О возможности подготовки экстремистами в Сирии новых инцидентов с применением химоружия, материальной и технической подпитке террористов из-за рубежа и сокращении российского военного присутствия в Сирии в интервью корреспондентам РИА Новости Кристине Луна-Родригес и Тимуру Хурсандову рассказал заместитель министра иностранных дел РФ Олег Сыромолотов.
— В последнее время появилась информация, что террористы в Сирии готовят провокации с применением химоружия. Есть ли у российской стороны сведения, откуда экстремисты получают боевые отравляющие вещества? Могут ли это быть страны Запада? И как пресечь каналы поставок?
— В Сирии за последние пять лет боевики организовали целую серию провокаций с применением боевых отравляющих веществ и иных токсичных химикатов. Схема их работы хорошо известна. В районе активных боевых действий специально обученные провокаторы бросают клич о якобы произошедшей химатаке, создают панику, инсценируют оказание первой помощи, затем фиксируют все это на видео и распространяют в социальных сетях с целью дискредитации сирийских властей. Особенно преуспели в этой деятельности так называемые "Белые каски" — одиозная НПО, непосредственно связанная с запрещенной террористической группировкой "Джабхат ан-Нусра"*.
Оперативные данные о подготовке экстремистами в Сирии новых инцидентов с применением химического оружия поступают постоянно. Сирийцы, кстати, регулярно передают соответствующие весьма конкретные сведения в Совет Безопасности ООН, в Организацию по запрещению химического оружия (ОЗХО). Так, Постоянное представительство Сирии при ООН еще 17 августа этого года официально информировало Комитет СБ ООН 1540 о доставке нескольких контейнеров с хлором в лагерь боевиков в районе деревни Халлюз в провинции Идлиб. И, видимо, совершенно не случайно, что представители некоторых государств Запада буквально через пару недель начали угрожать официальному Дамаску новыми ракетными ударами в случае, если-де сирийские власти предпримут в Идлибе химическую атаку.
Теперь о том, откуда террористы получают отравляющие вещества. За годы боевых действий в Сирии, да и в соседнем Ираке поступали сведения о захвате боевиками научно-технической документации по производству химоружия (например, в специализированной библиотеке в иракском городе Мосул) и химпредприятий с соответствующим оборудованием, привлечении к синтезу боевых отравляющих веществ гражданских и военных специалистов-химиков. Конечно, идет определенная материальная и техническая подпитка и из-за рубежа.
Не хотелось бы спекулировать на тему возможной причастности физических или юридических лиц из стран Запада к поставкам химикатов сирийских боевиков. Замечу лишь, что свои тесные связи с теми же пресловутыми "Белыми касками" западные государства особенно и не скрывают. Они, по сути, открыто финансируют подрывную деятельность этой НПО, оказывают последней логистическую, материально-техническую и иную поддержку.
Не прошли и наши проекты резолюций СБ ООН по продлению и переформатированию мандата Совместного механизма ОЗХО-ООН по расследованию случаев применения химического оружия (ноябрь 2017 года) и созданию Независимого механизма расследований ООН (январь 2018 года). Эти резолюции, будь они приняты, обеспечили бы проведение профессиональных и беспристрастных расследований случаев предполагаемого применения химоружия в Сирии, способствовали бы привлечению виновных к ответственности. К сожалению, и этого нам сделать не дали.
В условиях неготовности наших западных коллег обсуждать данную проблематику на площадке Совета Безопасности ООН, а также запредельной политизации работы ОЗХО перспективы купирования угроз химического терроризма в Сирии связываем прежде всего с решением контртеррористических задач в этой стране в целом и успехами в процессе политического урегулирования и национального примирения.
— Россия и Турция сейчас обсуждают возможность контртеррористической операции в Идлибе. Определены ли ее сроки? Примут ли в операции участие ВКС России?
— Воспользовавшись тем, что в Идлибе была создана зона деэскалации, там окопалась банда террористов, которые укрепили свои ряды и начали предпринимать вылазки против мирного населения Сирии, совершать удары по пунктам базирования российских вооруженных сил.
Мы не можем не реагировать на подобную агрессию. Однако при этом приходится учитывать, что в идлибской зоне деэскалации находится также мирное население и отряды вооруженной оппозиции, которые не были замешаны в террористической активности и потенциально могли бы включиться в процесс урегулирования в Сирии.
В этой связи стоит сложная задача отмежевания таких отрядов от "Нусры"*, чтобы ее ликвидация прошла без жертв и страданий мирных жителей Идлиба и находящихся там внутренне перемещенных лиц. Эту задачу мы решаем совместно с партнерами по астанинскому формату, прежде всего с Турцией, которая в соответствии с достигнутыми пониманиями разместила по внутреннему периметру идлибской зоны деэскалации 12 наблюдательных постов и имеет серьезное влияние на происходящие на этой территории события. В принципиальном плане турецкая сторона поддерживает нашу позицию о необходимости ликвидации террористов в идлибской зоне деэскалации с минимальными издержками для гражданского населения, которым те прикрываются. Вместе с тем в двусторонних контактах с нами турки просят воздержаться от массированного применения силы с целью решения проблемы Идлиба.
Что касается параметров контртеррористических действий в Идлибе: как правило, данные операции тщательно и скрытно разрабатываются с участием всех сторон, публично о таких вещах не говорят ни военные, ни дипломаты. При этом прорабатываются все гуманитарные аспекты, в том числе по уменьшению ущерба мирным жителям и инфраструктуре.
— В последнее время в Сирии создались предпосылки для окончательной ликвидации террористов и начала реального политического процесса. Можно ли сейчас говорить о сокращении российского представительства в Сирии и о его возможном выводе?
— Действительно, благодаря усилиям России, поддержанным нашими партнерами по астанинскому формату сирийского урегулирования — Турцией и Ираном, в последнее время в Сирии удалось обеспечить ощутимые позитивные подвижки.
Сирия сохранена как суверенное независимое государство. Созданы предпосылки для продвижения процесса политического урегулирования, скорейшего установления мира и стабильности в этой дружественной стране. Разгромлен военно-политических очаг террористической группировки ИГИЛ*. Восстановлен контроль официальных властей почти на всей территории страны. Жизнь в освобожденных от экстремистов городах возвращается в мирное русло.
Отвечая на вопрос о выводе из Сирии подразделений российской армии, для начала напомню, как они там оказались. С октября 2015 года по просьбе сирийского правительства Россия оказывает военную помощь в борьбе с международным терроризмом. При нашем решающем содействии сирийская армия нанесла игиловцам сокрушительный удар, не дав осуществиться планам по созданию мирового халифата. В этой связи в декабре прошлого года президент Российской Федерации Владимир Путин распорядился о выводе из Сирии значительной части российского контингента.
Сокращение российского вооруженного присутствия в САР продолжается и сегодня по мере того, как успешно продвигается ликвидация остатков террористов на сирийской земле и укрепляются сирийские вооруженные силы.
Хотел бы также подчеркнуть, что российские военные находятся в САР на законных основаниях — в полном соответствии с международным правом.
— Обсуждалось ли на встрече Владимира Путина и Дональда Трампа налаживание конкретных механизмов по сотрудничеству в борьбе с терроризмом? Каких именно, идут ли сейчас переговоры по этому поводу и когда такие механизмы могут заработать?
— В ходе встречи в Хельсинки 16 июля президент России напомнил Дональду Трампу о нашей инициативе воссоздать двустороннюю Рабочую группу по антитеррору. Данная тема также поднималась на консультациях секретаря Совета безопасности России Николая Патрушева и советника президента США по национальной безопасности Джона Болтона. В настоящее время по линии профильных ведомств России и США, контакты между которыми никогда не прекращались, уточняются соответствующие параметры. Сейчас было бы преждевременно предвосхищать результаты. Мы неизменно выступали и выступаем за неполитизированное, равноправное и основанное на учете взаимных интересов сотрудничество с США в сфере антитеррора.
— Как вы относитесь к идее США создать "арабскую НАТО" (Ближневосточный стратегический альянс MESA), целью которой заявляется борьба с терроризмом и экстремизмом?
— Насколько мы понимаем, обозначение альянса как аналога "арабской НАТО" не вполне корректно. В качестве ключевых задач этой военно-политической структуры заявляются борьба с терроризмом и поддержание стабильности в зоне Персидского залива. При этом речь не идет о жестких обязательствах по коллективной обороне, которые прописаны в статье 5 Вашингтонского договора.
Судя по всему, инициатива находится пока в зачаточной форме. Администрация США проводит разъяснительную работу с государствами-участниками Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива, Иорданией и Египтом, и, как представляется, их мнение в любом случае будет решающим. Однако уже сейчас просматривается немало подводных камней, главный из которых связан с явной антииранской направленностью американской задумки — ведь Тегеран не приглашают к участию в создаваемом альянсе. Серьезную опасность несет в себе и перспектива дальнейшей накачки региона американскими вооружениями и техникой, что не будет способствовать укреплению там мира, добрососедства и устойчивого развития.
В этой связи хотел бы напомнить о продвигаемой Россией концепции безопасности в зоне Персидского залива, которая предусматривает поэтапное продвижение к созданию такой системы, которая бы учитывала интересы всех государств региона. Нынешняя эскалация на Ближнем Востоке, обусловленная высокой террористической активностью, взятым Вашингтоном курсом на слом Совместного всеобъемлющего плана действий по обеспечению мирного характера иранской ядерной программы, пробуксовкой усилий по созданию в регионе зоны, свободной от ОМУ, делает данный российский проект еще более востребованным.
— Не могли бы вы внести ясность — считает ли Россия движение "Талибан"* террористическим? Если да, то как же их приглашают в Россию? Если нет, то почему талибы числятся в соответствующем списке ФСБ?
— В соответствии с решением Верховного Суда Российской Федерации от 2003 года, "Движение Талибан"* признано террористическим и включено в публикуемый на сайте Национального антитеррористического комитета Единый федеральный список организаций, в том числе иностранных и международных, признанных в соответствии с законодательством Российской Федерации террористическими. Тем не менее конкретные лица в этом списке не фигурируют.
*Террористическая организация, запрещенная в России
