После блокировки Telegram сайт Роскомнадзора стал мишенью для практически ежедневных кибератак. Как ведомство их отражает, почему большинство проблем интернет-пользователей не связаны действиями Роскомнадзора, о борьбе с кинопиратами и колумбайн-сообществами, рассказал в интервью РИА Новости глава Роскомнадзора Александр Жаров. Беседовала Дарья Станиславец.
— Живенько у нас все. У нас с тех пор, как мы блокировали определенные приложения, происходит от несколько серьезных DDoS-атак в неделю. По состоянию на сегодня, за прошедшую неделю, то есть получается за пять дней, было девять атак, 88% из них высокой силы. Но наши специалисты, специалисты Ростелекома все атаки отражают.
- А вы с правоохранительными органами сотрудничаете?
— Безусловно, по каналам межведомственной связи им об этом сообщаем. Конечно, они ищут.
- Они вам не говорили, откуда исходят атаки, из каких стран?
— Атака идет через распределенную сеть, задействовано много стран. Часто не DDoS-атаки, а DNS-атаки происходили с территории Украины, Европы, но это ни о чем не говорит. Злоумышленника найти непросто.
- С тех пор, как началась блокировка Telegram, многие потребители и эксперты начали говорить о том, что блокировка мессенджера стала причиной проблем с интернетом…
— Естественно, когда происходит некое громкое событие, то все проблемы, связанные в мире, привязываются к этому.
Была и громкая история по поводу того, что "упал" Viber якобы из-за действий Роскомнадзора. Viber упал на несколько часов в России, Турции, Италии, Великобритании, Хорватии. Как будто Карфаген был разрушен. Это невозможно технически объяснить. Безусловно, в каких-то историях это правда, но в большинстве случаев — это желание перевести стрелки на того, к кому приковано всеобщее внимание. Мы к этому относимся спокойно.
Если вы обратили внимание, мы сначала заблокировали много подсетей, потом разблокировали. И мы не блокируем новых подсетей и не собираемся, мы производим точечную блокировку ресурсов.
Второй момент. Сменить IP-адрес внутри одного и того же хостера или поменять хостер — это не бином Ньютона. И мы как раз всем этим 400 компаниям предлагали помощь и сотрудничество для того, чтобы этот процесс ускорить. Поэтому ситуация неприятная, но регулируемая.
Третий момент. Если в любом случае компания или человек считает свои права ущемленными, нужно обратиться в суд, и суд решит, кто прав. Мы ко всем ситуациям готовы. Ну, конечно, мы настроены на позитив и на помощь.
- Один такой иск уже поступил…
— Есть единственный иск, поданный в арбитражный суд, он находится на рассмотрении суда. К нам он не поступал. Но, если он будет принят к рассмотрению, мы будем участвовать в этом процессе.
— Мы были готовы, что этот процесс будет долгий и трудоемкий, потому что понимали архитектуру приложения, понимали команду, с которой мы имеем дело. К сожалению, в настоящее время приложение благодаря действиям своих программистов как бы прячется за живой щит, состоящий из транснациональных компаний и добропорядочных ресурсов, с которыми они хостятся на одних IP-адресах. Техническое решение, которое позволяет деградировать работу сервиса (сейчас она составляет от 15 до 30%) и нарастить деградацию, непростое. Мы понимаем логику программистов приложения Telegram, но я говорю, что процесс будет продолжаться.
- Многие пользователи все-равно остаются в Telegram, включая чиновников…
— Эффект Стрейзанд, безусловно, работает, и громкая история привлекает внимание. Плюс есть мотивированная аудитория, для которых Telegram — это принципиально: "Я буду в Telegram, потому что я против блокировок". Это бизнес в конечном итоге, то есть совладельцы популярных Telegram-каналов зарабатывают деньги. Поэтому основная масса, аудитория, которая, по разным оценкам, составляет 12-15 миллионов человек на момент начала блокировок, вот эта аудитория уходит. Ее количество упало на 15-25%.
Ну и наконец, безусловно, если ты мотивировано хочешь пользоваться именно этим мессенджером, — окей, пользуйся, вопросов нет, через VPN, как угодно. Но вообще граждане нашей страны пользуются порядка 70 мессенджерами как отечественными, так и зарубежными, и альтернатива Telegram, безусловно, есть. Поэтому говорить, что если Telegram будет заблокирован, мы лишимся чего-то уникального, неверно.
- Не стоит ли вернуться к вопросу о госмесенджере?
— Вопрос о госмессенджере, безусловно, стоит, это вопрос непростой. Мессенджер должен быть сертифицирован соответствующими службами ФСБ, у него должно быть отечественное шифрование, оно должно быть эффективным, обеспечивающим защиту разных уровней. Я знаю, что работы такие ведутся, это делают частные структуры. И вопрос достаточно высококонкурентный. Я знаю две разработки высокого уровня, которые сейчас рассматриваются. Но будут они приняты или нет — это не наша компетенция.
Вы спросили про чиновников, которые продолжают пользоваться Telegram. Это вопрос личной ответственности и личный выбор каждого чиновника. Решением суда данный ресурс запрещен в Российской Федерации, пользоваться им или не пользоваться — это решение каждого человека.
- С Facebook сейчас у вас идут переговоры?
— С Facebook у нас идут постоянные переговоры, подтверждаем, что намерены до конца года проверить эту компанию. Сейчас между нашими юристами и их юристами идут уточнения по поводу толкования российского законодательства, то есть и мы, и они к проверке готовятся, и она состоится в конце года.
— Мы совместно с компанией Mail.ru заблокировали 30 колумбайн-сообществ в сетях Mail.ru. Ситуация мониторится.
- Как можно бороться с этим? Нужно ли ввести премодерацию?
— Мое мнение, что нужно решить вопрос, как мы блокируем запрещенный контент, каков принцип подхода к технической блокировке, он должен быть четко прописан — на каком уровне блокировка, на каких операторах связи, идет дальше фильтрованный трафик, не идет. А дальше, по моему мнению, должна быть комиссия высокого уровня, в которую должны войти представители всех ведомств, которые так или иначе задействованы в принятии решений о блокировке. Должно быть коллективное решение.
Сейчас в отношении колумбайн-сообществ, сайтов, посвященных насилию над животными, готовится депутатская инициатива под руководством Ирины Яровой.
Мы раз и навсегда должны решить, как блокировать контент, описать эту техническую процедуру законодательно, а что блокировать — должна решать комиссия.
- Необходима ли премодерация?
— Я считаю, что блокировка — это последнее, что можно сделать, я не сторонник этого. Конечно, интернет-сообщество должно заниматься саморегулированием и определить принцип личной премодерации ресурсов. Но самое главное — внутри сообщества должен идти диалог, участники рынка должны выйти с предложением власти о том, чтобы ввести саморегулирование.
— В этом году борьбе с пиратством исполняется пять лет. Законодательство в этой сфере несколько раз модернизировалось и, мне кажется, сейчас работает достаточно эффективно. За последний год, я имею в виду период с апреля 2017 года по апрель 2018 года, из Московского городского суда к нам поступило в общей сложности 1600 требований об ограничении доступа к пиратским ресурсам, и это требование касалось 4 тысяч ресурсов, на которых находился пиратский контент. При этом заблокировано за этот же период было всего 380, то есть меньше 10%, все остальные все-таки пытаются перейти на "белую" сторону и, соответственно, удаляют этот пиратский контент.
Второй механизм, который предусмотрен законодательством, — это пожизненная блокировка злостных пиратов. Когда один и тот же правообладатель дважды выигрывает суд у ресурса, он уже требует вечной блокировки. В этом случае мы провайдерам хостинга отправляем требование о блокировке ресурса навсегда. Таких ресурсов за этот же период было 900. При этом выявляются еще и зеркала этих ресурсов.
В конечном итоге сейчас механизм работает, и поисковые машины пиратский контент удаляют. Результат очевидный — рост доходов онлайн-кинотеатров. Цифры очень разнятся, но доход онлайн-кинотеатров вырос на 40%, если сравнивать 2016 год и 2017 год, и составил 77 миллионов рублей. У нас впервые Россия по просмотрам премьер вошла в лидирующие страны.
- Кто еще в лидерах?
— Больше всего людей на премьеру фильмов ходят в Великобритании — 77% населения. У нас впервые эта цифра стала 69,5, то есть мы к 70% приближаемся — это здорово! На самом деле поход в кинотеатр — это семейная история.
- Речь же об отечественных фильмах и зарубежных?
— Да. И это результат, потому что раньше многие люди сидели дома и просто качественные пиратские копии смотрели. Теперь их сложно найти. Мы на 100% защитили практически все российские премьеры и впервые за все годы у нас несколько фильмов — с апреля 2017 года по апрель 2018 года — собрали больше миллиарда рублей. Это "Движение вверх", "Викинг, "Притяжение".
- У вас больше всего жалоб на пиратский контент поступает от российских производителей или от зарубежных?
— Опять же будем говорить за год. К нам поступило обращение Мосгорсуда в отношении 2 тысяч 500 объектов авторских прав от российских правообладателей и за тот же период от иностранных правообладателей — 450, то есть в пять раз меньше. Народу на российские фильмы за год пришло на 40% больше, а на иностранные премьеры — на 2%. Это очень показательная история. 450 наименований — это тоже много, и это в основном компании Warner Brothers, Sony, Disney.
