Дальний Восток традиционно славится морепродуктами и рыбой, которые не только вошли в меню участников Восточного экономического форума, но и стали темой обсуждения на площадке ВЭФ. Когда начнется добровольная сертификация черной икры, поможет ли рекордный вылов этого года снизить цены на российскую рыбу, почему в нашей стране никак не удается принять закон о любительской рыбалке и как Россия сотрудничает с США и Европой в борьбе с незаконным промыслом, в интервью РИА Новости в рамках форума рассказал глава Росрыболовства Илья Шестаков. Беседовала Светлана Берило.
— Росрыболовство весной заявляло о планах по проведению добровольного эксперимента по маркировке черной икры. Как идет процесс?
— Идет обсуждение его реализации. В ближайшее время у нас запланировано большое совещание по этой теме. Компании, которые входят в ассоциацию осетроводов, подтвердили свою заинтересованность в проекте, и для нас важно правильно отработать механизм, как мы будем взаимодействовать.
Первый этап — это добровольная сертификация икры, посмотрим, как быстро мы сможем ее ввести. После этого мы проведем анализ. Возможно, через какой-то период времени сделаем сертификацию уже обязательной. Но пока мы идем в рамках общей концепции, которая разрабатывается Минпромторгом, поэтому начинаем именно с добровольной. Планируем ее начать с середины 2019 года.
— Как вы оцениваете вылов основных видов рыб в текущем году?
— Уловы в этом году рекордные по ряду направлений и в целом. На Дальнем Востоке добыто уже более 612 тысяч тонн лососей. Предыдущий рекорд был в 2009 году — тогда мы выловили 520 тысяч тонн. Кроме того, растет добыча перспективных объектов рыболовства — сардины иваси и скумбрии, эти виды вернулись к российским дальневосточным берегам после длительного перерыва, и мы настраиваем их промысел заново. В этом году вылов вырос почти в три раза к прошлому году, при этом иваси — в 3,2 раза, а по скумбрии — почти в 7 раз. Надеемся, что объемы вылова повлияют на динамику розничных цен, на стоимость непосредственно для потребителя, так как в оптовом звене тенденция удешевления уже есть.
— Вы ранее говорили о том, что вылов российских рыбаков по итогам 2018 года может превысить пять миллионов тонн. Является ли для нас это пределом по вылову?
— Нет, пять миллионов — это не предел. Если в прошлом году мы выловили 4,9 миллиона тонн, то на сегодняшний день объемы вылова выше прошлогодних на 5%. Я думаю, что, с учетом подходов скумбрии и иваси, в этом году мы сможем преодолеть 5-миллионную отметку. Очень большой вклад в этом году сыграла рекордная лососевая путина. Мы ожидаем, что и 2019 год тоже будет хорошим.
— С июля в России в обязательном порядке действует электронная ветеринарная сертификация в системе "Меркурий", она распространяется и на рыбную продукцию. Как вы можете оценить два месяца действия этой системы для рыбной отрасли — есть ли проблемы, зафиксированы ли сбои в работе?
— В целом были определенные сложности с ее внедрением. Это было связано и с несовершенством на тот момент самой системы, и с тем, что в каждой отрасли есть свои нюансы. В рыбопромышленном комплексе столкнулись с трудностями при перегрузке рыбы на транспортные суда в море, потому что у транспортных судов не было этой системы.
Тонкости есть при вылове лососевых на рыбопромысловых участках, где нет возможности сразу же заполнить необходимую документацию в электронном виде. Для решения этих вопросов по нашей инициативе создана рабочая группа Росрыболовства и Россельхознадзора. С 1 июля еженедельно по пятницам ее участники собираются и решают все вопросы технического характера в оперативном режиме, сейчас система работает достаточно хорошо. Каких-то больших проблем или сложностей с задержками, оформлением или с поставкой продукции у рыбаков нет.
— Дорожная карта по развитию конкуренции в отраслях экономики России предполагает распределение 50% объема квот на вылов крабов на электронных аукционах. Можно ли считать это завершением дискуссии о форме распределения квот на вылов крабов?
— Дискуссию можно будет считать оконченной, когда будет принят соответствующий законопроект. Пока он еще даже не внесен в Госдуму, он только разрабатывается, поэтому говорить о завершении дискуссии пока преждевременно. Но в целом такое поручение есть, и в 2019 году мы должны эту работу провести.
— "Нацрыбресурс" в июне сообщил о намерении создать сеть рыбных магазинов для повышения доступности рыбной продукции и стабилизации цен на рынке. Будет ли это неким подобием советских магазинов "Океан", которые охватывали всю страну, или все же эти магазины будут более локальными и немногочисленными? Когда они могут появиться в целом России?
— Это будет небольшая сеть социальных магазинов. Они открываются в рыбных портах основных морских регионов, там, где в управлении есть причальные стенки.
Их основная задача по большому счету — дать возможность населению покупать продукцию прямо в порту по цене с очень низкой оценкой. Сейчас магазины работают в Калининграде и Мурманске, планируем открыть во Владивостоке, на Сахалине и в Петропавловске-Камчатском. Но это не будет какой-то государственной сетью по реализации рыбной продукции. Не совсем правильно говорить о том, что мы пытаемся собой подменить ритейл, мы видим, что сейчас открывается много специализированных рыбных магазинов. У нас нет намерения создавать конкуренцию частному бизнесу со стороны государства.
— Как проходит работа с законопроектом о любительской рыбалке?
— Законопроект сейчас находится в Госдуме. Он готовится ко второму чтению, причем уже достаточно длительный период времени, более пяти лет. Есть определенные нюансы, по которым пока не удается найти компромиссные решения. В чем они заключаются: с одной стороны, есть поручение президента России о том, что рыбалка должна быть бесплатной, доступной для населения, с другой стороны, есть такие объекты, по которым бесконтрольный доступ может привести к серьезным экологическим последствиям, переловам, к истощению запасов.
Даже несмотря на то, что мы ввели суточные нормы вылова, понятно, что по всей стране отследить их исполнение не представляется возможным. В этой части нужно найти компромисс, чтобы доступность рыбалки не привела к браконьерству и к уничтожению запасов. Необходимо соблюсти баланс. Понятно, что силами рыбоохраны в отдаленных районах, в уникальных реках, по уникальным объектам иногда это невозможно, поэтому идет обсуждение, как именно вот такие уникальные виды рыб мы можем сохранить, к примеру, таймень и атлантическая семга. Пока компромисс не удалось найти.
— В июле Центр общественных связей ФСБ России подтвердил, что рыбопромышленники не могут использовать суда, принадлежащие иностранным юридическим лицам, в морских водах России и осуществлять свою деятельность. Планирует ли Росрыболовство инициировать изменения этих правил?
— В законе четко указано, что осуществлять рыболовство на судах, не принадлежащим российским юридическим лицам, запрещено. У нас к промышленному рыболовству относится не только вылов, но и транспортировка улова. Если с точки зрения добычи рыбы все суда оформлены российскими юридическими лицами, то часть транспортных судов действительно оформлены на компании, которые, по сути дела, зарегистрированы в офшорных зонах.
Мы проанализировали этот вопрос. Во-первых, количество таких судов не очень большое. Во-вторых, в рамках общего политического курса на деофшоризацию, а также с учетом того, рыбная отрасль — стратегическая, у собственников судов есть возможность перерегистрировать их на российские юридические лица. Поэтому никаких изменений инициировать мы не планируем и считаем, что это правильная тенденция — по сути дела, устранение определенных пробелов.
— К вопросу международных отношений. Если говорить о взаимодействии со странами Европы и США, не приостановилась ли совместная работа с ними, учитывая геополитическую повестку?
— Нет, наша совместная работа не приостанавливалась. Если говорить о США, у нас действует рабочая группа по рыбному хозяйству и по противодействию ННН-промыслу (незаконный, несообщаемый и нерегулируемый промысел — ред.), она собирается каждый год. В рамках этой группы обсуждаются вопросы, связанные с противодействием браконьерскому промыслу как в России, так и в Соединенных Штатах. Например, это вопросы контроля за экспортируемой продукцией, работает система сертификации — документов, подтверждающих легальность происхождения уловов.
