Победивший в телеконкурсе "Голос" насельник Свято-Пафнутьева Боровского монастыря иеромонах Фотий (Мочалов) выступит 3 апреля на сцене "Крокус Сити Холла" в музыкальном проекте композитора и главы отдела внешних церковных связей Русской православной церкви митрополита Илариона (Алфеева) — исполнит партию тенора в его оратории "Страсти по Матфею". В свое время на активную концертную деятельность монаха поступила жалоба самому патриарху Кириллу, но предстоятель ответил, что "многие люди через отца Фотия открывают для себя православную веру". О том, как складывается жизнь после "Голоса", священнослужитель рассказал в эксклюзивном интервью РИА Новости. Беседовали Алексей Михеев и Ольга Липич.
— Отец Фотий, что изменилось в вашей жизни после "Голоса" в творческом плане?
— С победы в "Голосе" прошло более ста концертов. И сейчас много выступлений. Я считаю, это очень хороший опыт. Потому что замечаю большие изменения в технике исполнения — стараюсь сам себя исправлять, совершенствоваться. Оглядываясь назад, на участие в проекте, чувствую, что это было очень "зелено". Опыта выступлений на публике вообще не было, а тут телепроект… Я очень сильно переживал и от этого неуверенно пел.
— Неуверенности не было заметно.
— Может быть. Просто сравниваю себя — настоящего и того. Всегда есть куда расти. Я даже не на середине пути. Надо много еще работать над исполнительским мастерством и стараться быть на уровне настоящих певцов.
— Как вы решились петь ораторию митрополита Илариона "Страсти по Матфею" на сцене "Крокуса"?
— Совсем недавно я узнал, что это была лично инициатива самого владыки — пригласить меня в этот проект. Для меня это очень большая честь.
— Раньше вы не были знакомы?
— Нет, и я очень рад, что мы познакомимся. Владыка — композитор. Пример уверенности в своем деле, пример того, что это нужно и можно — соединять музыку и служение Богу.
— А "Страсти по Матфею" прежде слушали?
— Да, еще десять лет назад полностью прослушал. Мне было очень интересно, в том числе и как начинающему композитору, послушать, как пишет современный человек, который получил музыкальное образование и является духовным лицом, облеченным высоким саном.
— Как вы можете объяснить интерес современной публики к такого рода произведениям, как "Страсти", в чем отличие от Баха, в чем актуальность оратории?
— Бах писал "Страсти по Матфею" с функциональной задачей, для богослужения. Вот у нас в Церкви сейчас есть чин пассии ("пассии" в переводе "страсти", этот чин служится четыре раза за Великий пост воскресными вечерами. — Прим. ред.). Но чин пассии не похож на ораторию владыки. В оратории "самые соки", самые интересные моменты всего богослужебного круга Великого поста.
— На сцене обещают 350 человек — оркестр, пять хоров, солисты. Доводилось ли вам участвовать в таком масштабном проекте раньше?
— Грандиозность, конечно, впечатляет. Не с чем сравнить: по числу музыкантов, одновременно стоящих на сцене, это для меня впервые.
— Прежде вы уже стояли на сцене "Крокуса", каково впечатление?
— Да, посчастливилось там выступать в июне прошлого года с сольным концертом, в котором я приглашал участвовать известных певцов с "Голоса" Витольда Петровского, Гелу Гуралиа, Ренату Волкиевич. Очень большой зал, пугающий своей грандиозностью. Там хорошая акустика, техника. Думаю, это идеальное место для такого проекта, как "Страсти по Матфею".
— С Григорием Лепсом сейчас общаетесь?
— Сейчас мало. Последний раз виделись на "Славянском базаре" в Белоруссии.
— Без наставника работаете, "в свободном плавании"?
— У меня есть педагог — Виктор Твардовский, с которым я и до "Голоса" занимался.
— Поменялся ли ваш репертуар с тех пор?
— Наверное, я стал больше интересоваться эстрадой. Интересны песни, которые похожи на баллады, на рассказ.
— А "Рюмку водки на столе" так и не спели пока? Было очень интересно, что именно с Лепсом вас жизнь свела.
— Нет, не спел, конечно. Но согласен, что это было судьбоносно.
— В вашем репертуаре есть "Монолог" на стихи Цветаевой, который широко известен нашей публике в исполнении Пугачевой. Не смущает ли вас, как священнослужителя, петь песни, написанные от женского лица?
— Когда узнал, что "мужской версии" текста этой песни нет, пришлось что-то придумывать. Нашел в интернете немного измененный текст — для исполнения мужчиной — и так спел. Но получил много критики от зрителей, которые посчитали, что нельзя так издеваться над текстом великой поэтессы. А что — мне делать женские окончания? Тоже было бы странно… Адаптации были всегда, и в этом нет ничего постыдного. Тем более что я всегда перед исполнением говорю, что это "мужская версия".
— От рока по-прежнему воздерживаетесь?
— Рок включаю иногда, но "пограничный", как "Maybe I, maybe you" Scorpions. Это баллада, не жесткий рок, не металл. "Город, которого нет" Корнелюка тоже можно назвать роком. И "Love of my life" Меркьюри.
— За рубежом выступаете?
— Да, пел в Белоруссии, Узбекистане. В Германии пел — на концерте, организованном одной из русских православных общин. Один концерт был в США, в Университете Северной Каролины, там собрались как русские эмигранты, так и коренные местные жители.
— Когда ездили в США, ощущали в общении с американцами последствия напряженности в отношениях между нашими странами? И что вообще думаете об информационных войнах, высылке дипломатов и прочих тревожных фактах геополитики?
— Думаю, не нужно проецировать происходящее в политике на всех людей. Потому что политики думают одно, а неполитики — другое. В политике есть игра. Весь взаимный троллинг США и России, России и Украины выглядит очень смешно, я лично смотрю на это как на детский сад. Понятно, что никто не готов на серьезные шаги, идет просто выяснение отношений со знаком бесконечности.
— И люди, с которыми вы общались за границей, мыслят так же?
— Как и везде: есть более озабоченные политикой, есть менее. Кто-то видит угрозы, кто-то нет.
— А вы что видите?
— Зачастую от нас все равно скрывают истинное положение вещей и отношений, а мы видим только то, что показывают в новостях. Нужно просто не придавать этому вселенского значения, а помолиться, чтобы все было хорошо, — и это будет полезнее, чем переживать о неурядицах.
— Вы больше космополит или патриот?
— И то и другое. Мне комфортно и космополитом быть, и свою страну я в то же время очень люблю. Но до фанатизма не стоит доводить ни то, ни другое.
— Песни на английском, на французском, на армянском языках — чем еще удивите?
— Недавно я добавил в свой репертуар знаменитую грузинскую песню "Тбилисо". Есть такие эксклюзивы, как, например, песня на норвежском языке "Научи меня путям Твоим".
— С кем из композиторов сотрудничаете?
— Мы записали две песни с композитором Александром Морозовым — "Малиновый звон" и "Горница". Это не предел, надеюсь, еще будем сотрудничать.
Дружим с Евгением Крылатовым, он давно хотел записать песню "Будь со мною", и у нас тоже получился успешный тандем.
— Диск романсов в вашем исполнении вышел в прошлом году. Какие романсы вы выбрали и почему?
— Это настоящие классические произведения: 15 романсов из XVIII, XIX и XX веков. На музыку Даргомыжского, Римского-Корсакова, Чайковского, Рахманинова, Глинки.
— Планируете еще диски выпустить в ближайшие годы?
— Задумок очень много. Но надо последовательно все делать, не браться за все сразу.
— Если конкретно пока не анонсируете, то намекните хотя бы: в этом же жанре (романса) или в других?
— Думаю, в других уже.
Это была идея компании Universal Music (Russia), они решили создать именно такой альбом, эксклюзив.
— Сложностей со священноначалием не возникло в связи с выходом диска? Ведь это не только слава, но и деньги, а вы — монах?
— Нет. Я за этот диск ни копейки не получил. Это был проект лейбла Universal Music, мне — как подарок за участие в "Голосе", за победу.
— Но какие-то проценты от продаж диска вам должны выплатить?
— Какие-то маленькие проценты, но только после покрытия расходов. Еще они не покрылись.
— В каких-нибудь еще ТВ-шоу, конкурсах хотите поучаствовать?
— Я регулярно участвую в различных телепроектах, но вот идти на вокальные конкурсы ("Главная сцена", "Артист") больше не хочу, мне достаточно "Голоса". Слава Богу, что такой трамплин вообще случился. Думаю, не нужно брать пример с музыкантов, певцов, которые стараются быть везде и всюду, пройтись по всем ключевым проектам нашей страны, по всем каналам. Если ты уже достиг какого-то уровня, не надо потом вновь проверять себя и людей: что, может быть, еще раз станешь победителем… Это может закончиться не так красиво, как тебе кажется.
— На все выступления берете благословение священноначалия?
— Ну, столько бумаги потратить (смеется), да и постоянно докучать архиерею как минимум нетактично. Я поговорил с ним до начала "бурной гастрольной деятельности", он в принципе не против. Но просит в какие-то периоды не выступать, например, в первую и последнюю недели Великого поста.
— А монастырские послушания у вас сохраняются?
— По возможности стараюсь присутствовать на богослужениях, петь на клиросе. Из-за разъездов, связанных с выступлениями, в монастыре меня видят нечасто, но относятся к этому снисходительно.
— Недавно, в декабре прошлого года, на Архиерейском соборе был представлен проект документа, в котором профессия певца (равно как и спортсмена, врача, госслужащего) названа не совместимой со священством. Проект отправлен на доработку. Что вам известно о его судьбе? И как вы вообще смотрите на этот вопрос?
— Насколько знаю, разработку документа пока заморозили. Этот проект получил массу критики со стороны духовенства, наших иерархов. Даже митрополит Иларион высказался: в проекте много канонических неточностей.
Нужно очень хорошо понимать, что запрещать священнику и почему, что является действительно несовместимым. А не закрывать дорогу только потому, что не было таких прецедентов.
Например, святитель Лука (Воино-Ясенецкий) работал хирургом и не находил ничего противоречивого в том, чтобы быть врачом и священником. Даже очень символично эти служения сочетаются: священник — врач душ человеческих, а хирург — врач тела.
Почему священник не может петь? Потому что в одном из определений Вселенских соборов сказано, что священник не может находиться на зрелищах, ристалищах и лицедействах? Но это касалось реалий того времени, ужасных вещей, связанных с язычеством, с жертвоприношениями! Это были страшные вещи, и было совершенно очевидно, что участвовать в них нельзя. А взять, например, меня? Я не нарушаю своего образа, благопристойно исполняю спокойные культурные вещи. Программа у меня выстроена ювелирно, без вульгарностей. Мой концерт ни на минуту не является развлекательным, и люди после него уходят одухотворенные.
Как говорить, что пение несовместимо со служением, если можно языком музыки добраться до сердец? Я стараюсь не только петь, но доносить до людей высокие смыслы.
— Какие высокие смыслы, какого эффекта вы хотите?
— Самое главное, чтобы люди заряжались чем-то позитивным, не просто усладили свой слух, но увидели что-то новое. В моем появлении на сцене вообще очень много говорящего. И я не хочу потерять людское доверие, посрамить честь Церкви. Хочу, чтобы люди повернулись к Богу, если кто-то еще не повернулся.
— То есть эстрада и священство совместимы, если цели благие и сценический образ соответствует?
— Да. Для сравнения, в Италии в проекте "Голос" участвовала и тоже победила монахиня (Кристина. — Прим. ред.), которая, я считаю, работает скорее на разрушение репутации Церкви. Потому что она вносит дисгармонию в свой образ: скачет, прыгает, танцует, поет фривольные песни.
— Что бы вы сказали людям, которые чувствуют в себе таланты, но боятся их развить, откладывают по разным причинам?
— Главное, не примерять на себя образ того, кем ты не являешься, слушать себя и своих ближних, которые иногда со стороны лучше видят ситуацию. Если будешь прислушиваться и при этом делать шаги в сторону самореализации, даже если они кажутся бессмысленными, все будет получаться. Мы часто не видим пути лишь потому, что нами управляют комплексы, страх, что ничего не получится. Надо брать и делать.
— А когда вам задают вопросы о смысле жизни (в монастырь же наверняка приходят люди с такими вопросами), как вы на них отвечаете?
— По-разному. Нет универсального ответа на этот вопрос. Нужно понять, чем человек живет, почему задумался об этом. Возможно, есть что-то, что его всецело поглощает и не дает, как птице, вспорхнуть — проблемы, сомнения, все валится из рук. Но чаще всего человек теряет смысл жизни, отойдя от Церкви и Бога. Смысл жизни, конечно, не в том, чтобы в церковь ходить, а в том, чтобы видеть духовные законы, без которых люди просто не уживутся рядом. Верующие знают, что любовь к ближнему равна любви к Богу.
— Вы помогаете нуждающимся? И вообще, как тратите заработанное выступлениями?
— Мудро. Что касается помощи, то каждый оказывает ее в меру своих возможностей, и я тоже принимаю участие в делах милосердия. Но это то, что нужно делать втайне. "Пусть левая рука твоя не знает, что делает правая" (сказано в Евангелии от Матфея. — Прим. ред.). Есть опасность прослыть благодетелем, и от этого можно получить тщеславия гораздо больше, чем просто от популярности.
— Если бы изобрели машину времени и можно было вернуться в прошлое, вы снова выбрали бы постриг или все же сцену?
— Думаю, все имеет свое время и свое предназначение. Не случайно я пошел в монастырь и не случайно, придя туда, начал заниматься вокалом — смог реализоваться в творческом плане. Нужно слушать свое сердце и идти по пути, который из тебя сделает что-то новое. Если ты бежишь, как ручей, по пути преград, то учишься чему-то новому, открываешь для себя новые смыслы и горизонты.
