуйста, об общей системе экскурсионного обслуживания в Эрмитаже и ее особенностях по сравнению с другими музеями.

— Пожалуй, общий принцип везде одинаковый, но у каждого музея в зависимости от количества обслуживаемых групп, самих запросов туристов все равно присутствует какой-то свой персональный подход. Если говорить об Эрмитаже, то у нас очень много тематических экскурсий, посвященных определенным направлениям в искусстве, каким-то конкретным историческим эпохам или отдельным мастерам.

Хотя у экскурсоводов, безусловно, есть специализация, каждый наш гид может при необходимости работать по любой тематике. Востребованность того или иного направления определяет методический отдел Эрмитажа, но это рекомендации, а не директива. Нам предлагается только идея, а дальше каждый экскурсовод готовит экскурсию самостоятельно — и даже те объекты, которые рекомендуется показать, можно варьировать, выбирая наиболее интересные. Поэтому в Эрмитаже вы никогда не услышите двух абсолютно одинаковых экскурсий. Если, например, с интервалом в год попасть на экскурсию по одной и той же теме, которую готовили разные специалисты, это будут две разные беседы.

Я говорю о беседах, потому что экскурсия это ни в коем случае не монолог. Наша цель заключается в том, чтобы вовлечь посетителей в какие-то ответные действия, вызвать у них определенную реакцию на тот или иной предмет искусства, а не просто произнести выученный наизусть текст и разойтись.

При этом очень важной задачей является не дать почувствовать гостю, что его знания недостаточны, и сделать так, чтобы его собственные представления об увиденном не показались бы ему ничтожными по сравнению с профессиональными знаниями экскурсовода. Если мы видим, что слушатель не понимает какие-то специфические термины, лучше начать говорить на простом языке, постепенно повышая градус сложности. Тогда к концу экскурсии посетители чувствуют, что они не только узнали что-то новое для себя, но и были в состоянии применить свои знания, вступая в диалог с экскурсоводом. Это, мне кажется, самая главная задача экскурсовода, который должен быть открыто настроен по отношению к публике, одновременно давая ей возможность ощутить себя значимой.

— Вы упомянули необходимость втянуть туристов в диалог. А какие категории посетителей идут на контакт с наибольшей легкостью и зависит ли это от того, откуда человек приехал?

— Конечно, четкую дифференциацию провести невозможно, но характер общения с российскими экскурсантами действительно во многом зависит от того, из какого они региона. С теми, кто приезжает из далекой глубинки, гораздо интереснее работать — они куда более открыты по сравнению, например, с жителями центра страны, которых приходится тормошить, чтобы они вступили в дискуссию.

Есть и особенности, обусловленные стилем поведения, характерным для того или иного города. Петербуржцы, которые в большинстве приходят не просто посмотреть Эрмитаж, а предметно изучить интересующую тему, как правило, ведут себя максимально сдержанно и деликатно. Их можно вычислить даже по манере задавать и формулировать вопросы в предположительной, а не утвердительной форме. Москвичи, наоборот, скорее выражают свою точку зрения, чем спрашивают.

Также на общении сказывается профессия человека. Одна из моих коллег проводила экскурсию для представителей прокуратуры, и первое время ей казалось, что она у них на допросе, а не они в музее — так суровы были их взгляды. Правда, после нескольких вопросов и деликатной шутки они смогли расслабиться, так что получилась живая дискуссия.

Что касается иностранных туристов, то здесь играет роль общая культура воспитания. Немцы, англичане и французы ведут себя более сдержанно, тогда как итальянцы, испанцы, португальцы — это просто воплощение живого настроения, которое написано на лице. Они открытые, как дети, и стремятся не только слушать, но и делиться своими эмоциями, что очень воодушевляет.

— Китайские туристы, которые, по наблюдениям, преобладают среди зарубежных гостей Эрмитажа, отличаются от остальных иностранных посетителей?

— Смотря откуда они приехали. Группы из крупных городов, как правило, не слишком выделяются, а вот жителей китайских провинций отличает более экзальтированное, на взгляд европейца, поведение. Такие посетители зачастую разговаривают между собой куда громче, чем это принято в музеях, или могут даже растолкать публику, чтобы посмотреть на экспонат поближе.

С другой стороны, однажды я проводила экскурсию для китайских генералов и других высокопоставленных военнослужащих из этой страны и они оказались очень милыми людьми. Если сначала и ощущалось, что европейское искусство не находит у них полного понимания, то при переходе к экспозиции стран Востока экскурсия превратилась в полноценный диалог. Более того, они пришли в неподдельный восторг при виде "своих" экспонатов и даже попытались объяснить разницу в их восприятии в Азии и Европе.

— Китайских генералов, вероятно, вполне можно отнести к VIP-персонам. Как вообще ведет себя в музее высокопоставленная публика?

— Для меня, честно говоря, нет особой разницы. Все, кто приходят на экскурсию, более-менее равны, так что ее содержательная часть и высокий статус гостей никак не связаны. Другое дело, что подобные люди обычно прекрасно знакомы с Эрмитажем, с историей искусства в целом и экскурсия из рассказа об экспонатах превращается в обмен мнениями.

В целом можно сказать, что в музее, где на VIP-персон в меньшей степени влияет их вес в обществе и необходимость соблюдать соответствующие формальности, они получают редкую возможность побыть обычными людьми. Думаю, что и политики, и дипломаты посещают Эрмитаж отчасти и для того, чтобы отдохнуть от своих обычных обязанностей, и с ними всегда очень приятно работать.

— А с кем, наоборот, неприятно?

— Вообще, для экскурсовода не должно быть раздражающей публики. Иначе просто не получится найти понимание у тех людей, которые, казалось бы, очень далеки от искусства. Наверное, наиболее тяжело получить отклик у различных медийных персон — известных актеров, ведущих популярных ток-шоу и тому подобное. Как правило, они имеют цель стать центром внимания даже на экскурсиях, тем самым превращая их в одно бесконечное селфи, где уникальные исторические экспонаты становятся обычным фоном.

Еще одна категория посетителей, с которой сложно работать, это поклонники псевдоисторической литературы, где опровергаются очевидные факты, чье место занимают разные сомнительные гипотезы. Утверждается, например, что египетские пирамиды были построены в XIX веке, поскольку в древности для этого не было технических возможностей. Экскурсанты такого типа нередко пытаются убедить в своей правоте не только гида, но и всю остальную группу, что вызывает некоторое недоумение, а рассказ об экспонатах приходится осторожно сводить к общим словам.

— Сталкивались ли вы с какими-либо еще случаями нетипичного поведения гостей музея?

— Такого, чтобы кто-нибудь, допустим, громко грыз шоколадку, как иногда бывает во время спектаклей в театрах, к счастью, на моей памяти не было. Но вот однажды во время экскурсии прямо с парадной лестницы зазвучал хор. Оказалось, что музыкальный коллектив, посещавший музей, не смог устоять перед акустикой Эрмитажа и решил спеть. Насколько я помню, никто особо не возмущался и не шикал, тем более что пели они хорошо.

Бывает, что экзотическое впечатление производит и просто внешний облик посетителей. Летом, во время матчей чемпионата мира по футболу, невозможно было не заметить гротескные элементы национальной одежды болельщиков — например, огромные сомбреро мексиканцев. Гости в традиционных индийских нарядах тоже заставляют людей оборачиваться вслед. Привлекают внимание и буддийские монахи, которые в соответствии со своими взглядами ходят по залам Эрмитажа босиком. В холодную погоду они, конечно, добираются до музея в обуви, но обязательно оставляют ее в гардеробе.

— Можно ли выделить конкретные экспонаты, экспозиции и залы Государственного Эрмитажа, которые одинаково привлекают всех туристов? И бывает ли так, что посетители не находят в музее то, что рассчитывали увидеть?

— Те, кто приходит в Эрмитаж впервые, конечно, стараются увидеть то, что у всех на слуху. Неизменной популярностью пользуются интерьерные залы, связанные с императорским бытом и, соответственно, с предметами сервировки стола или исторической мебелью. Из экспозиций можно выделить две наши галереи драгоценностей — Золотую и Бриллиантовую кладовые. И если Золотую кладовую, где представлены, в частности, археологические находки – золото скифов и изделия мастеров Древней Греции, посещают не только обычные посетители, но и профильные специалисты, то в Бриллиантовую кладовую чаще всего приходят просто посмотреть на ошеломляющий блеск драгоценных камней.

Что касается художников, то люди идут в первую очередь на классических мастеров, таких как Рембрандт и Леонардо да Винчи. И, кстати, иной раз удивляются, не обнаружив у нас "Моны Лизы". Кроме того, у экскурсоводов часто интересуются, куда исчез "Последний день Помпеи" Брюллова, хотя эта картина у нас никогда не экспонировалась. А еще регулярно спрашивают про Янтарную комнату. Похоже, что посетители искренне считают Эрмитаж именно тем музеем, где обязательно должны быть собраны абсолютно все шедевры мирового искусства.