МОСКВА, 31 мая — РИА Новости, Анна Михайлова. В российский прокат выходит шпионский блокбастер "Красный воробей". Фильм с Дженнифер Лоуренс, снятый по одноименному роману отставного сотрудника ЦРУ Джейсона Мэттьюса, уже показали в США, и он не понравился ни критикам, ни зрителям. Посмотрев картину, корреспондент РИА Новости задумалась, зачем Голливуд возвращается в эпоху холодной войны.
В американских фильмах о шпионах редко обходятся без героев из России. Обычно у них роль "плохих парней" — как, например, в прошлогоднем хите Дэвида Линча "Взрывная блондинка".
"Красный воробей" мог сломать шаблон, ведь главная героиня — русская и, по идее, должна вызывать симпатии зрителя. Однако уже только кратко изложенный синопсис производит трагикомическое впечатление.
Вероника (в английском оригинале названная "типичным русским именем" Доминика) Егорова — прима-балерина Большого. Ее напарник по сцене в фильме — действительно всемирно известный танцовщик Сергей Полунин. Он-то и становится ее злым гением: ломает партнерше ногу, после чего она уже не может вернуться на сцену.
На руках у покалеченной балерины больная мать, уход за которой, как и их квартиру в панельной многоэтажке, оплачивал театр. Перспективы у героини, конечно, безрадостные, но зритель, скорее всего, вздохнет с облегчением: балетные сцены с Дженифер Лоуренс, пожалуй, худшие в фильме.
При посредничестве одиозного "дяди Вани" из Службы внешней разведки (его сыграл известный сходством с Владимиром Путиным бельгийский актер Маттиас Шонартс) Вероника оказывается рекрутом в так называемой "Школе воробьев". Курсантам этого закрытого учебного заведения дают новые имена (Вероника превращается в Катю) и учат использовать тело и ум для обольщения врагов.
Дальше героиню ждет суперсекретная миссия в Будапеште, перевоплощение в блондинку (привет Шарлиз Тэрон из "Взрывной блондинки"), любовная связь с благородным агентом ЦРУ Нэйтом Кэшем (Джоэл Эдгертон) и страшные пытки в застенках российских спецслужб.
Все, от одежды до мебели, отдает нафталином — невозможно понять, в какие годы происходит действие. Герои словно застряли в 1980-х, и только компьютер в кабинете врача или смартфон в руках олигарха намекают на то, что перед нами современность.
Заснеженная Москва тоже словно вернулась в прошлое. Отчасти это можно объяснить тем, что основные съемки проходили в постсоветских Братиславе и Будапеште. Но общую лубочность антуража оправдать нечем. Главная героиня будто сошла со страниц журнала "Работница", генералы носят каракулевые шапки, а ученики "Школы воробьев" — одинаковые серые робы фабричного вида.
Их куратор — героиня Шарлотты Рэмплинг — представляется Матроной (российский зритель наверняка улыбнется, услышав Матрену) и, видимо, для пущей строгости надевает серый халат поверх брюк и грубых мужских ботинок. В уста этого колоритного, хоть и второстепенного персонажа сценаристы вложили важные для фильма реплики.
Матрона внушает курсантам, что "холодная война не закончилась", а "Европу губят расовая нетерпимость и соцсети", поэтому Россия "должна вновь встать во главе наций". Она не устает повторять: "Твое тело принадлежит государству".
Телу в двухчасовом фильме действительно уделено немало экранного времени. Но ни насилие, ни откровенные сцены с участием известных актеров не добавляют действию динамики. Персонажи выглядят настолько отстраненно и безэмоционально, что категорически не пробуждают в зрителях сочувствие.
Режиссер Фрэнсис Лоуренс, снявший три из четырех частей "Голодных игр", которые и принесли известность Дженифер Лоуренс (нет, они не родственники), — мастер клипов. В "Красном воробье" он явно вступил на новую для себя территорию разговорного детективного кино, где сцены экшна довольно редки. Не найдя нужных решений, режиссер вспомнил все голливудские клише и стереотипы о России времен холодной войны.
Джереми Айронс играет генерала Корчного — тезку советского шахматиста-невозвращенца, который в 1976 году попросил политического убежища в Нидерландах, а затем перебрался в Швейцарию.
Американская предательница упорно называет будапештского куратора главной героини Борисом (хотя он Максим), спрашивает, есть ли у него дома "маленькая бабУшка", и то и дело просит подлить водки. Она же задает риторический вопрос: "Почему русские женщины такие сексуальные, а все мужчины похожи на жаб?"
Этим потуги на юмор в фильме и ограничиваются. Насколько неубедительна Дженифер Лоуренс в роли балерины, настолько скучна в роли шпионки. Дядю, который положил на нее глаз и, по собственным словам, "отправил в школу шлюх", она считает патриотом. Никогда не улыбается и даже под пытками не устает повторять, что "служит родине".
Если русская шпионка в целом производит впечатление зомбированного солдата, а не суперженщины, то ее возлюбленный из ЦРУ — полная противоположность. Он печется о своих осведомителях как о членах семьи, мчится спасать малознакомых сотрудников вражеских спецслужб и мучается виной даже перед проститутками, которых приглашает к себе в Будапеште. Его главный посыл "мы не такие, мы не жертвуем людьми".
Общий уровень риторики фильма вызывает недоумение. Ощущение, что создателей "Красного воробья" действительно поместили за железный занавес и лишили интернета — они не в состоянии проверить элементарные факты. Это выглядело бы комедией, если бы герои не ходили все два часа со смертельно серьезными лицами. Устаревшая по всем параметрам стилистика (красное платье как атрибут разврата), обилие бессмысленного насилия, псевдопатриотический пафос и общая вторичность: это кино — огромный шаг в прошлое.
Можно еще строить предположения, для чего подобные поделки Голливуду. Но совершенно непонятно, зачем такой фильм показывать российскому зрителю.
