Самая молодая страна Африки, Уганда, название которой у большинства людей в мире ассоциируется с диктаторским режимом "повелителя всех зверей на земле и рыб в море" Иди Амина, с недавних пор стала одним из центров русского староверия. Около двух сотен местных христиан молятся по книгам XVII века, крестятся двумя пальцами и восхищаются Владимиром Путиным, уважающим религиозные традиции всех народов России. О том, какими проблемами и надеждами живут африканские старообрядцы и почему соотечественники пугаются их бород, рассказал руководитель миссии Русской православной старообрядческой церкви (РПСЦ) в Уганде священник Никола Бобков.
"Вот первая в Африке старообрядческая кутья (в православной традиции — поминальное блюдо, символизирующее вечную жизнь и воскрешение, обычно это сладкая каша. — Прим. ред.)! Такой традиции здесь никогда не было! Пшеница привезена из России, а мед — уже угандийский. А вот и могила отца Иоакима — первая могила старообрядческого священника в Африке", — рассказывает отец Никола.
Русская православная старообрядческая церковь рассматривает себя как продолжение исторической Русской церкви, существовавшей до проведенных в XVII веке реформ патриарха Никона. В настоящее время она окормляет около миллиона человек, из них около половины живут в России. Традиционно старообрядческими регионами считаются Поволжье, Центральная Россия, Урал, Поморье и Сибирь, в меньшей степени — Дальний Восток, Кавказ и Дон. Примерно 300 тысяч прихожан РПСЦ проживают в СНГ, 200 тысяч — в Румынии и 15 тысяч — во всем остальном мире. На 2005 год Церковь насчитывала 260 зарегистрированных общин.
Суровые условия
Угандийский священник Иоаким Киимба, который привел прихожан своего храма к русским староверам и создал в столице Уганды Кампале медучилище для сирот, скончался от тяжелой болезни в 2015 году. Его тезка, отец Иоаким Валусимби, провел два года в плену у повстанческих группировок, воюющих на границе с Южным Суданом. Спастись ему удалось, по словам Бобкова, лишь чудом. В соответствии со старообрядческими канонами его пришлось заново крестить — староверы, в отличие от многих современных Церквей, признают таинство Крещения только в том случае, если христианина полностью, с головой, троекратно погрузили в воду. Отца Иоакима же крестили, поливая водой.
"Просто не нашлось достаточно большой бочки, чтобы его в нее засунуть", — смеется глава миссии.
Однако соблюсти это ритуальное требование в Африке не так-то просто. И не только из-за отсутствия подходящей по объему купели. Многие местные жители очень боятся воды, им нужно немалое мужество, чтобы просто в нее залезть: в представлении африканцев открытый водоем — это место жительства опасных рептилий.
"Древлее благочестие"
Община староверов существует в столице Уганды с начала 1990-х годов. Прихожане Киимбы начали искать "настоящую Церковь", потому что в Александрийском патриархате (канонической территорией в православном мире считается Африка. — Прим. ред.) их не устраивали новостильный (совпадающий со григорианским, по которому живет светский мир сегодня. — Прим. ред.) календарь и общение с католиками и протестантами. Русская православная церковь, по их мнению, тоже активно участвовала в диалоге с западными христианами, и ее решили не тревожить.
В итоге в центре африканского континента появились девушки в длинных старообрядческих платках и мужчины с бородами. Последним, правда, тяжело: их часто принимают за сторонников радикального ислама, поэтому для всех, кроме священников, ношение бород стало необязательным. Платки тоже быстро со строго белых сменились разноцветными, в местном стиле, — "женщинам так больше нравится, зачем напирать?"
Старообрядцы почувствовали себя в центре внимания в начале лета, когда глава российского государства впервые за 350 лет посетил московскую Рогожскую слободу в Москве — исторический и духовный центр "древлего благочестия". Владимир Путин поздравил главу РПСЦ митрополита Московского и всея Руси Корнилия с днем ангела, а федеральные СМИ назвали визит президента историческим событием.
"О России наши единоверцы в Африке помнят и знают. Говорят, Путин — молодец. Американцев, хоть они и финансируют большинство проектов в Уганде, здесь недолюбливают за те же однополые браки. Слишком уж их образ жизни не вписывается в традиционные представления угандийцев", — отмечает глава старообрядческой миссии.
Социально-экономическая миссия
Одна из крупных российских компаний жаловалась на то, что ее офис в столице Уганды регулярно забрасывали камнями. Руководство недоумевало: компания платила все налоги, наладила хорошие отношения с властями. Но менеджеры не поняли одной очень важной особенности континента: в Африке принято что-то делать для местных жителей, почти поголовно живущих за чертой бедности.
А отец Никола мечтает построить в Уганде куриную ферму. Яйцо здесь — деликатес, поэтому проект позволит заработать немного денег общине и даст возможность местным жителям найти себе неплохое занятие. На это, по его расчетам, нужно всего около 13 тысяч долларов (полтора миллиона рублей), но пока таких денег у старообрядцев нет.
"Мне долго говорили про социально-экономическую миссию, а я не мог понять, что это. Оказывается, это наследие западной христианской традиции… Помимо веры надо принести еще что-то и для них самих (местных жителей. — Прим. ред.), что-то значимое. Сама страна очень бедная, и подняться человеку непросто. Те, кто поднимается, нанимают людей и говорят: "Ты сделай, а я потом заплачу". А "потом" — это как у нас в 90-е годы, то есть никогда", — сетует священник.
Старообрядцы в Уганде надолго, и они этого не скрывают. После седьмой поездки в Африку отец Никола говорит, что наконец местные христиане стали ему доверять. "Мы понимаем, что еще должно пройти лет 10-20, прежде чем нашу веру воспримут во всей полноте. Но ведь и при князе Владимире не все сразу стали христианами и молились вовсе не таким сложным уставом, как в Византии. А посмотрите: сейчас в России молятся больше, чем в Греции! У африканцев есть огромное стремление найти истину, первоисточник. Как же так: в мире столько Церквей, и все говорят об истинности своей веры. Значит, где-то должна быть одна настоящая", — заключает отец Никола.
