Иллюзий больше нет: в России запрещают анонимов, а в США — президента

Ирина Алкснис

Поставим мысленный эксперимент.

Представим, что десять лет назад, в конце 2000-х годов, людям оказалась предоставлена возможность прочитать пару новостей из 2018 года.

Новость первая: российское правительство утвердило запрет на анонимное пользование мессенджерами. Через 180 дней сервисы станут доступны только тем, на кого оформлен номер телефона. Проверять информацию о корректности номера будут администраторы мессенджера, причем сотовому оператору дается двадцать минут на обработку запроса от сервиса.

Новость вторая: Facebook запретил распространять у себя последний рекламный ролик в поддержку переизбрания Дональда Трампа президентом США в 2020 году ввиду его содержания, "унижающего человеческое достоинство". Речь идет о 30-секундном видео, авторы которого сравнивают участников продвигающегося по Мексике к границе США "каравана мигрантов" с мексиканцем Луисом Бракамонтесом, осужденным за убийство двух полицейских в калифорнийском Сакраменто в 2014 году. "Таким опасным преступникам-нелегалам, как убийца полицейских Луис Бракамонтес, нет дела до наших законов", — произносит голос за кадром в ролике. Ранее телеканалы NBC и Fox News отказались от дальнейшего показа видео, а телекомпания CNN охарактеризовала его как расистское.

Легко предсказать, какой была бы медийно доминирующая общественная реакция на эти сообщения десять лет назад.

Первое вызвало бы повсеместное возмущение и осуждение: поднявший голову проклятый российский Левиафан посягает на ключевые ценности и основы интернета — свободу и анонимность.

Зато второе дало бы повод в очередной раз привести в пример российским "сатрапам и душителям свободы" хранящие верность демократии, правам и свободам человека США. Частная компания, не согласная с позицией американского президента, заставляет того следовать своим правилам на собственной территории — и не боится, что станет объектом преследования со стороны государства. Причем защищает Facebook, а за ним и ведущие СМИ, идеологические основы современного Запада в виде политкорректности и открытых границ, являя всему миру пример истинной западной демократии и воплощения в жизнь самых прогрессивных идей.

Немногочисленные же голоса, попытавшиеся взглянуть на эти новости с другой стороны (например, напомнить про угрозы, которые несет в себе неконтролируемый государством интернет, а также о проблемах, связанных с миграцией), потонули бы в многократно преобладающем гуле возмущения. Да и сами авторы подобных высказываний с большой вероятностью стали бы объектом нападок и обвинений в ксенофобии, ретроградстве и замшелом консерватизме.

Эта небольшая фантазия дает наглядное представление о том, насколько далеко мы — не только Россия, но и весь мир — ушли от той эпохи интернет-, да и политической невинности.

За последние годы государственный контроль над интернетом и современными средствами коммуникации стал обыденностью, причем тренды в этом процессе задает именно Запад. Россия тут следует в общем русле, да еще обычно не в авангарде процесса, заимствуя уже чужие наработки и опыт. Причем необходимость такого положения вещей стала само собой разумеющейся для абсолютного большинства людей и не требует особых обоснований.

Facebook из пространства свободного общения, творчества и распространения информации превратился в жестко цензурируемую систему, беспощадно избавляющуюся от инакомыслящих. Причем с этой стороной социальной сети лично сталкивается все большее число людей, в том числе к публичной политике отношения не имеющих.

Да и идея про "частную компанию, не боящуюся выступить против государства", теперь вызовет у большинства разве что ухмылку. Все прекраснодушные иллюзии на этот счет успешно развеялись за прошедшие годы. Теперь доминирующей является мысль, что Facebook служит американскому государству и его интересам, а история про запрещенный к распространению ролик просто отражает усугубляющийся и ожесточающийся внутриполитический конфликт в США, где компания и ее руководство поддерживают одну из противоборствующих сторон.

Про либерально-политкорректные догмы, включая идеи о прекрасных, честных и работящих мигрантах, которых обязательно надо спасти и впустить в страну, а также про то, в какое пропагандистское позорище превратились некогда самые влиятельные и уважаемые СМИ мира, и говорить не приходится. Воспоминания о европейском миграционном кризисе все еще свежи, а очередные свидетельства падения западных медиа поступают в ежедневном режиме в виде публикаций об очередном преступлении Кремля или новой грани "русской угрозы".

За эти десять лет Россия рассталась, похоже, со всеми — или почти всеми — наивными представлениями о Западе, которые даже не десятилетиями, а столетиями пестовались в отечественном обществе. Демократия, верховенство закона, права и свободы человека — все эти слова превратились в конфетные обертки, в которых оказалось куда более неприглядное и неприятное на вкус содержимое, нежели представлялось.

Одни могут пожалеть о произошедшем, указав на рост общественного цинизма. Другие порадуются, что российское общество освободилось от векового комплекса неполноценности перед Западом. Ну а некоторые сочтут, что избавление от иллюзий — здоровый процесс, который позволит стране строить себя и свое будущее без оглядки на оказавшиеся фальшивыми авторитеты и, может быть, наполнить вышеупомянутые "обертки" более адекватным и привлекательным содержанием.