МОСКВА, 26 авг — РИА Новости, Александр Лесных. В 1990-е России пришлось пережить гиперинфляцию, воспоминания о которой до сих пор в значительной степени определяют политику ЦБ и Минфина. Тогда каждый месяц цены росли в среднем на 50%. И все же это не сравнить с тем, что творилось и творится в некоторых других странах. О случаях гиперинфляции, вошедших во все экономические учебники, — в материале РИА Новости.
Когда нефть приходится майнить
За четыре года черное золото подешевело в два раза. Казалось бы, за это время можно было сделать хоть что-то для того, чтобы снизить зависимость от импортных товаров и укрепить экономику за счет производственного сектора. Но из-за массовой национализации предприятий, проведенной Уго Чавесом, Венесуэлу покинули иностранные инвесторы, а сами производители ушли в тень, предпочтя внутреннему рынку "серый" экспорт в Колумбию.
В результате весь мир стал свидетелем того, как некогда благополучное государство, тратившее огромные деньги на социальную сферу, за несколько лет оказалось среди экономических аутсайдеров. В 2017-м инфляция венесуэльского боливара составила 4000%: за один доллар давали 236 тысяч боливаров — в 80 раз больше, чем до нефтяного кризиса.
В начале августа глава комитета по финансам Национальной ассамблеи Рафаэль Гусман сообщил о резком ухудшении ситуации, хотя, казалось, и так хуже некуда. Гусман отметил, что за первое полугодие инфляция достигла 10 664%, а средний ежедневный показатель превысил 2,7%. Стоит отметить, что МВФ даже такие данные считает слишком оптимистичными: в фонде предсказывают к концу года инфляцию в миллион процентов.
Как выйти из этого положения, не знает никто. Дела настолько плохи, что правительство решило пойти на совсем уж радикальные меры: провести деноминацию, отрезав на купюрах пять нулей, и привязать боливар к национальной криптовалюте петро, которая, в свою очередь, приравнивается к стоимости барреля добываемой в стране нефти.
Возмещение ущерба
Все дело в репарациях, которые страны-победительницы обязали Германию выплатить в качестве компенсации за нанесенный ущерб. Повертев в руках счеты, победители объявили сумму в 269 миллиардов золотых марок, что эквивалентно 100 тысячам тоннам золота. К слову, даже хотя репарационная комиссия сократила сумму до 132 миллиардов, Германия окончательно расплатилась по этим долгам только в 2010 году.
В марте 1920 года в Рурском регионе, где была сосредоточена почти вся металлургия страны, восстали шахтеры. Правительство ввело в Рур войска, что было запрещено условиями Версальского договора, и в регион моментально вошла французская армия. Работа предприятий, служивших основой всей немецкой экономики, была парализована.
В итоге с 1921 по 1923 год цены росли в среднем на 21% в день и государство даже привлекало частные типографии для печати новых купюр. Зарплату рабочим платили два раза в день нерезаными листами с купюрами, их увозили телегами. И все равно прожить на них было нельзя: в январе 1923 года буханка хлеба стоила 200 триллионов марок.
Доллары вместо туалетной бумаги
Причина столь резкого ухудшения экономического положения — решения, принятые президентом Мугабе. В начале нулевых он распорядился отнять землю у белых фермеров, которым принадлежало более 70% всех сельскохозяйственных угодий, и распределить между темнокожим населением. В результате за девять лет производство в стране упало на 50%. К 2007-му инфляция достигла 7635%, цены удваивались каждые сутки.
"Центральный банк печатал деньги, по собственному желанию добавляя или убирая нули. Мы стали страной миллионеров, миллиардеров и триллионеров. Никто не обращал внимания на то, что валюта стоила дешевле, чем бумага, на которой она напечатана", — рассказывает бывший глава Центробанка страны Гидеон Гоно.
Один из владельцев бензоколонок вспоминает, как обесценившимся деньгам нашли другое применение. Поскольку за рулон туалетной бумаги нужно было отдать целую пачку зимбабвийских долларов, купюры попросту складывали в металлический ящик и использовали в качестве средства гигиены.
