Алексей Мешков: французы сами разберутся с ситуацией с "желтыми жилетами"

В Москве уверены, что Франции удастся найти выход из ситуации вокруг еженедельных народных протестов в стране, главное, чтобы не использовались насильственные методы и строго соблюдались права и свободы человека. Об этом в интервью корреспонденту РИА Новости в Париже Виктории Ивановой рассказал посол России во Франции Алексей Мешков. Накануне дня дипломатического работника он также отметил популярность СМИ из РФ во Франции, несмотря на нападки со стороны местных властей, а также объяснил, почему зарубежные дипломаты завидуют российским.

— Алексей Юрьевич, что для вас значит День дипломата? Как будете отмечать этот праздник?

— Скажу откровенно, мы на определенном этапе даже завидовали нашим коллегам из других министерств, ведомств и организаций: у всех есть профессиональный праздник, а у нас нет! И вот в 2002 году президент России Владимир Путин откликнулся на просьбу коллектива МИД и подписал указ об учреждении Дня дипломатического работника. Так у нас появился собственный профессиональный праздник, еще одна возможность ежегодно неформально подводить итоги проделанной работы. Это во многом дисциплинирует. День дипломата — это и еще один повод пообщаться с коллегами. Общаемся-то много, а так, чтобы было праздничное общение — это достаточно большая редкость. Теперь уже нам завидуют наши иностранные партнеры. Когда мы проводим День дипломата, то во всех посольствах устраиваем приемы, куда зовем как представителей МИД страны, где находимся, так и коллег из других посольств. Они всегда приходят с удовольствием и считают этот праздник в определенной степени международным Днем дипломата. Идеи учредить такой праздник на международном уровне пока нет, но мы в этом плане первопроходцы.

— А как вообще вы решили связать свою жизнь с этой профессией?

— У меня путь в дипломатию был простым — я потомственный дипломат и с детства не мыслил себя ни в какой другой профессии. Не хотел быть ни пожарным, ни космонавтом. С детства наблюдая, как работают в посольствах отец и его коллеги, я начал понимать, что именно это для меня самая увлекательная стезя.

— Что нужно, какие качества, чтобы быть дипломатом?

— Дипломат должен обладать целым набором качеств, и в первую очередь ему необходимы энциклопедические знания. В нынешние времена это непросто, но дело в том, что в своей профессии дипломат зачастую сталкивается с совершенно не присущими гуманитарию направлениями, поэтому он должен изучать много параллельных тем и наук. Если ты занимаешься разоружением, ты должен понимать хотя бы те физические принципы на которых летают ракеты, если занимаешься вопросами экологии – должен понимать экосистему мира, если вопросами сельского хозяйства – то должны быть базовые познания в этой области. Так что получение энциклопедических знаний — это очень важная вещь.

Второе, без чего не сможет работать дипломат, — это пытливость и любознательность. Профессия дипломата — и это непосредственно сочетается с первым пунктом — требует постоянного изучения: изучения страны пребывания, изучения различных тем. Поэтому если у тебя нет тяги к учебе, к познанию нового, это не твоя профессия. Дипломат не может останавливаться в своем развитии ни на каком этапе.

Еще один элемент, который многие не понимают и из-за этого зачастую искаженно представляют профессию дипломата — это умение быть честным. Порой приходится слышать, что наша профессия заключается в том, чтобы умело наврать. Когда дипломат врет, пусть даже очень умело, он перестает быть интересен своим партнерам по переговорам, по контактам. Ведь если человеку нельзя верить, то он не может в полном объеме выполнять свою миссию. Другое дело, что, естественно, профессия дипломата предполагает и умение не договаривать. Но это совсем не то же самое, что умение врать. Пройти по этой тонкой грани — не так просто.

— Часто приходится не договаривать?

— Иногда приходится. "Не договаривать" — это тоже многогранное понятие. Ведь когда ведутся переговоры, у каждой стороны есть основная переговорная позиция, резервная переговорная позиция. И вот правильно расставить приоритеты, правильно вводить в переговорный процесс новые элементы — это залог успеха.

— Чем-то похоже на шахматы…

— Ну, дипломатия это и есть своеобразная интеллектуальная игра, наверное, во многом близкая по своей философии к шахматам.

— Как вы поддерживаете себя в тонусе?

— Тут никто никаких новых секретов не придумал. Надо просто обязательно давать себе какую-то физическую нагрузку. Наша работа во многом сидячая, поэтому надо использовать все возможности — будь то ходьба или плавание. Без этого в тонусе себя не удержишь.

— А удается ли всегда быть в хорошем настроении?

— Настроение — оно должно быть бодрое, а хорошее оно или нет — это дипломату важно не показывать. Но в любом случае, когда есть альтернатива, либо насупить на твоего партнера брови, либо улыбаться, то улыбка — это более сложный и даже изощренный инструмент. Потому, что на насупленные брови всегда понятно, как реагировать, а если человек улыбается, то иногда и не разберешь, что у него на уме. А для дипломата важно, чтобы твой внутренний мир оставался защищенным во время деловых контактов.

— То есть иногда улыбаться приходится через силу?

— Надо просто улыбаться. И чтобы не было видно, когда это через силу.

— Вы давно работаете за рубежом. По Москве не скучаете?

— Конечно, скучаю. Мне приятно и комфортно жить в Москве, поэтому всегда домой тянет. К сожалению, сейчас езжу туда не так часто, но стараюсь воспользоваться любым поводом для того, чтобы побывать дома.

— Но домой же вы ездите наверняка не с пустыми руками? Что привозите в качестве гостинцев?

— Дело в том, что сейчас ситуация изменилась — у нас дома есть все. Скорее, из Москвы гостинцы привозишь. Но набор, конечно, традиционный — из каждой страны везешь то, что для нее характерно. Скажем, из Турции — рахат-лукум, из Франции — фуа-гра, из Испании и Греции — оливки.

— А назад везете водку и икру?

— Я думаю, что это такое лубочное западное восприятие России. Назад привозим иван-чай, многие другие травяные чаи, в том числе сибирские и крымские, которые у нас сейчас активно продвигаются и продаются. Привозишь что-то уникальное, что есть дома, а водка — она везде водка.

— Алексей Юрьевич, теперь вопросы уже серьезнее. Вы во Франции уже второй год, даже за это время отношения между Москвой и Парижем постоянно меняются. Как вы оцениваете нынешний этап наших отношений? В каких областях мы придерживаемся одинаковых позиций? Где у нас разногласия? Как во Франции оценивают роль России?

— Я бы не сказал, что за прошедший год отношения между Россией и Францией постоянно менялись. Конечно, были свои "приливы и отливы". Но по итогам года все-таки преобладала положительная динамика.

Судите сами. Поддерживался интенсивный и, главное, результативный диалог на высшем и высоком уровнях. Достаточно напомнить, что главы наших государств встречались пять раз. Президент Эммануэль Макрон возглавил делегацию своей страны на Петербургском международном экономическом форуме в мае 2018 года, на котором Франция была почетным гостем. Мы договорились "разморозить" такие важнейшие двусторонние механизмы как Совет сотрудничества по вопросам безопасности с участием министров иностранных дел и обороны (формат "2+2") и Большая межпарламентская комиссия под председательством глав нижних палат парламентов. А ведь они не работали с 2013-2014 года. Товарооборот вырос на 17%. Ведущие французские компании укрепляют свое присутствие на российском рынке. Реализуются масштабные совместные проекты, причем в высокотехнологичных сферах. И это – несмотря на санкции ЕС и США.

Все это выгодно отличает российско-французское сотрудничество от отношений с некоторыми другими западными странами, власти которых глубоко ошибочно полагают, что с Россией можно разговаривать на языке давления, ультиматумов, провокаций. Мы приветствуем открытость французского руководства к диалогу. Отмечаем и призывы президента Франции к переосмыслению архитектуры европейской безопасности с участием России – давно предлагаем идти по этому пути.

Разумеется, между нашими странами сохраняются серьезные разногласия. Например, по Сирии и Украине. В более широком плане – это соучастие Франции в общей политике Запада по сдерживанию России, в том числе при помощи санкций. Политике бессмысленной, контрпродуктивной и очень вредной для европейской и глобальной безопасности и стабильности. Эти разногласия в минувшем году не раз обострялись. Например, в апреле 2018 года, когда Франция приняла участие в акте агрессии против Сирии под надуманным предлогом борьбы с использованием химического оружия.

В целом же в отношениях с Францией мы сегодня придерживаемся формулы "диалог и твердость". Мы открыты к диалогу. Готовы продвигаться в нашем сотрудничестве настолько далеко, насколько к этому будет готова сама Франция. Но при этом намерены и твердо отстаивать наши "красные линии", интересы национальной безопасности. И проявлять бдительность в отношении любых действий, нарушающих международное право – будь то в Ливии, Сирии или в Венесуэле.

— Что касается общих проектов… Ваша коллега, посол Франции в России Сильви Берманн заявила, что рассчитывает, что "2020 год станет перекрестным годом между регионами Франции и России". Поступали ли уже конкретные предложения в этой связи?

— Да, действительно, такие планы есть, причем российско-французский год регионов будет охватывать самые разные сферы двустороннего сотрудничества. Конкретная программа пока не обсуждалась, но посольство на постоянной основе работает над продвижением регионального взаимодействия. Так, в прошлом году мы провели масштабную презентацию экономического потенциала Ростовской области, увенчавшуюся подписанием ростовчанами более десятка конкретных двусторонних соглашений с французскими партнерами, а уже в марте с аналогичной миссией в Париж приедут представители Калужской области. Было решено приурочить это событие к празднованию русской Масленицы, чтобы французы смогли не только ознакомиться с торгово-экономическими возможностями калужан, но и побольше узнать про русские традиции и вместе с нами проводить зиму со двора.

— Хочется спросить у вас не про будущее, а про настоящее. Вот в последние месяцы у нас каждую субботу протесты "желтых жилетов". Что вы думаете об этом движении? Как его акции сказываются на вашей жизни, ведь перекрывают город, поджигают машины, в том числе дипломатические?

— В отличие от наших западных партнеров – а посмотрите, что происходит вокруг Венесуэлы – мы никогда не вмешиваемся во внутренние дела других государств, не даем советов и поэтому предпочитаем не комментировать происходящие там сложные внутренние процессы. Пусть французы сами разберутся с тем, что происходит у них дома. Уверен, что им удастся найти выход из этого общественно-политического кризиса. Главное, чтобы не использовались насильственные методы, чтобы строго соблюдались права и свободы человека, включая право на мирные манифестации – именно об этом каждый раз напоминают нам и французские власти, когда у нас в России кто-то проводит протестные акции. Конечно, это не означает, что мы не стараемся разобраться в происходящем, понять причины и природу движения "желтых жилетов", оценить его возможное влияние на дальнейшее развитие ситуации в стране.

На повседневной жизни посольства манифестации "желтых жилетов" почти не сказываются. Ведь протестующие выходят на улицы только по субботам, в остальные дни обстановка в целом спокойная. Благодаря предпринимаемым нами мерам удается избежать ущерба для имущества посольства и других российских загранучреждений. Вместе с тем хотел бы воспользоваться возможностью, чтобы настоятельно рекомендовать российским гражданам, посещающим Францию, избегать мест, где проводятся протестные акции, в ходе которых почти всякий раз не обходится без жесткого противостояния некоторой части манифестантов с силами правопорядка.

— И последний вопрос. Он волнует меня лично и коллег, работающих во Франции. Российские журналисты, в частности, коллеги из Sputnik и РТ, то и дело подвергаются нападкам со стороны французских властей, им не дают пресс-карты и не всегда пускают на мероприятия. Ведется ли работа по урегулированию ситуации? Стоит ли ожидать позитивных перемен в отношении к российским журналистам?

— Увы, это действительно так, и переломить ситуацию, во всяком случае, в ближайшее время, вряд ли получится. Характерно, что нападкам со стороны французских властей, кстати, я бы добавил к ним еще и постоянные атаки со стороны здешних СМИ, подвергаются именно те ваши коллеги, кто работает на французскую аудиторию. Причина, на мой взгляд, проста и стара как мир. Как гласит народная мудрость – правда глаз колет. А если не можешь спорить на равных, если нечего возразить и логических аргументов не хватает, то остается "брать глоткой", а лучше вообще заткнуть оппоненту рот.

Не случайно ведь РТ и Sputnik сталкиваются с таким отношением практически повсеместно. В США наш телеканал объявили иностранным агентом, в Великобритании ему, насколько помню, грозили отзывом лицензии за "неправильное освещение" событий в Сирии и "дела Скрипалей", недовольство на Западе вызывает испаноязычная версия… Не удивлюсь, кстати, если у наших СМИ, работающих на зарубежную аудиторию, возникнут новые сложности на фоне нынешних событий в Венесуэле.

Вспоминается случай, когда один из ведущих "Радио Свобода" без обиняков заявил гостю в студии что это, мол, "моя передача", и "я решаю, что здесь можно говорить". Что-то подобное происходит и с нашими СМИ во Франции. Им говорят: "это, дескать, нам решать, какие новости и как рассказывать нашим гражданам". Правда на прямой запрет или введение открытой цензуры пока не идут… Неудобно, все-таки Франция - родина прав человека. Здесь стремятся действовать по закону. Для этого, кстати, и приняли недавно закон "о борьбе с информационными манипуляциями".

Отрадно в этой ситуации одно. Нападки со стороны местных властей, с лихвой, как мне кажется, компенсирует популярность наших СМИ у простых французов. Альтернативный официальному дискурсу взгляд на события во Франции и в мире действительно нашел здесь отклик.

Мы, со своей стороны, регулярно обращаем внимание французских партнеров на недопустимость дискриминации журналистов. К сожалению, ответ всегда один: "Ничего не имеем против журналистов, но с "пропагандистами" разговаривать не будем". Дальше этого их аргументация, увы, не идет, да ее и не может быть.