МОСКВА, 20 дек – РИА Новости. Двадцать четыре года – столько понадобилось Международному трибуналу по бывшей Югославии (МТБЮ), чтобы осудить обвиняемых в военных преступлениях во время войн на Балканском полуострове. В четверг этот международный судебный орган официально завершит свою работу: в торжественной церемонии закрытия трибунала в Гааге примет участие король Нидерландов Виллем-Александр, а также генеральный секретарь ООН Антониу Гутерреш.
После закрытия трибунала рассмотрение жалоб будет передано в Международный остаточный механизм для уголовных трибуналов, который продолжит работу в Гааге.
24 года суда
Чего же именно за эти без малого четверть века добились международные судьи? Всего за время существования трибунала было рассмотрено дело 161 человека. При этом 90 из них было осуждено, 56 уже отбыли наказание.
Самым известным процессом в рамках трибунала можно, пожалуй, назвать дело бывшего сербского президента Слободана Милошевича. Против него были выдвинуты обвинения в совершении преступлений против человечности, в частности, в геноциде боснийских мусульман и хорватов, создании концлагерей, депортации и прочее. Но до приговора суда политик не дожил: он скончался на 65-м году жизни от обширного инфаркта миокарда в 2006 году в тюремной камере Гаагского трибунала. Обстоятельства его смерти до сих пор не выяснены до конца. Адвокаты Милошевича ходатайствовали о лечении экс-президента в России, однако суд ему этого не разрешил, опасаясь, что тот скроется от следствия. Таким образом, по словам на тот момент главного прокурора МТБЮ Карлы дель Понте, Милошевич юридически остался невиновным. "Но у меня, прокурора, после стольких лет, что я преследовала его, гранитная убежденность в том, что он виновен", — добавила она.
Помимо Милошевича, о лечении в России просил и бывший командир армии боснийских сербов генерал Ратко Младич. Первое обвинение со стороны международного правосудия против него было выдвинуто еще в 1995 году, с тех пор он скрывался, став самым разыскиваем подозреваемым военным преступником на территории бывшей Югославии. Он был арестован сербскими властями и выдан в МТБЮ только в 2011 году. Младича приговорили к пожизненному заключению: его признали виновным по 10 пунктам, в частности, в геноциде мусульман в Сребренице – муниципалитете в Боснии и Герцеговине, в котором были расстреляны свыше 6 тысяч местных мужчин-бошняков. Семья генерала неоднократно заявляла, что опасается за его здоровье и жизнь: Младич перенес два инсульта и инфаркт. МТБЮ, как и в случае с Милошевичем, отпустить осужденного в Россию на лечение отказался.
За преступления в Сребренице осужден и экс-лидер боснийских сербов Радован Караджич. Как и Младич, он долгое время скрывался от международного правосудия, причем в последние перед поимкой годы он жил в Белграде под именем доктора Драгана Дабича и занимался альтернативной медициной. На сегодняшний день Караджич является самым высокопоставленным обвиняемым Гаагского трибунала. Ему назначено наказание в виде 40 лет тюрьмы. С учетом возраста – 72 года – Караджичу, вероятно, предстоит провести в тюрьме весь остаток своей жизни.
Что не так с МТБЮ
Страны Запада работу трибунала оценивали по большей части позитивно. Но есть и государства, которые последовательно оспаривали и оспаривают тезис о беспристрастности этого судебного механизма, — это Сербия и Россия.
Основная претензия – существование этнического перекоса, возложение основной ответственности за прошедшие события на сербских политических и военных деятелей. Противники работы трибунала обращают внимание, что наибольшая часть обвинительных приговоров была вынесена в отношении сербов и боснийских сербов (оправдано лишь 4), а количество и ранг осужденных хорватов значительно ниже. "Там в процентном отношении 80%, по-моему, дел, которые они завели, были против сербов. Дела, которые против других национальностей были заведены, очень часто рассыпались", — заявил глава МИД РФ Сергей Лавров. Российский министр подчеркнул, что трибунал "давно пора закрыть".
По словам официального представителя внешнеполитического ведомства РФ Марии Захаровой, подобная "однобокая трактовка трагических событий 90-х годов на пространстве бывшей Югославии не только не способствует осуществлению базового принципа неотвратимости наказания за военные преступления, но и раз за разом подрывает процесс восстановления взаимного доверия на Балканах". Тем не менее, в МТБЮ подчеркивают, что "расследованию подвергались люди разного этнического происхождения".
Само совершенство
Специалисты в области международного права однозначную оценку работе МТБЮ дать затрудняются. Президент и член исполкома российской Ассоциации международного права Анатолий Капустин пояснил, что, с одной стороны, "этот трибунал ставил гуманную цель прекратить вооруженный конфликт в Югославии и через такое уголовное устрашение отдельных физических лиц добиться мирного урегулирования там существующих споров, а с другой стороны, он уже с самого начала, с момента рождения как бы имел родимые пятна, некую противоправность и незаконность".
"Дело в том, что до сих пор в науке идут дискуссии о том, насколько был правомочен СБ ООН принимать резолюции, с помощью которых он утвердил уставы двух трибуналов — МТБЮ и для Руанды. С точки зрения устава ООН, он может создавать вспомогательные органы и передавать им компетенции в пределах устава, но судебной функции СБ не выполняет, поэтому все аргументации относительно того, что это не противоречило уставу, конечно, не выдерживало критики", — пояснил юрист РИА Новости.
С ним согласен и судья в апелляционной палате МТБЮ (в отставке), заслуженный юрист России Бахтияр Тузмухамедов. По его словам, доверие к трибуналу во всем регионе бывшей Югославии распределяется неравномерно: "где-то оно велико, где-то стремится к нулю". "С этой точки зрения Трибунал как инструмент региональной безопасности едва ли совершенен. Да и общая продолжительность его существования и длительные сроки рассмотрения дел не добавляют ему авторитета", — считает он.
Тем не менее, юрист уверен, что "определенный вклад в развитие международного уголовного права и международного гуманитарного права он все-таки внес, его правовые позиции получили распространение не только в научной доктрине, но и в практике других судов, как национальных, так и международных". "Однако вклад этот мог быть больше, если бы не несовершенство Трибунала, как объективное, так и субъективное", — поделился своим мнением с РИА Новости Тузмухамедов.
Капустин объяснил: международное уголовное правосудие является "дополнительным средством, оно применяется тогда, когда национальное правосудие не работает".
"Многие сейчас делают акцент на то, чтобы в таких странах восстановить правосудие, сделать его достаточно инструментарным, мощным, и тогда никакой надобности обращаться к международным судам не будет. Международный суд бывает нужным, только когда национальные власти не хотят расследований, раскрытия фактов нарушения международного уголовного права. В этих случаях, конечно, суд выступает таким дополнительным механизмом обеспечения справедливости и законности. Но практика применения этой хорошей в принципе идеи показала, что не все просто в этом мире, что мы живем в сложном, запутанном, противоречивом мире, где политические интересы в условиях всевозможных глобальных реалий иногда берут верх, и происходит манипуляция судебными нормами", — отметил юрист.
