Премьерой "Очень смешной комедии о том, как шоу пошло не так" откроется 6 октября новый сезон в Театре МДМ. О мюзиклах и драматических спектаклях на Бродвее, театральной клоунаде, балансе творчества и коммерции корреспондент РИА Новости поговорила с продюсером спектакля Дмитрием Богачевым.
— Вы были основателем и главой самой успешной российской компании по производству бродвейских мюзиклов в России и внезапно покинули ее, что случилось?
— Если вкратце, российскую компанию "Стейдж Холдинг", переименованную впоследствии в "Стейдж Энтертейнмент", я основал по инициативе голландского предпринимателя Йопа ван ден Эндэ в 2004 году и спустя некоторое время передал ее международному театральному холдингу, став почти на полтора десятилетия ее лидером и продюсером. Пять лет назад компания была продана институциональному инвестору — международному фонду прямых инвестиций, не имеющему к театральному искусству никакого отношения, а буквально недавно продана снова, на этот раз американскому частному фонду. Те, кто сталкивался с подобным, знают, что происходит, когда компания идет по рукам и меняет собственников одного за другим. Не вдаваясь в подробности, наши взгляды на жизнь и представления о прекрасном постепенно разошлись настолько, что мы перестали понимать и слышать друг друга. Перефразируя Андрея Синявского, у меня с новыми собственниками возникли чисто эстетические разногласия. Лично я предполагал и дальше заниматься театром, соблюдая здоровый баланс между коммерческим и творческим.
— Баланс удержать не удалось?
— Для меня художественная ценность наших постановок и их оценка зрительской аудиторией значат как минимум не меньше, чем их финансовый результат, тогда как главными показателями любого инвестиционного фонда являются рентабельность, доходность и окупаемость. Все остальное для них — лирика. Отсюда и наши разногласия. Но есть и другая причина осложнений в моих взаимоотношений с голландской штаб-квартирой. Она связана с мюзиклом "Анастасия".
— Мюзикл сейчас с успехом идет на Бродвее?
— Каждый день уже почти два года. Я придумал эту постановку и создал ее творческую концепцию, а затем, получив одобрение правообладателей — голливудской студии 20th Century Fox, пригласил к сотрудничеству выдающихся бродвейских авторов, с которыми мы, собственно, и реализовали мой замысел. Когда мюзикл обрел свои очертания, стало понятно что его ждет большой коммерческий успех. В этот момент не проявлявшие до той поры никакого интереса коллеги из штаб-квартиры "Стейджа" оживились и начали активно отодвигать меня в сторону, пытаясь изолировать от творческого и постановочного процессов. В результате напряженных переговоров на грани конфликта голландские коллеги были вынуждены признать мою роль, отметив ее официально отдельной строкой во всех афишах постановки на Бродвее и обязавшись делать это по всему миру, где бы она ни ставилась. Тем не менее, хотя мы и пришли к соглашению, осадок остался. Для меня это стало тревожным сигналом о неоднозначном отношении моих голландских коллег к интеллектуальной собственности, права на которую в моем понимании неприкосновенны. Так 13-летний период руководства компанией "Стейдж Энтертеймент" подошел для меня к логическому концу, и я продолжил заниматься тем, чем занимался почти два десятилетия, начиная с участия в мюзикле "Норд Ост" и "12 стульев".
— Новый сезон в МДМ вы откроете премьерой "Очень смешной комедии, о том, как шоу пошло не так", почему решили обратиться к драматическому театру?
— Мы открываем сезон 6 октября и впервые за 15 лет не мюзиклом, а драматическим спектаклем — очень веселой комедией, самой смешной из всех, что мне доводилось видеть. Причем, что важно, бродвейской. В этом смысле я решил продолжить традицию МДМ как театра российских постановок спектаклей, созданных по бродвейским стандартам.
Бродвей — это ведь не только мюзиклы. Ежегодно лучшие режиссеры ставят там драматические спектакли в диапазоне от традиционной классики до дерзких экспериментов, от глубоких психологических драм до комедийных спектаклей, от Шекспира, Чехова и Ибсена до Уильямса, Миллера и Беккета.
— Режиссер спектакля — англичанин Шон Тернер, он сразу принял ваше предложение, учитывая непростые отношения России и Великобритании?
— Не хочу никого обидеть, но иногда политика кажется мне деятельностью бесполезной, призванной создавать проблемы, чтобы затем их решать. По-моему, театр не должен тратить на нее время, сосредоточившись на более интересных и важных задачах. Мы с коллегами из Европы и Америки находимся в одном культурном поле, говорим на одном языке, разделяем одни ценности и делаем одно дело. Шон приехал к нам с радостью. Поработать с нашими артистами, узнать русскую театральную школу непосредственно в процессе постановки для любого иностранного режиссера это очень интересный опыт. В нашем же случае речь идет о соединении двух великих театральных культур — российской и английской. Шон впечатлен уровнем наших артистов, для которых, в свою очередь, открылся новый мир театральной клоунады и так называемого физического театра, сильно отличающийся от привычного нам театра психологического. В этом мире актер находится в постоянном контакте с аудиторией и выстраивает свое существование на сцене в том числе в зависимости от реакции зала, а зрители становятся участниками спектакля.
— Что планируете поставить в дальнейшем?
— В следующем году мы думаем о постановке сразу двух спектаклей, для чего нам понадобится еще один театр. Если все пойдет, как задумано, мы поставим очень известный мюзикл, созданный выдающимися авторами, имена которых известны без преувеличения всему человечеству.
— Заинтриговали, как он называется?
— Пока это секрет, который я раскрою чуть позже. А вслед за "Очень смешной комедией о том, как шоу пошло не так" мы поставим другую про "Ограбление банка, которое пошло не так".
— Это классика Голливуда — банк и не так…
— Такая концепция про то, как что-то идет не так, открывает неограниченный простор для юмора, импровизации, спонтанных непредсказуемых поступков, эпатажа, эксцентрики. Зрители не могут даже представить, что произойдет в следующий момент и чем все закончится. Складывается впечатление, что об этом не знают и сами артисты. По крайней мере, так убедительно они играют свои роли.
