Сокрушительные удары по береговым целям, охота за вражескими субмаринами и эскортирование транспортных конвоев — фрегаты проекта 11356 «Буревестник» задумывались как недорогие универсальные сторожевые корабли для патрулирования дальней морской зоны. Сегодня в составе Черноморского флота действуют «Адмирал Эссен», «Адмирал Григорович» и «Адмирал Макаров». Чтобы раскрыть «тайну трех адмиралов», корреспондент РИА Новости поднялся на борт новейшего из них.
К месту постоянного базирования — в Севастополь — «Макаров» пришел в начале октября. Перед этим успел поучаствовать в Санкт-Петербургском военно-морском параде и отстреляться по учебным целям на Балтике и в Средиземноморье.
Сейчас фрегат включен в состав сил постоянной готовности и, если понадобится, может выйти в море в любую минуту. У стенки ему выделили почетное «парковочное» место рядом с флагманом Черноморского флота — гвардейским ракетным крейсером «Москва».
Парадный кормовой трап ведет на широкую вертолетную палубу с взлетно-посадочной площадкой, примыкающей к конусообразному ангару. За двустворчатыми воротами спрятано основное воздушное оружие фрегата — противолодочный вертолет Ка-27ПЛ, заточенный на поиск и уничтожение субмарин. В походе его держат в постоянной готовности к вылету — в любой момент может потребоваться разведка и целеуказание.
На верхней палубе в глаза бросается идеальная чистота и, в отличие от кораблей советских проектов, почти полное отсутствие металлоконструкций. В монолитной на первый взгляд надстройке есть два сквозных коридора вдоль бортов, по которым можно беспрепятственно переместиться с кормы на полубак.
На тех же корветах проекта 20380 (головной «Совершенный») такой номер не пройдет — нужно спускаться на уровень ниже.
Изнутри проходы «зеркальные» — почти полностью повторяют друг друга, по всей длине надстройки прорезаны двери во внутренние отсеки корабля. В «тоннеле» достаточно просторно — свободно разойдутся несколько человек.
Первое, на что тут обращаешь внимание, — спрятанный в бортовой нише массивный торпедный аппарат. На корабле их два: по левому и правому борту, оба двухтрубные, калибром 533 миллиметра. Рядом — изогнутый рельс для разворота в боевое положение, стеллажи и лебедки для загрузки торпед. Боеприпасы могут быть как противолодочные, с самонаведением, так и обычные, для стрельбы по надводным целям.
Крышки аппаратов выкрашены в черный цвет, а сверху наклеены красные звезды, аккуратно вырезанные из линолеума, — флотский тюнинг, на заводе так не делают.
Подвижные узлы и агрегаты жирно смазаны солидолом. Судя по всему, качественным — от одежды не отстирывается.
Проходим вперед вдоль борта и оказываемся на полубаке. Здесь сосредоточена главная ударная мощь фрегата. Сразу под надстройкой ощетинился направляющими реактивный противоторпедный бомбомет РБУ-6000 «Смерч-2», за ним — двухуровневая ракетная площадка и автоматическая 100-миллиметровая артустановка А-190. На верхнем ярусе площадки тускло поблескивают крышки восьми ячеек универсального корабельного стрельбового комплекса (УКСК), адаптированного под крылатые ракеты «Калибр-НК» (противокорабельные, противолодочные или большой дальности), а также сверхзвуковые ПКР «Оникс» и, в перспективе, — гиперзвуковые ПКР «Циркон».
Все комплексы управления огнем подключены к «мозгу» корабля — боевой информационно-управляющей системе, разработанной специально для фрегатов этого проекта.
Нижний ярус отведен под вертикальные пусковые зенитных ракет комплекса «Штиль-1» (аналог наземного «Бука»), их тут 24 — две установки по 12 ракет. ЗРК может одновременно обстреливать до 12 целей. Артиллерийская часть системы ПВО корабля размещена ближе к корме — две шестиствольные пушки АК-630М. Скорострельность — до пяти тысяч выстрелов в минуту, блоки стволов вращаются.
Впрочем, они подходят не только для обстрела воздушных целей — хорошая очередь из такой пушки разрезает маломерное судно как сварка.
«Радиус действия нашего бортового вооружения гораздо больше, чем у кораблей предыдущих поколений, и боевые функции совершенно другие, — рассказывает РИА Новости командир «Адмирала Макарова» капитан второго ранга Григорий Бреев. — Этот фрегат не уступает, а в чем-то даже превосходит крупные надводные корабли ВМС стран черноморского региона, вплоть до эсминца.
Грубо говоря, по мощи бортового вооружения и спектру решаемых задач «Макаров» сопоставим с крейсером «Москва». Мы можем все — наносить удары по берегу, кораблям, искать субмарины — как с помощью вертолета, так и сами, следить за ними и отрабатывать торпедами».
Обойдя верхнюю палубу, поднимаемся по трапу на правое крыло мостика – место дежурства сигнальщиков или, говоря сухопутным языком, наблюдателей. Тут установлено высокое кресло, по словам моряков, подаренное экипажем крейсера «Москва», сигнальный прожектор с затворами и репитер гирокомпаса. На ограждении — широкий деревянный планширь, покрытый лаком, на полу специальные решетки, тоже из дерева. Как говорят моряки, пайолы.
Надо отметить, в военном кораблестроении медь, бронза и дерево давно отдали пальму первенства более современным и технологичным материалам, однако их по-прежнему используют — в основном в декоративных целях, как дань вековым флотским традициям.
Берешься за начищенный до зеркального блеска бронзовый поручень и чувствуешь: это действующий боевой корабль, а не какая-нибудь угольная баржа на Енисее.
На внешней поверхности рубки «Макарова» базируется целая армада военных кораблей стран НАТО. Их детальные силуэты белой краской нанесены через трафарет и выстроены как на параде. В первом ряду — американский ракетный крейсер типа «Тикондерога», эсминцы УРО «Замволт» и «Арли Берк», а также десантно-вертолетный корабль-док типа «Сан-Антонио». За ними в тесном боевом порядке следуют испанские, французские, немецкие и турецкие корабли.
На общем фоне выделяется характерный угловатый силуэт вертолетоносца «Мистраль», так и не ставшего российским.
«Это для сигнальщиков, — поясняет сопровождающий матрос. — Тут почти все боевые корабли, которые можно встретить в зоне ответственности фрегата — Черноморском и Средиземноморском бассейнах. Вахтенный обнаруживает корабль потенциального противника, быстро сверяется с силуэтом, идентифицирует его и докладывает командиру».
До него, кстати, отсюда совсем близко — обшитая деревом дверь ведет прямо на ходовой мостик. Внутри просторно, стоит нактоуз с гирокомпасом на карданном подвесе, тумба с рукоятками машинного телеграфа, на переборках висят оперативные карты и схемы, с подволока спускается массивный прибор — оптический стереовизор с переменным зумом и ночным режимом, внешне похожий на перископ подлодки. Он поворачивается на 180 градусов, позволяет визуально «вести» цели и брать на них пеленги. Здесь же, в правой части мостика, — высокое командирское кресло. Слева — такое же кресло для старшего на борту, следящего за маневрами. Как правило, это адмирал. По состоянию органов управления и приборов заметно, что фрегат недавно сошел со стапелей.
«Новый корабль как новая машина — все исправно, нет эксплуатационных ограничений, системы автоматизированы, подключены к компьютерам, — объясняет Бреев. — Для каждого командира боевой части предусмотрено персональное рабочее место. Компьютеры есть и в офицерских каютах, но к интернету они не подключены — запрещено».
Выше ходового мостика только крымское небо и стальной лес антенных постов — глаза и уши фрегата.
Антенных решеток и лепестков тут хватает — на борту шесть радиолокационных станций, отвечающих за навигацию и управление бортовым оружием, есть комплекс радиоэлектронной борьбы. Все системы защищены от помех. При этом, что интересно, для вражеских средств радиоразведки фрегат малозаметен из-за особой архитектуры корпуса, построенного по стелс-технологиям.
С мостика спускаемся на нижние палубы. Прессу сюда еще не пускали. Недра корабля представляют собой километры узких коридоров, увитых трубопроводами и электрическими кабелями. На стенах — телефоны экстренной связи, которые работают даже при полном обесточивании. Сотни люков, трапов, переходов и лазов, связывающих между собой несколько палуб.
Здесь, как нигде, корабль воспринимается как огромный живой организм, в котором нет ни одной лишней заклепки. Все подчинено максимальной живучести и боевой эффективности.
Коридоры почти не отличаются, поэтому, попав в них впервые, поневоле теряешься. «Я тоже поначалу плутал, — смеется мой провожатый. — А за три года привык, теперь ориентируюсь с закрытыми глазами. На самом деле здесь все очень логично выстроено». По специальности Иван — гидроакустик, служит на «Макарове» по контракту и расставаться с флотом не планирует.
Вместо привычного линолеума под ногами — наливные полы, долговечные и практичные. Верхняя палуба покрыта особым нескользящим составом, сохраняющим свои свойства даже при намокании.
Просторная кают-компания выделяется интерьером и напоминает городскую квартиру с неплохой отделкой — темное дерево стеновых панелей, матовый металл светильников и белые скатерти на столах. Внутри прохладно — работают кондиционеры.
Экипаж «Макарова» — почти 200 человек. Офицеры и мичманы расселены в каютах, матросы — в кубриках, где у каждого собственная койка и тумбочка. Умывальники и гальюн общие.
«На флоте многое зависит от обученности личного состава, — подчеркивает командир. — Наш экипаж успел добиться высокой слаженности — с 2016 года прошли вместе около 30 тысяч миль. Текучка, конечно, есть, но незначительная. Уходят по разным причинам, некоторые просто не хотят связывать судьбу с военно-морским флотом и предпочитают гражданские профессии. Кто-то подписывает и второй, и третий контракты. Главное, удается сохранить костяк».
Красного вина, как на подлодках, на «Макарове» не наливают, но питание плотное, трехразовое, согласно морской норме.
Вертолетная группа кормится из одного котла с моряками, плюс в море получает доппайки.
«Хлеб печем сами, есть две опреснительные установки для забортной воды, — объясняет командир. — Это очень важно: пресная вода — главная ценность в море. На старых кораблях она выдается по графику, два раза в сутки через расходные бачки. Тут водой никто не обделен, личный состав может и пить, и стирать вещи. Автономность фрегата — месяц. Грубо говоря, загрузились продовольствием, вооружились, заправились и ушли решать задачи. Есть возможность заправки в море от танкера».
Сердце корабля — двухвальная газотурбинная установка суммарной мощностью 56 тысяч лошадиных сил, на максимальных режимах разгоняющая корабль до 30 узлов (55 километров в час). Два форсажных и два маршевых двигателя вращают гребные винты фиксированного шага. За электроэнергетику отвечают четыре дизель-генератора.
Система управления машинным отделением полностью автоматизирована, там, где на старых кораблях требовалось десять механиков, сейчас достаточно двоих.
«Мы на ходовых испытаниях крутили механизмы до предела, до той грани, которая прописана в конструкторской документации, — вспоминает Бреев. — Сбоев не было. Скажу больше, в Баренцевом море и на Балтике нас изрядно потрепало в штормах, но корабль показал себя превосходно. Тут есть активные успокоители качки, которые работают в разных режимах и гасят амплитуду колебаний».
«Макаров», «Эссен» и «Григорович» — прямые потомки советских сторожевиков дальней морской зоны проекта 1135, разработанных Северным ПКБ (Санкт-Петербург) для поиска и уничтожения подлодок. Один из них — СКР «Пытливый» — пришвартован по соседству с «Макаровым». Новые фрегаты унаследовали лучшие черты семейства — простоту конструкции, удобство размещения экипажа и выдающиеся мореходные качества.
Всего на калининградском судостроительном заводе «Янтарь» заложили шесть «Буревестников».
Судьба второй тройки — «Адмирал Бутаков», «Адмирал Истомин» и «Адмирал Корнилов» — пока не решена. Их также заказывали для ЧФ, но из-за проблем с поставками украинских двигателей решили достроить с российскими и продать Индии. В конце 2016-го договорились о поставке четырех единиц, однако до реальных контрактов дело пока не дошло.
Третий корабль серии назвали в честь российского флотоводца и ученого, вице-адмирала Степана Макарова. Его портрет висит в кают-компании.
Ранее это имя носил один из больших противолодочных кораблей проекта 1134А, почти тридцать лет гонявшийся за натовскими подлодками и авианосцами.
