Дмитрий Лекух, для РИА Новости
Цены на нефть растут.
Последний всплеск, напомним, произошел после недавнего взрыва на нефтепроводе в Ливии, по которой сейчас бегает особенно много никем не контролируемых "бармалеев". Оператором пострадавшей "трубы" является совместное предприятие ливийской госкомпании National Oil Corp. и американских Hess Corp., Marathon Oil Corp. и ConocoPhillips. Как оперативно сообщили аналитики, "из-за аварии с рынка ушло приблизительно 60-70 тысяч баррелей нефти в сутки".
А тут ведь еще сегодня, 28 декабря, ожидается важная статистика — по запасам в США, и некоторые предрекают их сокращение на 1,2 миллиона баррелей. Если это так и окажется, то, может быть, пусть и кратковременно, пробита психологическая цена в 70 долларов за баррель.
Впрочем, тут и так сложилось много факторов. Например, снижение коммерческих запасов в США на вполне приличные даже на фоне глобальных рынков 20,7 миллиона баррелей в декабре (которое, впрочем, связано прежде всего со стремительным ростом экспорта из Америки: эти ребята всегда умели извлекать профит из кризиса). И сокращение добычи в Нигерии на фоне беспорядков в начале месяца. А также уменьшение экспорта нефти из ОАЭ в ноябре на 200 тысяч баррелей в сутки для поддержания уровня исполнения сделки ОПЕК+.
И мы, наверное, можем искренне поздравить мировую (в том числе и американскую) экономику с выдающимися успехами.
Конечно, "бюджетное правило" позволяет с гордостью рапортовать Минфину, что ему, благодаря конъюнктуре, удалось купить только "дополнительно" валюты с 7 февраля по 28 декабря 2017 года почти на 830 миллиардов рублей. А в 2018 году, по словам министра финансов Антона Силуанова, даже при среднегодовой цене нефти в 54-55 долларов за баррель, на покупку валюты может быть направлено два триллиона рублей.
Кстати, даже из тех денег, которые сохранятся после минфиновского "обрезания", до собственно реального сектора дойдут далеко не все.
Просто "финансовые операции" — это заведомо (при нашем законодательстве, не ограничивающем банковские спекуляции как за счет основных средств, так и за счет средств клиентов) выгоднее, чем заморачиваться с кредитами для реального сектора экономики.
Вот и докладывает с гордостью наш банковский сектор о триллионных прибылях на фоне едва начавшей выползать из кризиса экономики страны. Что, конечно, говорит не только об экономических проблемах нашей банковской системы, но и о чисто психическом нездоровье ее сходящего с ума от сверхдоходов топ-менеджмента. Ибо гордиться сверхприбылями на фоне падения уровня жизни населения — это свидетельство не очень большого ума.
Встает вопрос: а предусмотрен ли этот самый рост уровня жизни населения документами "экономического блока"? А что если тогда не на что будет валюту и "сверхнадежные" бумаги ФРС США покупать? (Кстати, на тему сверхнадежности можно поговорить с Казахстаном — у него на днях в Штатах заморозили 22 миллиарда долларов, или 40% "Фонда будущих поколений". А ведь казахи себя вели, можно сказать, "примерно".)
Поэтому остается надеяться, что назревшие решения по переводу денег из банкирско-спекулятивной сферы в реальную экономику все же будут приняты.
И тогда мы сможем реально порадоваться, допустим, росту цены на нефть.
