Уже четверть века в России есть СПЧ — президентскому Совету по развитию гражданского общества и правам человека в этом году исполнилось 25 лет. Строго говоря, история совета, хотя и под другим именем, началась 26 сентября 1993 года — с указа первого президента России Бориса Ельцина о создании Комиссии по правам человека при президенте РФ. Впоследствии она была преобразована в совет с аналогичными функциями. Глава СПЧ Михаил Федотов в преддверии юбилея Совета рассказал в интервью РИА Новости, почему правозащитники далеко не всегда удовлетворены результатами своей работы, какую роль они сыграли в изменении президентского протокола в День Победы, чем ошибочно представление о правозащитниках как оппонентах власти и каков главный девиз Совета по правам человека.
— Михаил Александрович, вскоре в Совете предстоит ротация. Насколько масштабными будут изменения в составе президентского СПЧ? Кто покинет совет, кто пополнит его ряды и когда ждать этих изменений?
— Совет при президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека в нынешнем составе уже шесть лет работает c президентом Владимиром Путиным. За прошедшую шестилетку многое удалось сделать, но еще больше, гораздо больше — не удалось. И из этого несделанного, недоделанного образуется тот багаж, который Совет понесет дальше, в рамках нынешней президентской легислатуры и вплоть до 2024 года. Конечно, это будет уже не нынешний Совет: как и в 2004, 2009 и 2012 годах, пройдет ротация, в результате которой одни люди покинут Совет, а другие придут им на смену. Но называть конкретные фамилии я, конечно, не буду. Хотя именно председатель Совета наделен правом вносить предложения по составу Совета, но окончательное решение принимает президент страны. Главное, чтобы Совет сохранил свою правозащитную природу, не обюрократился, не превратился в бутафорию, а остался таким же нетерпимым к любому произволу, таким же отзывчивым к нуждам людей, таким же честным и откровенным в своих отношениях с главой государства.
— Нередко в адрес Совета звучат упреки в том, что он не имеет влияния, а рекомендации правозащитников не учитываются властью. Вы согласны с этим? В чем сила СПЧ? Как вы считаете, нужно ли что-то менять в принципах и методах работы совета?
— Как люди, с одной стороны, самокритичные, а с другой — максималисты, мы, конечно, далеко не удовлетворены результатами своей работы: слишком многие наши инициативы увязли в бюрократической трясине или были отброшены за ненадобностью; слишком часто призывы Совета не были услышаны теми, кому мы их адресовали. Но если серьезно подходить к оценке деятельности Совета, то можно увидеть, что у нас получилось, а что — нет.
Например, в течение многих лет существовала традиция: каждый год в День Победы, 9 мая, в 18 часов по московскому времени по радио и телевидению объявлялась всероссийская минута молчания. Но вот уже несколько лет как традиция изменилась: минуту молчания объявляет глава государства в ходе своей речи на параде Победы. Мало кто знает, что протокол изменился по инициативе Совета, единодушно поддержавшего идею бессменного члена президиума СПЧ, председателя Московской Хельсинкской группы Людмилы Михайловны Алексеевой. И теперь минута молчания застает россиян не на дачных грядках, не в автомобильных пробках или супермаркетах: миллионы россиян, традиционно начинающих праздничный день с просмотра военного парада, в едином порыве поднимаются в своих домах с диванов и табуреток, чтобы почтить память жертв страшной войны.
По инициативе СПЧ правительством России в 2015 году была принята Концепция государственной политики по увековечению памяти жертв политических репрессий. Но главным событием, безусловно, стало сооружение общенационального мемориала жертвам политических репрессий. В этом тоже есть заслуга Совета.
Результатом многочисленных посещений членами Совета учреждений уголовно-исполнительной системы стали конкретные рекомендации по устранению причин и условий, способствующих нарушению прав человека в местах принудительного содержания. Среди реализованных предложений СПЧ в этой сфере можно назвать: создание исправительных центров; совместное проживание осужденных женщин с детьми в возрасте до 3 лет; принятие региональных законов о социальной реабилитации лиц, освободившихся из мест лишения свободы, возможность изменения меры пресечения по медицинским показаниям на не связанную с содержанием под стражей, сокращение возможностей заключать под стражу обвиняемых по экономическим преступлениям.
Начиная с 2012 года Совет неоднократно поднимал вопрос об объявлении амнистии. В ряде случаев наша инициатива была поддержана главой государства и реализована Государственной думой, к чьей исключительной компетенции относится решение данного вопроса. К амнистиям, которые были объявлены по инициативе Совета, относятся и амнистия от 2 июля 2013 года в отношении лиц, совершивших преступления в области экономики (освобождено из мест лишения свободы 58 человек), и амнистия от 18 декабря 2013 года в связи с 20-летием принятия Конституции РФ (освобождено из мест лишения свободы 1 132 человека), и амнистия от 24 апреля 2015 года в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне (освобождено из мест лишения свободы 231 558 человек).
Список того, что удалось сделать Совету за последние годы, еще долго можно продолжать. Напомню, что именно Совет был инициатором создания Общественного телевидения России и разработчиком федерального закона "Об основах общественного контроля в Российской Федерации". Не осталась в стороне от нас и тема утилизации твердых коммунальных отходов. Мы рассматриваем ее в общем контексте защиты прав граждан на благоприятную окружающую среду и на охрану здоровья. По итогам встречи с Советом в 2017 году президент РФ дал ряд поручений правительству, Генпрокуратуре России, СПЧ, Общественной палате РФ и Общероссийскому народному фронту о формировании правовых основ современной отрасли утилизации бытового мусора. По сути, речь идет о формировании максимально замкнутой циркулярной экономики, в которой отходы становятся сырьем и лишь очень незначительная их часть подлежит захоронению.
— На ваш взгляд, президентский СПЧ является, если можно так выразиться, популярным правозащитным институтом? Многие ли знают о Совете и о его работе?
— Судя по количеству обращений, которые мы получаем ежедневно по электронной почте и через наши аккаунты в социальных сетях, о Совете наши граждане знают. Мы проводим большую работу в регионах, к нам обращаются в надежде на помощь и заступничество тысячи людей, которые сообщают о случаях произвола в отношении своих соседей, коллег, сослуживцев или просят помочь в своей личной ситуации. Об узнаваемости СПЧ говорят регулярные социологические опросы. С 2014 года Совет поднялся в общественном мнении как эффективный правозащитный институт с шестого места на второе и уступает первенство (правда, с большим отрывом) только президенту Российской Федерации. Узнаваемость Совета составляет около 63%, уровень доверия — почти 50% для всех категорий опрошенных, а для тех, кто информирован о работе Совета, доверие к нам превышает 80%. При этом каждый третий опрошенный считает, что рекомендации Совета реально учитываются при принятии государственных решений. Так и хочется на это ответить: если бы каждая третья рекомендация Совета была реализована, мы были бы счастливы.
— Члены СПЧ ежегодно встречаются с президентом. Как обычно проходят такие встречи и когда состоится очередная? Какие еще формы взаимодействия между советом и главой государства существуют?
— Президент России ежегодно проводит как минимум одну встречу с Советом. Обычно заседание под председательством главы государства проходит ближе к концу года — в сентябре-ноябре. Иногда встреча проходит в начале декабря, когда мировое правозащитное сообщество отмечает Международный день прав человека, приуроченный к дате принятия Всеобщей декларации прав человека (10 декабря). В подобных случаях заседание совмещается с вручением Государственной премии РФ за выдающиеся достижения в области правозащитной деятельности. Такая премия вручалась уже дважды, и оба раза лауреатами становились члены СПЧ: Елизавета Глинка и Людмила Алексеева. Мы рассчитываем, что традиция таких встреч будет продолжена.
— Члены СПЧ и вы сами за годы работы побывали во многих, если не во всех, регионах страны. Можно ли говорить, что какие-то регионы или города являются лидерами по уровню развития институтов гражданского общества? Какие регионы в этой сфере пока отстают?
— А как прикажете измерять этот показатель? В количестве НКО? В суммах грантов, выделяемых региональными властями на развитие гражданского общества? В массовости общественных организаций? Эти количественные показатели на самом деле мало что показывают, поскольку гражданское общество состоит не из организаций, а из сознательных, самостоятельных, инициативных граждан, которые, в свою очередь, объединяются в различные союзы, ассоциации, движения. Подсчитывать таких граждан мы не собираемся, а вот помогать им — всегда. Косвенно о развитости гражданского общества в регионах говорит факт наличия или отсутствия конкурса при формировании общественных наблюдательных комиссий, в задачи которых входит общественный контроль за соблюдением прав человека в колониях, СИЗО, ИВС, отделах полиции и так далее. В некоторых субъектах федерации (Москва, Санкт-Петербург, республика Дагестан, Краснодарский край, Московская и Ростовская области) на 40 вакантных мест всегда бывает кандидатов на несколько десятков больше, а в других регионах не могут найти и минимально достаточных 5 человек.
— В какой сфере жизни ситуацию с соблюдением прав человека сейчас можно назвать бедственной? Есть ли вообще такие сферы, где практически нет позитивных моментов? Какие сферы, на ваш взгляд, требуют системных изменений?
— Сейчас предстоит очень большая работа по минимизации негативных последствий повышения пенсионного возраста. В августе Совет провел специальное семичасовое заседание по этой теме, обсудив самые разные предложения по корректировке реформы. Кое-какие из прозвучавших на заседании идей уже нашли отражение в законопроекте. Но это не конец, а только начало большой работы, которую предстоит сделать. Системных изменений требует и работа интернатов, где совершенно отсутствует структурированный общественный контроль за соблюдением прав граждан. Закрытые учреждения всегда являются зоной повышенной опасности для человека, поскольку здесь отсутствует открытость, а следовательно, есть простор для безнаказанности и произвола. В то же время нельзя превращать интернаты в проходной двор. Вот почему мы в ближайшем будущем на специальном заседании Совета будем обсуждать перспективы организации общественного контроля в социальных, медицинских и образовательных учреждениях закрытого типа. Есть и множество других не менее важных сфер приложения наших усилий: укрепление гарантий независимости судей, искоренение пыток, формирование культуры цивилизованной публичной дискуссии и в целом культуры демократии.
— Не так давно Совет проводил специальное заседание, посвященное вопросам защиты прав заключенных. Вспоминая громкий скандал с избиением осужденного в ярославской колонии, имея в виду другие подобные случаи, которые не становятся достоянием общественности, можно ли говорить, что пенитенциарная система — самое уязвимое место, где права человека не защищены, где слаб общественный контроль? Каким образом можно исправить эту ситуацию?
— Члены Совета регулярно посещают места принудительного содержания граждан. Результатом целенаправленной работы СПЧ по гуманизации уголовно-исполнительной системы стали конкретные рекомендации по устранению причин и условий, способствующих нарушению прав человека в местах принудительного содержания. Безусловно, сделанного недостаточно. Об этом красноречиво свидетельствует видеозапись издевательств, имевших место в 2017 году в ФКУ ИК-1 УФСИН России по Ярославской области. Но Совет и не думает прекращать свои усилия по борьбе с пытками, жестоким и унижающим обращением в местах принудительного содержания. Совет настаивает на необходимости комплексной и повсеместной проверки учреждений УИС на предмет организации работы по видеофиксации нарушений со стороны как сотрудников, так и подозреваемых, обвиняемых, осужденных, а также на принятии первоочередных мер по усилению общественного контроля за соблюдением прав человека в местах принудительного содержания. Мы поддерживаем идею уполномоченного по правам человека в Российской Федерации Татьяны Москальковой по созданию в нашей стране полноценного национального превентивного механизма, предусмотренного факультативным протоколом к конвенции ООН против пыток. Важной частью такого механизма могли бы стать существующие с 2008 года общественные наблюдательные комиссии, члены которых назначались бы федеральным омбудсменом по представлению правозащитных организаций.
— Если вернуться к событиям в ярославской колонии, поступали ли подобные сигналы о пытках над заключенными из других регионов? Насколько тщательно Совет следит за этой темой и остается ли для Совета актуальной проблема с посещением СИЗО и колоний?
— Совет получает сообщения о нарушении прав граждан, находящихся в местах принудительного содержания, из самых разных регионов. Из одних чаще, из других — реже, из большинства пока, к счастью, не получал. Защита тех, кто лишен одного из основных прав — свободы, является одной из первостепенных задач СПЧ. И члены Совета начиная с 2012 года регулярно посещали учреждения ФСИН России практически по всей стране. К сожалению, в конце позапрошлого года в этом механизме что-то испортилось и перед членами СПЧ двери колоний и СИЗО были закрыты. Но сейчас взаимопонимание восстановлено и члены Совета продолжают регулярно посещать учреждения уголовно-исполнительной системы, предварительно получив разрешение руководства ФСИН России. Однако мы продолжаем настаивать на том, чтобы наделить правозащитников, входящих в состав нашего Совета, правом посещать следственные изоляторы и исправительные колонии наравне с федеральными и региональными омбудсменами — в любое время и беспрепятственно. Это значительно улучшило бы обстановку в учреждениях УИС и их образ в глазах общественности.
— Не так давно вы получили из комиссии по гражданским правам США ответ на ваше предложение наладить регулярные контакты, американские коллеги ответили отказом. Возникали ли такие прецеденты в процессе взаимодействия Совета с правозащитными институтами других стран? И с кем в таком случае Совет мог бы контактировать в Штатах?
— Совет по правам человека всегда открыт для диалога в целях защиты прав граждан с разными организациями, однако работа по развитию отношений с правозащитниками в других странах развивается не так активно, как нам того бы хотелось. Механизмы открытого, честного межобщественного сотрудничества очень трудно создавать, и напротив — легко скатиться в болото пропаганды и контрпропаганды. Поэтому наш девиз как внутри страны, так и за рубежом: "Меньше политизации, больше конкретизации". Только на этой основе можно выстроить взаимовыгодное сотрудничество, основанное на понимании того, что все мы — ученики в глобальной школе прав человека. И никто никому не учитель, но может быть добрым товарищем, который даст списать домашнее задание. Пожалуй, самые крепкие отношения у нас установились по линии Россия-Германия, доказательством чего является наше постоянное участие в форуме "Петербургский диалог". Совместная работа с германскими коллегами совсем недавно воплотилась в еще один результат — при содействии Фонда имени Конрада Аденауэра было проведено фундаментальное сравнительно-правовое исследование и вышла в свет книга "Правовое положение некоммерческих организаций по германскому и российскому праву". Российские и немецкие ученые-юристы трудились над этой работой в течение трех лет. Были промежуточные встречи, где обсуждались отдельные вопросы, и вот, наконец, эта книга вышла на русском и немецком языках.
— В своем обращении к американской комиссии вы просили коллег также предпринять усилия по защите прав арестованной в США россиянки Марии Бутиной. Есть ли какие-то подвижки конкретно в ее деле и в целом есть ли механизмы, которые Россия может задействовать, чтобы добиться соблюдения прав наших соотечественников, которые находятся под арестом или осуждены в США? Например, осужденный в США летчик Константин Ярошенко заявляет, что ему в американской тюрьме отказывают в необходимой медпомощи. Получал ли СПЧ обращения по этому поводу и предпринимал ли какие-то действия, чтобы добиться улучшения условий содержания Ярошенко?
— Защита прав граждан России, оказавшихся в местах принудительного содержания в иностранных государствах, постоянно находится в сфере внимания Совета. Однако в первую очередь непосредственную помощь им могут и должны оказать консульские службы. Вот почему, получив обращения от россиян, попавших в беду за рубежом, мы прежде всего стучимся в двери МИД России. Мы также обращаемся в различные международные правозащитные институты, однако наиболее действенными могли бы быть непосредственные, прямые контакты с иностранными организациями, чей статус сходен со статусом СПЧ. Такие структуры есть во многих странах, и мы заинтересованы в том, чтобы наладить с ними контакт. Но уж больно деликатна сфера прав человека: международные контакты здесь налаживаются с большим трудом.
— В российских тюрьмах и колониях сейчас находятся украинцы Олег Сенцов, Александр Кольченко, Станислав Клых, Владимир Балух, Роман Сущенко и другие, в местах заключения на территории Украины — россияне Кирилл Вышинский, Елена Одновол, Александр Баранов, Максим Одинцов, Алексей Седиков и не только они. Отслеживаете ли вы развитие их дел, условия содержания, поступают ли жалобы от кого-то из них? Существуют ли сейчас варианты обмена или помилования?
— Безусловно, судьбы названных вами украинцев и россиян находятся в сфере постоянного внимания Совета. У нас налажен регулярный обмен информацией по этой теме с уполномоченным Верховной Рады по правам человека Людмилой Денисовой. Кроме того, Совет последовательно выступает за освобождение удерживаемых лиц по принципу "всех на всех". И мы рассчитываем, что благодаря усилиям уполномоченных по правам человека России и Украины можно будет продвинуться в решении этой застарелой проблемы.
— Последние недели отметились заметными событиями в электоральной сфере. Вторые туры в четырех регионах, в Приморье — признание результатов выборов недействительными и грядущие повторные выборы. Как вы считаете, о чем это говорит — люди больше интересуются политикой, больше осознают важность своего выбора или сами выборы стали более конкурентны?
— В Совете уже не первый год функционирует мониторинговая рабочая группы по выборам, которая старается фиксировать нарушения избирательных прав граждан и предотвращать конфликты, если они возникают на избирательных участках в день голосования. Для нас важно, не кто победил на выборах, а как он победил: честно или нечестно. Потому что фальсификации на выборах — это всегда оскорбительная для избирателей кража их голосов.
— К слову о выборах. Вашим предшественником на посту председателя СПЧ была Элла Памфилова, сейчас она возглавляет Центральную избирательную комиссию. Находится ли сейчас СПЧ в контакте с ней и с людьми, возглавлявшими до этого комиссию по правам человека, — с Сергеем Ковалевым, Владимиром Карташкиным?
— Безусловно, Совет поддерживает контакты с людьми, прежде возглавлявшими комиссию по правам человека. С Эллой Памфиловой Совет находился в тесном взаимодействии и когда она была на посту уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, и сейчас, когда она стоит во главе Центризбиркома. Мы помним и чтим историю Совета — разные периоды СПЧ представлены в интервью с Сергеем Ковалевым, Владимиром Карташкиным и Эллой Памфиловой, которые вошли в книгу к 25-летию СПЧ "Совет по правам человека: искусство невозможного". Мы собрали под одной обложкой уникальные документы и десятки интервью с интереснейшими людьми, входившими в состав Совета в разные годы. Мы начали их публикацию на сайте СПЧ.
— Правозащитники чаще выступают как оппоненты власти. Когда-нибудь вам, Совету в целом приходилось вступать в серьезную конфронтацию с властными институтами или госорганами?
— Будет ошибкой считать правозащитников оппонентами власти, врагами государства. Напротив, они первейшие помощники государства, если государство само помнит, что "человек, его права и свободы — высшая ценность", а "признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства". Здесь я цитирую не философский трактат какого-то либерального мыслителя, а статью 3 Конституции Российской Федерации. Вот почему задача правозащитника состоит в том, чтобы, с одной стороны, помочь государству не сбиться со своего конституционного пути, а с другой — помочь человеку отстоять свои права, свое человеческое достоинство от посягательств со стороны тех, кто именем государства творит произвол, беззаконие, несправедливость. Тяжелая задача, но абсолютно необходимая.
